– То есть тело в момент возврата цифрового сознания должно быть полностью идентичным тому, которое это сознание покидает? – уточнил Крейнц.

– В точности так. Я знаю, какой я, и ты знаешь, какой ты на самом деле. Представь, что ты проснулся однажды утром и обнаружил себя в теле сорокалетнего мужчины. Что с тобой произойдет? Скорее всего, твой мозг просто откажется принять этот факт, потому что в его ячейках совсем другой опыт. Ты продолжишь вести себя как привык, вне зависимости от того, в каком теле находишься. Чтобы мозг органически снова принял сознание, оно должно быть абсолютно идентично той органической памяти, что мозг несет в себе.

– Когда это случилось?

– В сорок четвертом. Девять лет назад.

– Но кто мог сделать такое с доктором Синклером? – спросил Крейнц.

– Разумеется, подозрение сразу пало на Дэйдру МакМэрфи, – ответил Буллиган, – она могла синтезировать модулятор ДНК, могла ввести его доктору Синклеру, и ей была выгодна его смерть. Но чтобы найти доказательства, мы потратили годы. Лично я уверен, что Дэйдра МакМэрфи убила доктора Синклера, для того чтобы скрыть причастность военного ведомства к незаконным разработкам систем дистанционного управления людьми. Сможем доказать ее виновность – прижмем и генерала Ли. И никакая защита со стороны Торговой Федерации его не спасет. А генерала Ли необходимо остановить. Иначе…

– Что иначе? – подался вперед Крейнц.

– Иначе нас ждет новая война и диктатура, – спокойно ответил Буллиган. – Корпорации уже сейчас настаивают на расширении полномочий генерала Ли, потому что война – это деньги, а лотеки – потенциальная бесплатная рабочая сила. Кое-кто считает, что отобрать у них ресурсы было недостаточно. Теперь надо лишить их и личной свободы.

Крейнц задумчиво посмотрел в окно.

– Биофонные чипы…

– Что вы сказали? – спросил Буллиган.

Отто неопределенно махнул рукой:

– Так, гипотеза. Догадка. Ее надо проверить. Мне нужны отчеты вашего агента, того, что был в Эдене.

Буллиган вздохнул:

– К сожалению, мы не получили отчета, который он посылал. В этом-то и проблема. Иначе я бы уже и сам понял, что происходит и как этому помешать.

Крейнц приложил ладонь ко лбу:

– Сеть поддерживают промежуточные серверы, огромное количество. Если вы скажете мне, откуда сообщение было отправлено, то я проверю все точки, участвовавшие в передаче. Возможно, на одной из них сохранились временные данные, информационные копии, которые сервер снимает для повторной отправки данных, если со следующего звена приходит сообщение, что сигнал не дошел или дошел в искаженном виде. Это очень слабая надежда, но все же…

– Нет, – Буллиган отрицательно покачал головой. – Хрейдмар помог нашему агенту произвести замещение в среде Эдена. Использовать трехмерную репликацию ученика, чтобы там находиться. Физически тело агента и его нейрокапсула находились на катере. В море. Связь осуществлялась через спутник. Когда агент не вышел на связь, мы отправили команду на поиски катера, но те ничего не нашли. Квадрат, где он был, оказался пуст. Он в Буферной зоне, так что… Думаю, искать бесполезно. Там все исчезает как в черной дыре. Ни один из маяков в теле агента не активен. Честно говоря, я даже не представляю, как его искать.

– Я подумаю, – сказал Крейнц. – И просмотрю архивы.

– Если сможете чем-то нам помочь, это будет кстати, – ответил Буллиган.

Отто встал.

– Спасибо, – сказал он.

– Не за что. Мы в одной субмарине, – Буллиган изобразил на своем лице что-то вроде улыбки. – Будьте осторожны, Крейнц. Не подавайте виду, что видели все эти записи и знаете о причастности военных к запрещенным разработкам. Даже мы не рискуем обнародовать эти данные до тех пор, пока не получим исчерпывающих неопровержимых доказательств вины генерала Ли.

– Иначе что? – спросил Крейнц.

– За девять лет сбора этих данных погибли двадцать три агента, – серьезно сказал Буллиган, – не считая последнего, что был в Эдене, о судьбе которого мы не можем ничего сказать достоверно. Так что… Берегите себя, Крейнц. Вы получили очень опасную информацию.

* * *

Макс очнулся от крика. Уильямс орал в микрофон передатчика:

– Бодхи! Это я! Уильямс! Веди меня! Я в этом вашем тумане даже мачты с маяком не вижу! Когда снижаться?!

Громов посмотрел в иллюминатор. Вокруг был действительно густой, как взбитые сливки, туман. Он казался таким плотным, что хотелось из него что-нибудь слепить.

– Бодхи! Ни черта не слышно! – ругался Уильямс в передатчик, из которого доносился только сухой треск. – Что у вас там такое?! Черт! Придется вслепую садиться! Ненавижу это! Эй, парень! – крикнул пилот Максу.

– Да? – отозвался Громов.

– Парашют там найди, надень на всякий случай! Мне другой брось сюда поближе!

Макс растерянно огляделся. Под соседним сиденьем увидел два парашюта в оранжевых мешках.

– Куда вы меня везете?! – крикнул он. – Где Спайк?!

– Вышел покурить, – последовал загадочный ответ.

– Что?!

– Брось мне парашют! – заорал Уильямс.

– Я не стану ничего бросать до тех пор, пока ты не скажешь, куда мы летим! И где, черт подери, Спайк?! – заорал Громов.

Уильямс бросил на него быстрый недовольный взгляд через зеркало салонного вида.

– Ладно, парень, не психуй, – сказал он. – Спайк хотел, чтоб я доставил вас прямехонько в Интерпол, чтобы нам там сразу отдали денежки. Только я не сумасшедший, чтоб своими собственными руками засадить себя в Джа-Джа Блэк. Я сказал Спайку, чтоб он договорился о встрече на нейтральной территории, потому что не слишком-то верю обещаниям правительства отпустить нас с деньгами. Спайк стал возражать. Мы маленько повздорили… Ну и…

Уильямс развернул к Максу кресло второго пилота.

В нем сидел Спайк. С аккуратной бордовой дырочкой между бровей. Будто спал, а перед сном намалевал себе «глаз Брахмы» красной киноварью.

Громов отшатнулся назад, споткнулся и грохнулся на пол, задев головой какие-то крюки, свисавшие с потолка.

Уильям схватил с приборной панели револьвер и помахал им в воздухе.

– А теперь, если вопросов больше нет, кинь мне парашют! И надень на себя второй! Полмиллиарда кредитов мне дадут только за живого тебя!

Надев рюкзак с парашютом, Макс сел и прижался к борту спиной. С силой сжал руками колени.

«Это не со мной!» – стучало в голове.

Спайка бросало из стороны в сторону в своем кресле как тряпичную куклу. Квадролет трясло почище поезда метро.

Внезапно справа мелькнула тень. Потом слева.