Тут уже настала очередь возвратившегося из изгнания Прощелыги оспорить право бывшей невестки на изменение фамилии, что он и сделал, будучи теперь чрезвычайно озабоченным поддержанием престижа своей фамилии. Ему удалось добиться поддержки своего иска в суде. Но в 1782 году Элен вышла замуж за своего двоюродного брата, Жан-Батиста де Турнон, маркиза де Клевейрон, и законно восстановила свою фамилию, под которой продолжала претендовать на часть состояния бывшей тетушки. Надо сказать, что этому новому замужеству не суждено было продлиться долго: через три года вдова Адольфа Дюбарри скончалась, вскоре вслед за ней в мир иной последовал и ее супруг. Уже много лет спустя, когда встал вопрос о дележе наследства мадам Дюбарри, и графиня де Турнон, и ее муж числились в списке претендентов (естественно, через их наследников).

Но, невзирая на подобные удары судьбы, потерю немногих, но верных друзей, Жанна в период «после Версаля» и опалы впервые познала жизнь свободной женщины, богатой, не стесненной условностями этикета, не преследуемой травлей наемных клеветников – и глубоко любимой. Герцог де Бриссак, ранее скрывавший свое чувство к фаворитке короля, верным слугой которого он был, теперь мог открыто объясниться предмету своей страсти. Кстати, современники в один голос твердят об исключительной верности графини Дюбарри королю, чего нельзя сказать о любовнице Карла VII Агнессе Сорель или предмете всепоглощающей страсти Генриха IV Габриэль д’Эстре, в открытую изменявшим своим царственным возлюбленным. Даже наиболее яркая из фавориток Короля-Солнца, маркиза де Монтеспан, позволяла себе увлечения «на одну ночь». Вскоре после своего возвращения в Лувесьен графиня становится любовницей Бриссака, и этот красивый роман будет длиться до самого дня его ужасной гибели во время Революции.

Луи Эркюль Тимолеон де Коссе, герцог де Бриссак, родившийся в 1734 году, был высоким блондином с приятным лицом, отмеченным печатью благородства и доброты. В возрасте 26 лет он женился на Диане, дочери герцога де Ниверне, от которой имел сына, умершего в младенческом возрасте, и дочь, в замужестве герцогиню де Мортемар. Жена герцога была бесцветной особой слабого здоровья, и супруги давно жили раздельно, причем герцог имел репутацию покорителя женских сердец. Обычно историки цитируют в связи с этим свидетельство одного из современников. В 1780 году в возрасте 82 лет скончался маршал де Бриссак, отец Луи-Эркюля, от которого сын унаследовал герцогский титул. Свидетель в записи в своем дневнике от 18 ноября 1780 года, описывает поведение новоиспеченного герцога, шествовавшего в похоронной процессии, направлявшейся в церковь Сен-Сюльпис:

Кстати, именно по протекции графини Дюбарри Диана де Бриссак была назначена в штат дофины Марии-Антуанетты, но отплатила благодетельнице черной неблагодарностью, приняв по наущению дофины участие в оскорбительной выходке придворных дам против фаворитки. В 1772 году во время пребывания двора в Фонтенбло Жанна приняла приглашение на ужин в честь герцога де Лаврийера. Герцогиня де Бриссак тотчас известила о своем отказе от участия в ужине, что вызвало глубокую обиду у графини и закономерное возмущение короля. Нескончаемые интриги придворной жизни быстро утомили супругу де Бриссака. Герцогиня предпочла вести кочевой образ жизни, поправляя здоровье на курортах юга Франции и изредка наезжая в Париж.

Когда опала графини Дюбарри пришла к концу, герцог пользовался неограниченным фавором короля Людовика ХVI. Он был генерал-полковником так называемой «Швейцарской сотни», на самом же деле элитного гвардейского пехотного полка численностью в 1200 человек; в 1775 году герцога назначили губернатором Парижа, подобно некоторым его предкам по мужской линии. Де Бриссак также являлся одним из самых богатых людей королевства, коллекционером произведений искусства, владельцем огромной библиотеки, умным и образованным человеком, не чуждым передовым взглядам эпохи Просвещения. Все, чем он обладал, было поставлено на службу любимой женщине.

Историки расходятся во мнении, когда именно окончательно пересеклись и стали следовать в одной колее жизненные пути графини и герцога де Бриссака. Все-таки они более или менее относят это примерно к 1780 году, причем опять-таки практически едины в том мнении, что большую роль в скреплении этого союза сыграл короткий, но бурный прилив страсти, который мадам Дюбарри в 1779 году испытала к соседу по имению, англичанину Генри Сеймуру. Заметим, что с обретением свободы мадам Дюбарри перестала быть «рабой любви», теперь она стала вольна сама выбирать предмет своих увлечений.

Генри Сеймур принадлежал к одной из старейших аристократических династий Англии, являясь племянником восьмого герцога Сомерсета, предок которого прибыл в Англию еще в ХI веке в свите Вильгельма Завоевателя. Кроме того, он приходился сводным братом чрезвычайно богатой графине Сэндвич. Сеймур был не лишен дарований, которые пытался пустить в ход, проведя длительное время в парламенте Великобритании, но сделать политическую карьеру ему так и не удалось. Возможно, препятствием к этому стали его высокомерие и вспыльчивый темперамент. На момент встречи с графиней ему исполнилось пятьдесят лет, и он представлял собой привлекательного мужчину в самом расцвете сил. На родине Сеймур сумел рассориться со всей своей родней и набрать большое количество долгов. После смерти первой супруги (от этого брака у него остались дочери Кэролайн и Джорджиана) он решил уехать из Англии и в 1775 году женился на вдове, графине Анне-Луизе де Понту (1741–1821), из старинного нормандского дворянского рода. В угоду своей жене Сеймур приобрел небольшой, уютный и отлично меблированный замок Прюне, который граничил с поместьем графини Дюбарри. Новая семья вела полупатриархальный образ жизни на лоне природы, год назад у супружеской четы родился сын. Облик парка при замке был спроектирован лично новым владельцем, желавшим «предоставить день свободы природе, слишком стесненной в своих цепях, вновь призвать нимф сельской местности в их старинные обители, парки и сады». По воскресеньям в парке Прюне местные крестьяне веселились в плясках под деревенский оркестр.

Неизвестно, при каких конкретных обстоятельствах Сеймур познакомился с графиней Дюбарри. Сначала это были редкие визиты, затем отношения стали более близкими, визиты – более частыми, а переписка – более интимной. Отношения между соседями прослеживались историками именно по тринадцати письмам графини Дюбарри, всплывшими на аукционе в 1837 году; к сожалению, письма ее соседа не сохранились, поэтому исследователям пришлось руководствоваться в основном собственными предположениями. Вот как выглядело первое из писем, которые пощадили исторические катаклизмы: