так испугались, что всю обратную дорогу не издали ни звука. А когда рассказали об этом Старцу, то он отругал мать:

— Эфи, больше не приводи детей в тот храм.

— Почему, Батюшка? Разве дети не должны знать, какое несчастье приносит миру сатана?

— Да знаешь ли ты, дорогая, что ты наделала? Диавол имеет великую силу в этом мире. Он может нас пленить, повредить душу, и затем мучить. Не надо любопытствовать о диаволе и его делах. Бояться его не нужно, но следует иметь в виду, что он существует, и молиться. Не провоцируйте его, не искушайте… Мы даже не замечаем, как он постоянно расставляет нам ловушки. Как только он найдёт за что зацепиться, так сразу нападает и может захватить нас. Не ходите больше туда, потому что бес выйдет из бесноватого, и пойдет на вас, войдет в детей.

Затем он начал нас крестить и благословлять, каждого из нас в отдельности, нашёптывая при этом разные молитвы.

Исправление ошибок преподавателя

Однажды к нам пришел один университетский преподаватель богословия, который очень любил Старца. Это было в 1979 г., весной. Он привел с собой коллегу из Америки, тоже преподавателя богословия, который узнал про Старца и хотел с ним познакомиться поближе. У преподавателя-грека было при себе несколько книг своего коллеги на английском языке.

Грек поначалу стал переводить то, что хотел сказать американец, но вскоре Старец его отодвинул в сторону и начал изъясняться сам — весьма необычным образом. Американец говорил по-английски, а Старец отвечал по-гречески, при этом они оба друг друга понимали! Дальше — больше. Старец просил преподавателя-грека открыть такую-то книгу, на такой-то странице, в таком-то месте, и пока тот искал, приводил американцу те ошибки, логические, и особенно богословские, которые тот допустил в тех местах. Потом он сказал: «Прости, что я тебе это говорю, но тебе нужно самому хорошо это понимать, чтобы всё правильно понимали и твои читатели».

Преподаватель делал отметки, и по всем его движениям было заметно, как он был воодушевлен, как был рад всё это услышать из уст Старца. С большой радостью он принял к сведению все замечания Старца, потому что имел настоящее смирение. Но и Старец был рад, что встретил такую добрую душу.

Мари де Голь

Однажды мы сидели дома, с моей сестрой и со Старцем, как вдруг в дверь постучали, и это был не кто иной, как сестра Шарля де Голя. К нам заходило много разных важных лиц, но мы никак не могли себе представить, что православного монаха пожелает видеть такое высокое официальное лицо из Франции. Шарль де Голь много лет был президентом Французской Республики, одним из наиболее выдающихся политических деятелей Франции[45].

Мари[46] выглядела очень величественно: высокая, худая, серые волосы собраны в пучок сзади, длинные одежды, всё сидело на ней очень скромно, но в то же время аристократично. Они вошли вместе с секретаршей и сели в столовой. Старец с улыбкой и мягко выпроводил сначала секретаршу, а потом и мою сестру, которая собиралась переводить беседу. Так они остались наедине.

Моя сестра наблюдала за ними и ей отдалённо было слышно, как Мари де Голь обращалась к Старцу по-французски, а тот отвечал по-гречески. Каждый говорил на своем языке, при этом оба понимали друг друга! Разумеется, что каждый слышал речь собеседника на своем языке — так устроила Благодать Божия, чтобы эти две прежде совершенно незнакомые друг другу души могли поговорить.

Старец сидел на стуле с чётками в руках, его лицо было весёлым и светлым. Она же стояла в склонившись перед ним, с выражением совершенного почтения к нашему православному батюшке. Она стояла с таким смирением и скромностью, что нам стало стыдно за себя, потому что мы, будучи православными, и имея Старца перед собой каждый день, такого почтения ему не оказывали. Она сразу же осознала его святость и была очень тронута. В какой-то момент эта величественная царская особа расплакалась перед Батюшкой! Было очевидно, что его откровения её сильно растрогали. Она ушла от нас очень тихо, так что моя сестра даже не заметила.

Шарль де Голь умер за семь-восемь лет до этого. Ей же было тогда около девяноста лет, и она умерла спустя три года после этой встречи.

Вижу гигантов

Старец искал вместе с моим отцом место для постройки монастыря. Однажды они поехали в Дервенохорьи, в районе Биатии, где мой отец купил много земли. Один большой участок он предоставил Старцу для постройки, но некоторые местные жители этому противились, из-за чего Старец расстраивался.

В одну из тех поездок, когда они ехали по дороге от деревни Стефани в направлении Скурты, Старец попросил отца остановиться, и вышел из машины. Через некоторое время он с большим чувством сказал: «Здесь существовал большой древний город. Вижу, как люди ходят по рынку. Они очень высокие, огромные… это какие-то гиганты[47]! Он поднял руки, и пытался изобразить, какие они большие. Старец описал тот город, рынок, а отец пришел в изумление от этого рассказа.

Все современные исторические исследования подтверждают, что на той равнине люди жили постоянно, с глубокой древности и до сих пор. До сегодняшнего дня сохранилось много могил, древних крепостей, башен, а также остатков их святилищ. Когда-то я читал, что глубоко под землей там нашли древние останки, принадлежащие гигантским людям.

Это место имеет и богатую христианскую историю. Там жили святые прп. Мелетий, прп. Никон «Покайтесь», св. Иоанн Калоктенис, и прп. Климент из Сагматы.

Католический монастырь

Однажды мои родители поехали по работе в Италию и взяли Старца с собой. Когда корабль пришёл в Бари, то оттуда они поехали на машине по направлению на север, по главной трассе. Старец вдруг попросил отца повернуть обратно и ехать по другой грунтовой дороге на юг. Отец разволновался и спросил:

— Отче, куда это мы едем, в гору? Мне нужно спешить в Болонью, иначе опоздаю на выставку.

— Всё успеем… поворачивай сюда.

— А мы здесь не заблудимся, в этих сельских дорогах? Куда ехать?

— Езжай, езжай, не потеряемся… Теперь сюда.

Старец говорил уверенно, и мы приехали в некий женский католический монастырь, похожий на крепость. Старец вышел из машины, а отец сказал ему:

— Куда ты? Тебя не пустят. Это же католический монастырь, здесь с этим строго.

— Вы ждите здесь, не мешайте.

Когда Старец подходил, то центральные врата открыли, будто его там уже ждали, и