— вздохнул Биба. — Кручу-верчу, надурить… тебя хочу!

* * *

— Эй, я вообще-то бог! Целый, чтоб его, бог! Ай! Я же сказал… Ай! Да отойди ты от меня, полоумная! — шипел Индиго, бог коварства.

— Как-как ты назвал меня⁈ Да я тебе, знаешь, куда эту сковородку запихаю за такие слова⁈ — не менее злобно шипела Мышь.

Бог коварства никогда не отличался силой на фоне своих «соратников».

Его плоскость лежала в интригах, а не в прямом столкновении.

Именно он сумел подгадать момент, чтобы поймать Древний Ужас в западню в долине.

И именно он убедил пятерых богов привести свои лучшие силы для битвы.

И не зря. Только благодаря поразительному численному превосходству они однажды уже сумели вырвать этот сорняк под названием «Древний Ужас».

Но, похоже, что не с корнем.

Так или иначе, но Индиго снова оказался на передовой. Там, где у него не имелось особого преимущества.

Впрочем, его неожиданная атака уничтожила почти весь отряд вражеских солдат.

И всё бы ничего… Если бы на него не налетела эта полоумная! А вместе с ней и какой-то коротышка-молокосос!

— Лупи ещё больнее! — хохотал этот шкет!

Что за молодёжь вообще пошла⁈

Индиго ощущал в шкете крупицу божественной мощи, но даже так… почему именно смертная женщина вызывала у него наибольшую панику⁈

Ещё и молниями с огнём пуляется!

— Это тебе за моего мужа, гаденыш! — рычала Мышь.

И очередная молния едва ли не спалила Индиго заживо.

Чёрт, и почему он не вложил все свои силы в Ловкость или ещё что⁈ Почему ему достался только Интеллект⁈

Какой он после этого бог⁈

Бог коварства впервые за свою долгую жизнь пожалел, что он не бог побега.

* * *

Бальтазар оказался силён.

Даже слишком.

Как и говорила Чёрти-что, ему просто не было равных под лучами Солнца.

Но что, если этих лучей больше не будет?

Именно для этого я, посредством короны подчинения, передаю приказ Погоде прибыть на мой участок и посодействовать в бою с Бальтазаром.

Силы Спарты хоть и с трудом, но держатся.

Благодаря информации от Чёрти-что, я смог подобрать ключ к каждому из богов.

Ситуация облегчалась и тем, что это не были настоящие боги, как я подозревал.

Это лишь их осколки, фрагменты, куски личности и памяти, которые задействовала Система.

Я даже не знаю, кто из них нашёл себе реальное воплощение, а кто носится по миру беспомощным духом, лишённым сознания и памяти.

Но здесь и сейчас они сильны и могущественны… но всё-таки не всесильны.

Так же, как и Чёрти-что, Мирантис или Уилсон.

Ведь не будь этого ограничения, то от сил Спарты не осталось бы и следа уже после первой атаки пятерых богов.

Индиго, Елена, Хоакин и Феникс и Бальтазар, при всём своём могуществе каждый имел свои слабости.

Которые можно было использовать, несмотря на всю бредовость ситуации.

Переиграть словесно богиню мудрости? Разрушить планы бога коварства простой сковородкой? Запутать богов перемен? Спрятать бога Солнца от небесного светила?

Всё это кажется смешным до абсурда, но эти трюки — это всё, что я имею сейчас.

И это куда лучше бездействия в принципе.

Итак, я выступаю против Бальтазара. Снова.

— Что, теперь-то решил атаковать, а не бежать, как ужаленный в зад? — хмыкает здоровяк.

Я едва уловимо скалюсь в ответ.

И тут бог Солнца понимает, что я что-то задумал.

Но было уже поздно.

Погода использует пар от расплавленного снега, который Бальтазар порождает одним своим существованием, и накладывает на него иллюзию.

Иллюзию всепоглощающей тьмы.

В одно мгновение горящий плюмаж Бальтазара тухнет, а сам он… прямо сереет на глазах, теряя свой внутренний блеск. Словно человек, у которого сходят все краски с лица.

— Паршивец, — шипит мужчина, посмотрев на свои руки. — Не думай, что моей слабости тебе хватит для победы.

— О, я так не думаю, — отвечаю я, — Я это знаю.

После чего я срываюсь в новую атаку.

Бальтазар же замахивается своей железякой. Так и хочется выкрикнуть: «Наконец-то достойный соперник»!

Но я сдерживаюсь.

Ведь битва ещё далека от завершения!

* * *

— Я запомню тебя… Лорд Шурик, — гремит эхо от слов Бальтазара, после чего тот переводит взгляд на подошедшую Чёрти-что. — Ты подобрала себе прекрасного воителя.

— Почту за честь, — усмехаюсь я, смотря на то, как гигант истлевает в ослепительных всполохах света.

Я одолел фрагмент бога. Да, всего жалкий кусочек, получив баффы сразу от трёх божественных сущностей и некоторую помощь от Чёрти-что, но… даже так!

Одолел целого бога!

Стремительный карьерный рост от простого игрока, как ни крути.

Интересно, зачтётся ли мне это, или все плюшки от нынешней битвы получит Чёрти-что?

И только я думаю уже расслабиться, как звук шагов за моей спиной вынуждает меня обернуться.

И я встречаюсь взглядом с мужчиной лет этак сорока-пятидесяти. Его волосы завязаны в подобие «булочки» на затылке. Прямо на манер каких-то азиатов.

Сам же мужчина с длинными усами и козлиной бородой носит на себе белое ханьфу.

На фоне строящейся вокруг вакханалии он особенно сильно выделяется.

На его одежде не наблюдается ни единой пылинки, ни единой царапинки или капли крови.

И при этом я буквально ощущаю давящую ауру от последнего из богов-противников, напрямую до сих пор не вмешивавшегося. Шестой бог…

— Сигизмунд, — рычит Чёрти-что.

Я вспоминаю слова богини.

Сигизмунд. Бог порядка.

Единственный Бог, у которого… не было явных слабостей.

И именно он убил когда-то Чёрти-что.

Немезида бога-покровителя Спарты, а также величайшая угроза для всего нашего испытания.

Мужчина замирает в пяти метрах от нас. Сначала он осматривает меня с ног до головы, легонько кивает, а затем переводит взгляд на Чёрти-что.

— Поговорим?

Глава 17

— Мне не о чем с тобой говорить, Сигизмунд! — шипит Чёрти-что, направив свой меч на Бога порядка.

Сразу ясно, что никаких тёплых чувств она к своему убийце не испытывает. Было бы странно, окажись это иначе!

Однако Сигизмунд никак не реагирует на слова Древнего Ужаса.

Вместо этого, он неспешно поднимает ладонь.

— А мне кажется, что у нас как раз есть время для небольшой беседы.

Щёлк.

— Твою ж!.. — я сжимаю зубы.

Один единственный щелчок пальцами.

И все пять армий истлевают в ярком белом свете.

Этот Сигизмунд… за один чёртов щелчок уничтожил все силы своих же союзников⁈

Да быть того не может!

Однако давление, которое