встает и подходит ближе, сокращая разрыв со стремлением, от которого у меня ускоряется пульс. На мгновение мне кажется, что она попросит меня передумать.

— Я понимаю. Спасибо тебе за этот день. Это было потрясающе, — шепчет она, ее теплое дыхание ласкает мою кожу.

— Мы обязательно повторим, Джиа.

Затем она целует меня, это лишь легкое прикосновение ее мягких губ к моим, которое заканчивается слишком рано, но оставляет после себя искру. Это не тот поцелуй, который происходит в приступе страсти, это обещание, мимолетный момент нежности.

— По крайней мере, у меня еще есть полный живот твоей спермы, который я могу взять с собой, — игриво подмигнув, она шепчет мне на ухо, прежде чем развернуться на каблуках и скрыться наверху. Ее голос раздается эхом, когда она щебечет, что начнет собирать вещи, а шаги представляют собой отрывистый ритм, затихающий вдали, и я на мгновение плыву по течению в наступившей тишине.

Я выхожу из оцепенения. Сейчас не время отвлекаться. Есть работа, которую нужно сделать, и пока Джиа собирает вещи, мне нужно совершить пару звонков и составить планы.

Залезая в карман, достаю телефон и набираю номер Марко. Один гудок, два, и затем его грубый голос зазвучал в моем ухе.

— Марко слушает.

— Эй, это я, — бурчу на его приветствие. — Есть что-нибудь о команде, которая атаковала Смитти?

— Пока нет, но ребята изучают этот вопрос, — отвечает Марко.

— А Кристофер?

— Это то, что мы думали…

Он говорит зашифровано, но послание ясно.

— Ты знаешь, что тебе нужно делать.

— Да, босс, нам действительно нужно решить, как мы собираемся справиться с этой фигней с Лоренцо.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, зная, что в моей голове уже есть план.

— Джорджи позвонил мне сегодня утром и сказал, что Лоренцо не интересует наше предложение, но затем Джорджи получил известие от одного из своих грузоотправителей, что им позвонила команда ДеЛуки. Они сказали им, что у них есть разрешение, сверху, перевезти часть сам знаешь чего в одном из грузовиков, направляющихся на строительную площадку Джорджи.

— К черту это, — рычу я, крепче сжимая телефон в руке. — Почему этот кусок дерьма лезет не в свое дело?

Гнев кипит внутри меня, угрожая выплеснуться наружу. Лоренцо всегда был для меня занозой в заднице, но это? Это переходит всякие границы. Достаточно того, что он лжет подвергать опасности Джорджи и его команду, чтобы довести меня до крайности.

— Скажи Джорджи, чтобы держался молодцом. Я всё решу, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

На другом конце линии возникает пауза, прежде чем Марко осторожно отвечает:

— Вы уверены в этом, босс? ДеЛука вряд ли просто так отступит.

В уголках моего рта появляется ухмылка.

— О, я на это рассчитываю. Пришло время показать людям, что из себя представляет глава семьи Кинг. Они, блядь, не получали разрешения перевезти этот мусор в мой город на наших грузовиках.

— Тебе нужно, чтобы я был там? — Марко предлагает.

— Нет, у тебя достаточно дерьма с нашим магазином, — отвечаю я на случай, если меня слушает больше ушей, чем наши.

— Будь осторожен, — говорит Марко, прежде чем мы оба кладем трубки.

Сделав глубокий вдох, и задержав дыхание, позволяю приливу адреналина утихнуть. Я убираю телефон, готовясь к тому, что меня ждет впереди. Разговор с Лоренцо ничего не изменит, потому что, в конце концов, он не главный. Если я планирую положить этому конец, мне нужно идти прямо к верхушке.

Раздается второй звонок. Имя Энтони Казалетто мелькает на экране, и у меня сжимается грудь. Я сильнее прижимаю телефон к уху, как будто сила могла подготовить меня к тому, что должно произойти. Как будто этот человек может догадаться о том, что Марко собирается сделать по — моему распоряжению.

— Энтони.

— Винсент, — одно слово, подобно надвигающейся темной туче, которая служит предзнаменованием приближающейся бури. — Беседа, которую ты просил меня провести с другими капо, прошла не так хорошо, как мы ожидали.

Я опираюсь на мраморную столешницу, холод от камня пробирает меня до костей. Я не делюсь с ним информацией, которую мне предоставили о Джорджи, Кристофере и мини-маркетах, особенно о том, что я планирую делать после того, как отправлю его дочь домой.

— Расскажи мне об этом.

— Я пытался. Клянусь, я пытался, но эти чертовы упрямые засранцы, — выплевывает Энтони, его разочарование ощутимо даже по телефону. — Они напуганы, Винсент. Напуганы Лоренцо и его угрозами.

— Напуганы? — я повторяю это слово, ощущая на языке привкус кислоты. Моя рука сжимается в кулак, костяшки пальцев белеют. — Чего, к херам, они должны бояться?

— Они просто не уверены в новом руководстве, стоит ли им идти на риск, выступая против ДеЛуки. Я имею в виду, ты должен смотреть на то, что Лоренцо предлагает им наличные в их карманах.

— Я не новое руководство. Я чертов Кинг. Это у меня в крови, — огрызаюсь я.

— Я знаю, но это другие парни. Они сказали, что боятся, что ДеЛука воспримет наш отказ присоединиться как пощечину, и что мы отвергли их, когда они просто протягивали оливковую ветвь.

— Мы не ввозим наркотики в мой город. Ты понимаешь меня?

— Конечно, да, и я полностью с тобой согласен, но это не поможет, когда все капо боятся, что начнутся большие финансовые потери, поскольку давление на тебя возрастает.

— Серьезно? — спрашиваю я, кипя от гнева. — И что ты на это сказал?

— Пока ничего. Я хотел разработать с тобой стратегию, а не реагировать в спешке. Это деликатный вопрос, Винсент. Одно неверное движение и…

Ему не нужно заканчивать предложение. Я знаю, что стоит на кону. Мы оба знаем. Комната кажется меньше, воздух гуще. Мысленно я вижу расставленную перед нами шахматную доску, где каждая фигура имеет важное значение, каждый ход потенциально смертелен.

— Ладно, я больше не хочу обсуждать это по телефону. Я здесь с Джией, но сегодня вечером мы возвращаемся в город. — я не говорю ему, что планирую вернуться сам позже или почему меня задерживают. — Когда я вернусь, я позвоню