А потом граф предложил парные бои на мечах. Каждый из молодых рыцарей, только что надевших шпоры, должен был сразиться с тремя воинами, которых отобрал граф. И здесь тоже было на что посмотреть. Оба мальчика сражались отлично, показав прекрасную выучку, силу руки и стойкость. Граф был чрезвычайно горд своими племянниками, а родственники – откровенно счастливы.

– Не так уж и долго придется обучаться Генриху, друг мой, – заметил сэр Патрик, обращаясь к старшему рыцарю Лорэлу, – у него хорошо поставлена рука, и сила уже чувствуется. Отличный воин!

– Это так, – сэр Ричард блеснул довольными глазами, – и он еще прекрасный наездник к тому же. Но усваивать новые умения для воина никогда не лишне. И потом, не забудь, ему нужен еще хороший отряд, а также опыт.

– Согласен, – сэр Патрик улыбнулся. – Отряд мы ему создадим, и, я думаю, там обязательно будет несколько шотландцев. А за опытом милости просим в наши неспокойные края.

Этот день, такой памятный для тех, кого сегодня посвятили в рыцари, и тех, кто переживал за них, прошел очень хорошо и закончился веселым праздником в большом зале замка.

А на следующий день все разъезжались по своим владениям. Казалось бы, времени было совсем мало, но молодой лорд Оливер Грей сумел не только разглядеть, насколько хороша приемная дочь сэра Эллиота, но и переброситься с ней нежными взглядами – он явно произвел на девушку благоприятное впечатление. А сэр Алекс Эллиот, к собственному удивлению, пришел к выводу, что малышка Алисия, хоть ей всего тринадцать, заслуживает серьезного внимания с его стороны. Теперь молодые люди с нетерпением станут ожидать новых событий в Уинстоне, чтобы встретиться вновь.

Рыцари Лорэлы, старший и младший, двинулись в свои края. Генриху не терпелось рассказать деду, как все было, и дать ему клятву, что он, став настоящим рыцарем, никогда не посрамит чести Лорэлов и памяти своего отца.

Лейк-Касл встретил нового рыцаря Лорэла громкими приветственными криками и грандиозным праздником в большом зале, куда были приглашены все воины, кроме тех, что несли дозор на стенах замка. Барон Кевин сиял от гордости за внука – сын успел рассказать ему обо всем, что произошло в Уинстоне, во всех подробностях. Нада не могла насмотреться на своего сразу повзрослевшего мальчика. Ей было и радостно, и тревожно. Она понимала, что ее сын вырос и скоро его будет не удержать под крылом деда. Бабушка Элис тайком утирала слезы – как быстро летит время, вот уже и птенец Генрих оперился, скоро захочет летать на широких просторах.

Когда утихли волнения по поводу знаменательных событий, дед и внук снова устроились в покоях леди Нады и продолжили начатый несколько дней назад разговор.

– А теперь, Генри, мой мальчик, когда ты по-настоящему стал взрослым, я расскажу тебе все, что знаю о нашем короле, твоем дяде, и о том, как я вижу сегодняшнюю обстановку в стране, – сказал барон Кевин своему внуку, новоиспеченному рыцарю, принявшему герб и девиз деда.

Барон удобно устроился в кресле, убедился, что и внуку вполне комфортно рядом с ним, и начал свой рассказ:

– Твой дядя Джон был любимым сыном своего отца, короля Генриха Плантагенета. Хотя их мать, королева Алиенора, больше других своих детей всегда любила Ричарда, твоего отца. Безземельным Джона назвали напрасно. Да, он не получил, как другие братья, земель на континенте, но в Англии ему достались немалые владения, и еще ему была дарована Ирландия. То, что он не сумел совладать с этим островом – его вина. Не надо было дразнить и оскорблять ирландских вельмож и позволять своим прихвостням издеваться над ними. Когда же после смерти отца на престол взошел Ричард, Иоанн получил от брата подтверждение на владение своими английскими землями и еще расширил их, удачно женившись на Изабелле, графине Глостер. Однако впоследствии, заполучив корону, он возжелал большего. Недолго думая, Джон развелся с супругой, сославшись на близкое родство – обычный повод для того, чтобы распрощаться со ставшей неугодной женой. Наследника она ему не родила, поэтому и шума особого по этой причине не было.

Возмущало другое. Поведение принца Джона в отсутствие брата, сражавшегося в Святой земле, приняло недопустимые формы. Он поднял мятеж в стране и попытался свергнуть поставленного Ричардом юстициария Уильяма Лонгчампа. Не вышло. А когда брат попал в плен, Джон радостно потирал руки. Он открыто просил императора Генриха как можно дольше удерживать за толстыми стенами потерявшего свободу монарха Англии, быстренько заключил союз с французским королем Филиппом и попытался захватить трон. Опять не получилось. Вернувшийся из плена Ричард был очень зол на брата и расправился с ним сурово – изгнал из страны и лишил всех владений. Позднее Джон выпросил у брата прощение, изобразив раскаяние – это он умел всегда. А король Ричард никогда не был злопамятным и имел благородное сердце.

Барон умолк, глубоко о чем-то задумавшись, потом спохватился и продолжил:

– Говорят, если человек непорядочен, то уж во всем. К нашему королю это относится в полной мере. Особенно возмущает его отношение к женщинам. Плантагенеты все, как один, сильные и очень активные мужчины, но Джон перещеголял всех. Он не просто похотлив, но еще и развратен. Если ему приглянулась женщина, ускользнуть от него она уже не могла, будь она хоть дочь, хоть жена любого барона. Говорят, что бастардов у него так много, что он даже не знает их всех по именам. А родившие их женщины предпочитают уйти в тень и не выставлять напоказ своей связи с королем, поскольку гордиться тут нечем. Свою вторую жену, красавицу Изабеллу Ангулемскую он вообще похитил из-под венца – просто не отдал законному жениху, воспользовавшись своим правом сюзерена. А теперь сторожит ее, как злой пес овечку. Направо и налево казнит лютой смертью любого, кто осмелится взглянуть на королеву мужским взглядом.

Генрих слушал деда, широко раскрыв глаза. Тот усмехнулся и повел свой рассказ дальше.

– Все бы еще ничего, но и в управлении страной король Джон очень слаб. Не говоря уже о том, что вообще трусоват и полководческих талантов отца не унаследовал. Если берется воевать, то побеждать у него получается плохо. За что и называют его потихоньку король Мягкий Меч.

После смерти Ричарда наши бароны предпочли своего английского принца. Однако очень скоро они стали сожалеть о своем выборе. Король лжив, изворотлив и очень жесток. Попасть к нему в плен смертельно опасно. И сторонников у короля становится сейчас все меньше. Он неудачно воевал на континенте и потерял для начала замок Шато-Гайар, который с такой любовью возвел твой отец. Потом французы взяли Руан, а за ним и вообще почти все владения английской короны, которые отвоевывал еще Великий Вильгельм, потом твой дед Генрих Плантагенет, и за которые отчаянно сражался твой отец. Стыдно сказать, но английская корона потеряла Нормандию, Мэн, Анжу, часть Пуату и Турень. И все по вине нашего злополучного короля. Мало того, он еще навлек на нашу страну интердикт от Иннокентия III. А теперь папа отлучил от церкви его самого и, можно сказать, низложил короля, во всяком случае, бароны вправе не подчиняться ему, что и делают с превеликим удовольствием. И чем это кончится, один господь ведает.