– Быстрее, миленькие, быстрее! – вслед за Дворкиным молила я.

Вернее, я молила, Александр – приказывал.

Кажется, получилось! Мартина уже внесли внутрь пещеры, Олега и Климко, взвалив на плечи, словно мешки с картошкой, двое охранников бегом транспортировали к горе, им оставалось пробежать от силы пару метров, Александр потихоньку пятился назад, возвращая Павла, вооруженные секьюрити стрельбой прикрывали своих. Причем двое из них были ранены, но все равно держались.

Ура! Мы победи…

– С-сволочи! – прошипел главный, распрямляя плечи. – Захотели обмануть нас?! Нет уж, не выйдет! Зря вы это затеяли, вонючие обезьяны, зря!!!!

Его голос опять заполонил все пространство. Только он не гремел, как у Павла, а шипел. Словно выходящий из баллона газ.

Парализующий газ…

Павел! Ну что же ты?! Ну еще немного, хоть чуть-чуть!!!

Он не слышал. Потому что не мог слышать. Его пальцы больше не сжимали простыню, а безвольно лежали на этой простыне…

А я почувствовала, как постепенно отнимаются руки, ноги, разум… И все становится безразличным… И можно безучастно наблюдать, как из последних сил Дворкин вталкивает каталку с Павлом внутрь горы, захлопывает за ним дверь и медленно оседает на землю.

Где тряпичными куклами уже лежат его люди, Олежка, Климко…

Как только дверь захлопнулась, давление ослабло. Правда, до конца не исчезло – Павел действительно сдерживал остаточное действие ментальных атак. Но сейчас мы уже могли сопротивляться внушению. Да, с трудом, двигаясь, словно через плотное желе, но могли.

Что и сделал наш доктор, едва каталка с пациентом оказалась внутри.

Виталий Сергеевич направился к Павлу, на ходу просипев своим помощникам:

– Откройте вход в шахту! И помогите мне отвезти его туда! Пименова тоже несите туда! Но сначала – Павел!

Охранники, принесшие Мартина, и сами уже брели в указанном направлении, волоча под руки тело своего подопечного. Видно было, насколько им тяжело – ноздри раздуваются, лица искажены, у одного сочится кровь из прокушенной губы.

Но они шли. И несли.

Если бы все было хорошо, я сейчас была бы рядом с любимым мужчиной, помогала тащить его.

Если бы все было хорошо…

Но там, снаружи, остался мой брат. Мой лучший в мире брат. Мой Олежка…

И сейчас над ним – вернее, над всеми нашими – навис змей. Морда его была перекошена от злости, раздвоенный язык часто-часто мелькал из прорези рта, а в руке…

В его тощей когтистой лапе сыто поблескивал пистолет. То ли свой откуда-то вытащил, то ли подобрал один из тех, что валялись возле его раненых соплеменников.

И этот пистолет сейчас выбирал первую жертву, раскачиваясь над неподвижными телами.

– Не надо! – сорванно закричала я в микрофон. – Пожалуйста, не стреляйте! Я выйду!

– Нет уж, – мстительно прошипел змей. – Поздно! Да и зачем нам ты? Ты была лишь бонусом к главному призу. А теперь…

Дуло пистолета сделало, наконец, свой выбор. Вместе с хозяином, вплотную приблизившимся к Дворкину. Я не знаю, понимал ли сейчас что-либо Александр. Лучше бы не понимал…

Потому что осознавать собственную беспомощность, невозможность оказать хоть какое-то сопротивление гнусной твари, покорно ждать смерти – для нашего главного секьюрити было хуже самой смерти.

Змей вытянул руку, целя в голову Александра, и злобно прошипел:

– Ненавижу! Ненавижу таких вот упрямых обезьян! Именно вы, упертые и подлые, всегда и везде мешали нам! Я давил и буду давить вас, для этого у меня достаточно возможностей. Сдохни, мартышка!

И он нажал на курок…

Но, похоже, стрелок из рептилии был никакущий. Он целил в голову, а попал в плечо. И это стреляя в упор!

Правда, радоваться особого повода не было: не попал сразу – попадет в следующий раз. Кто ж ему помешает!

И змей действительно выстрелил снова. И еще раз. И еще…

Но теперь вообще не попадал, пули с визгом врезались в землю вокруг Александра, вздымая вверх небольшие фонтанчики травы и песка.

Морда змея исказилась еще сильнее, сделав его еще уродливее – хотя мне казалось, что и так гаже некуда, – он отшвырнул пистолет с расстрелянной обоймой и скомандовал своим:

– Уходим! Быстро! Подберите раненых!

Затем попытался пнуть ногой Александра, но едва не упал – ногу повело куда-то в сторону. Он прошипел что-то совершенно непонятное по смыслу, но вполне читаемое по эмоциям, а затем повернулся к камере видеонаблюдения:

– Ничего еще не кончилось, обезьяны! Слышите?! Мы хотели все решить миром, но вы предпочли войну. Будет вам война!

– Напугал ежа голой задницей! – гаркнули у меня над ухом. – Вали отсюда, урод, пока на сумочку не пошел!

Я вздрогнула и оглянулась – возле меня сейчас собрались все охранники, успевшие попасть внутрь. Только сейчас я поняла, что давления больше нет. Совсем нет.

Потому что, судя по торопливым движениям рептилий, им сейчас было не до нас. Они подобрали своих раненых соплеменников, собрали оружие и почти бегом направились…

Совсем не к воротам!

– А чего это они в гору поперлись? – озвучил общее недоумение один из секьюрити.

– Наверное, наши уже там, на поляне! – радостно улыбнулся другой. – Видишь, как эти хвосты поджали? Обломилось им! Думали, только они мысленно орудовать умеют! У нас не только Павлуха, у нас и человеческие эти… как их… экстрасенсы есть!

– Что значит – человеческие? – возмутилась я. – А Павел тебе кто? У него такая же кровь, как у нас, что, не видел? А где он, кстати? И где Мартин?

– Павел – в шахте, его туда успел доктор закатить. А Пименов вон, на диване лежит. С ним все в порядке, просто без сознания, – виновато ответил тот, что говорил про экстрасенсов. – Вы не подумайте, я не имел в виду, что Павлуха…

– Хватит болтать! – прикрикнул первый. – Пора проверить, как там наши снаружи. Там ведь раненые, в том числе и босс.

– Да ничего, очухался уже наш Александр Лазаревич! – кивнул на монитор второй. – Он крепкий мужик! Вон, видите, поднимается!

И охранники толпой ринулись к выходу, мешая друг другу. А я первым делом доползла до Мартина – ноги снова мне подчинялись, пусть и без особой охоты, – и склонилась над ним, слушая дыхание.

Нормальное было дыхание. И внешне вроде тоже все в порядке – чуть бледноват, но в целом это был прежний Мартин. Хотя точно узнать – прежний он или нет, я смогу только после того, как он придет в сознание.

Я нежно провела рукой по волосам мужчины, убирая их со лба. Так давно хотелось сделать это! А еще – поцеловать…