– Сэр Ричард, какое соглашение может быть с пиратами?

– А вдруг захотят сдаться? – спросил я. – Мы гуманисты и должны, просто обязаны давать им шанс на спасение души.

– Души? – переспросил он в недоумении.

Я погрозил ему пальцем.

– А-а-а, сразу усекли, в чем тут да, оно!

Мне подвели арбогастра, я переодеваться не стал, да и не во что, только закинул меч на перевязи за спину. Сэр Торкилстон протолкался ко мне ближе, неловко поклонился.

– Ваша светлость, собачку оставите со мной?

– А справитесь? – спросил я. – Здесь нет Амелии и ее детей!

Он широко заулыбался.

– Он помнит, как я его тайком кормил утятиной.

– Хорошо, – сказал я, – Бобик, остаешься с сэром Торкилстоном! Но если он полезет в бой, ты с ним не ходи. Мой старый запрет в силе.

Торкилстон не стал тактично спрашивать, о каком запрете речь, а я потихоньку пустил коня вперед. За моей спиной негромко переговариваются конные рыцари, их совсем немного, остальные поневоле спешились, но больше всего, конечно, народного ополчения, а впереди темнеет масса, при виде которой у меня сердце дрогнуло.

Корабли все еще подходят к берегу и высаживают новые группы, но уже видно, что прибывает народу все меньше, основная армия попирает землю Сен-Мари и готова двинуться на Тараскон.

Да, в этот раз такая масса точно сотрет его с лица земли. Пиратов столько, мелькнуло у меня устрашенное, могут и бухту забросать землей, это же надо было суметь перекинуть на материк такую невероятную армию…

От войска пиратов отделилась группа мужчин, но прошли не больше десятка ярдов, затем один остановил их властным жестом и пошел дальше один.

Я соскочил с Зайчика, похлопал его по щеке.

– Жди здесь.

Он проводил меня укоризненным взглядом крупных коричневых глаз, пару раз стукнул копытом, поднимая фонтанчики песка, но отыскал ли что интересное, я уже не видел: впереди замедляет шаг рослый человек в крупноячеистой кольчуге, солнце рассыпает искры с его конического шлема, более удачная конструкция в сравнении с традиционными рыцарскими шлемами.

Я вскинул руку.

– Приветствую, – сказал я громко и радостно, – предводителя отважных людей моря! Меня зовут Ричардом, я здешний майордом.

Он ответил резким гортанным голосом:

– Бреггерт Гартер, верховный ярл Империи Людей Моря. Там, за моей спиной, хавдинги и стекъярлы.

– Ваши полномочия? – спросил я деловито.

Он ответил так же резко:

– Уполномочен вести войну, оккупировать острова, вести переговоры и принимать пленных.

Я спросил озабоченно:

– Но это не остров, а материк… Достаточно ли ваших полномочий?

Он нахмурился, сказал резко:

– Я не собираюсь оккупировать материк, потому это вполне в пределах моих обязанностей!

– Хорошо-хорошо, – сказал я поспешно, – я просто хочу точности, чтобы меня потом не обвинили в каких-то нарушениях. Мы готовы сдать определенные места в королевстве… представляющие для вас интерес…

Он кивнул, сказал уже спокойнее:

– Вот-вот. Нас не интересуют ваши города, однако… если моих людей очень разозлить, они не остановятся, пока не захватят их все, а людей ограбят и перебьют, потом и вовсе оставят после себя только дымящиеся развалины!

– Да-да, – согласился я поспешно, – я просто представить не мог, что можно собрать такую армию… да еще и перебросить ее через море! Тысяч тридцать наберется наверняка. А то и все сорок.

Он поморщился.

– Думаешь, я такой дурак, что вот прямо скажу, что у нас пятнадцать тысяч меченосцев, пять тысяч лучников и десять тысяч копейщиков? Не дождешься! Лучше прикажи своему войску сложить оружие!

Я воскликнул:

– Конечно-конечно! Но сперва давай оговорим, что если вам нужна именно бухта, то вы туда и двигаетесь, а остальные города оставляете в безопасности.

Он сказал резче:

– Я это уже сказал!

– Я слышал, – сказал я умоляюще, – но мне нужны эти слова на бумаге! Чтобы я показал королю!.. Майордом – это всего лишь управитель, хотя и управитель целой страны. Король царствует, но не управляет, однако может снять с должности и даже отправить в тюрьму. А то и вовсе, подумать страшно, казнить…

Он нахмурил брови, в нетерпении оглянулся, потом сказал раздраженно:

– Хорошо. Встретимся здесь через час. Я велю составить нужную бумагу.

– Надеюсь, – проговорил я подхалимским тоном, – вы захватили с собой все необходимые печати?

Он скривился.

– Каким-то чудом, будто ожидал встретить таких тупоголовых и осторожных, захватил.

Настроение мое немножко подупало, я рассчитывал, что печати остались на островах, но вслух сказал радостно:

– Как хорошо!

– Через час, – предупредил он и, повернувшись, пошел к своим.

Я заторопился к Зайчику, взобрался в седло, он неторопливо понес меня к неподвижной шеренге пеших рыцарей.

Герцог Дюренгард спросил нетерпеливо:

– Ну как?

– Пока выиграл только час, – признался я. – Как выгадать больше, пока не представляю.

Он пошевелил тяжелыми глыбами плеч.

– Люди падают от усталости. Для них и час – как манна небесная. А подойдут войска или нет, об этом пока никто и не думает.

Через час я прибыл на переговоры радостный, даже ликующий, и с ходу сообщил, не давая верховному ярлу раскрыть рот, что меня уполномочили предложить пиратам значительный выкуп, только бы они не разоряли наши города и оставили в покое наши постройки в гавани.

Он нахмурился, предложение пощадить гавань явно не устраивает, зато предложение выкупа явно заинтересовало. Выкуп привезут из столицы, которую взять непросто, хотя и можно, а так и гавань удастся разрушить, и богатый выкуп взять без сражений, сохраняя армию.

– Какой размер выкупа? – поинтересовался он и сразу же предупредил: – Мелочи нас не интересуют, и такое даже не обсуждается. Мы в состоянии захватить все королевство!

– Вот об этом и поговорим, – предложил я угодливо. – Можно, например, исходить из расчета, что каждому вашему воину по одной серебряной монете…

Он фыркнул.

– По одной монете?

Я уточнил:

– Но их не обязательно раздавать воинам! Добычей обычно распоряжается верховный вождь. Большую часть берет себе, немного раздает своим полководцам. А простые воины… они довольствуются тем, что снимают с убитых. Своих или врагов, не важно.