— Что произойдет? — спросила Холли, следуя за Алексом в дом, где стояла непривычная тишина.

Ни Джонатана. Ни Мерил. Вспомнив ее виноватую улыбку перед отъездом, Холли поняла, что все подстроил Алекс.

— Свадьба. Ты подумала о дне, как я просил? — требовательно произнес он, сверля ее голубыми глазами.

Холли покраснела.

— Не совсем, — пробормотала она. — Но теперь, когда ты здесь…

— Да, теперь я здесь, мы определим время и место, а я потом свяжусь с Люси и велю ей действовать.

— Люси?

— Разумеется. Ведь она моя правая рука. А поскольку я занят работой, а ты будешь занята приданым, Люси займется утомительными мелкими хлопотами. — Он снял пиджак, повесил его на спинку стула и, расстегнув воротник и расслабив узел галстука, направился к подносу с напитками. — Тебе незачем забивать этим свою хорошенькую маленькую головку. Все, что тебе нужно, — это определить время и место. Выпьешь? — спросил он, поворачиваясь к ней лицом.

Холли покачала головой:

— Слишком рано.

— Для некоторых вещей не бывает ни слишком рано, ни слишком поздно, — загадочно произнес Алекс. — Иди сюда.

— Зачем?

— Я хочу поцеловать свою невесту. Есть возражения?

— А если бы они были? — заупрямилась она, неохотно позволяя Алексу обнять ее.

— Тогда я бы их просто игнорировал. — Его руки скользнули по ее спине к ягодицам, губы мягко прильнули к ее губам. — Мы одни. И ты, любовь моя, достаточно вкусная, чтобы тебя съесть. Кстати, мы сегодня поедим не дома, чтобы не беспокоить Колетту. А позже… позже мы займемся тем, что подскажет нам фантазия. Ты и я, Холли. Совсем одни.

Одни в доме, она и Алекс. Игривый Алекс. Требовательный Алекс. Ее жених. Ничто и никто не встанет между ними.

За ужином Холли едва прикасалась к изысканным блюдам, которые им подавали. И Алекс, все подмечающий, сжал ее руку, успокаивая.

— Ни о чем не беспокойся, — тихо сказал он. — Расслабься. Верь мне, Холли, тебе незачем волноваться.

А вот это, подумала она, весьма спорный вопрос. Но если она едва притронулась к еде, то на вино налегала основательно: надо же было как-то привести в порядок измочаленные нервы.

Настало время возвращаться домой. Она постояла у машины, пока сзади подошел Алекс. Вечер был теплый, и дома Холли долго размышляла, что лучше надеть. Облегающее вечернее платье с открытыми плечами, которое держалось на узеньких бретельках, выглядело вызывающе.

Она остановила выбор на шелковом брючном костюме, в котором была на ужине у Крессвелов… вместе с Девом. А позднее — на пляже, тоже вместе с Девом. Все напоминает о Деве. Даже цветная открытка, полученная утром и адресованная Джонатану. Вначале Холли старалась не смотреть на нее, однако любопытство взяло верх, и она прочитала строки, написанные уверенным почерком Дева.

«Извини, дружище. Мы еще поедем с тобой на прогулку верхом, идет? Только не забывай тренироваться. Ты очень способный, просто молодчина. Передай привет маме и Холли. Это было хорошее лето, одно из лучших. Надеюсь, ты простишь своего искреннего друга Дева за то, что он уехал не попрощавшись. Когда ты станешь старше, Джон, то, наверное, поймешь, что взрослым иногда бывает даже некогда слово сказать другу».

«Или подруге», — молча добавила она. Хорошее лето. Одно из лучших. Что это значит? Но еще неприятнее было сознавать, что Алекс подумал бы о Джонатане в последнюю очередь. А Дев подумал и позаботился о том, чтобы доставить радость мальчику.

Страстный стон Алекса вернул ее к реальности.

— Алекс, — заговорила она, пытаясь казаться легкомысленной, что ей не вполне удалось, — кто-нибудь может увидеть.

— Ну и пускай увидит. Ты моя, и мне на всех наплевать.

— Возможно, только всему свое время и место.

— Мое место… Наше место, — поправился он.

Его руки скользнули под шелковый жакет, обожгли голое тело, приподняли груди. Холли напряглась, и Алекс вновь застонал, сжав каждый сосок между пальцами. Не заботясь о том, смотрит ли на них кто-нибудь, он распахнул легкий жакет и жадными губами прихватил сначала одну грудь, потом другую.

Холли замерла.

— Не здесь, Алекс, — тихо произнесла она, и Алекс засмеялся, послушно отпуская ее. «Не здесь и вообще нигде», — добавила про себя Холли. Но как отделаться от этого, когда они вернутся домой?

Дома она сразу подошла к буфету: ей необходимо выпить, чего угодно, лучше покрепче. Холли налила себе много бренди, пока Алекс ставил машину в гараж.

Милый Алекс. Очень умный Алекс, который загнал ее в угол и, как марионетку, дергает за ниточки. Он все устроил: помолвку, сегодняшнее отсутствие Мерил, предстоящий финал — жаркую любовную сцену. Потому что она принадлежала ему, была еще одним товаром на рынке, и Дев прав: Алекс дал самую высокую цену.

Он запер стеклянную дверь на террасе, подошел к Холли, взял у нее стакан и поставил на кофейный столик.

— Ты просто восхитительна. Идем наверх.

— А выпить? — заупрямилась Холли, отступая к буфету.

— Разумеется. Почему бы не выпить? — легко согласился Алекс. — Скотч, пожалуйста. Льда не надо.

Холли настороженно следила, как он снимает смокинг и небрежно отбрасывает его в угол вместе с галстуком-бабочкой, расстегивает две верхние пуговицы на рубашке. Даже слишком небрежно, ведь Алекс, светлый блондин, не питал особого пристрастия к белому цвету в отличие от Дева…

Холли одернула себя. Это несправедливо по отношению к обоим. Если Дев, входя в комнату, полную народа, производил весьма сильное впечатление, то с Алексом происходило то же самое. У него была своя аура, аура силы, как недавно определила Холли. Деньги и сила. Прибавьте к этому далеко не заурядную внешность, и станет понятно, почему женщины падают к его ногам. Однако Алекс выбрал ее.

Ей следует выбросить Дева из головы и помнить, что она выходит замуж за Алекса. Выходит за него замуж, будет спать с ним, заниматься любовью… Нет, ее разум старательно избегает этой мысли.

— Выпьем здесь? — спросила Холли, вручая ему стакан, в нервном возбуждении позабыв, что он уже запер дверь. — Или на террасе?

— Останемся здесь. Мило и уютно расположимся на диване.

Она неохотно позволила обнять себя за плечи, но ей стало неприятно, когда Алекс добрался до груди. Она отвела его руку.

«Вот оно, Холли. Сейчас или никогда. Или ты немедленно откажешь Алексу, или забудь о Деве навсегда».

Алекс наклонил голову, целуя ее, его глаза, похожие на два бездонных водоворота, внушали страх.

— Пойдем наверх, — глухо повторил он. — Можем взять стаканы с собой, а там стоит большая двуспальная кровать, которая ждет, чтобы ее обновили.