вывезли за границу базы, а столовая, клуб и казармы опечатаны особым распоряжением из столицы.

Ещё через пять дней путешественники один за другим пришли окончательно в себя; вначале Сергей с Димой, затем и Егорович с Толиком.

Но друзей было не узнать. То, что увидели оставшиеся на базе, когда тех впервые выпустили из фургонов лабораторий, заставило всех замереть на месте. Лариса и Евдокимовна вскрикнули одновременно от ужаса и едва не лишились сознания.

…Все четверо путешественников за эти двенадцать дней превратились…

В настоящих СТАРИКОВ.

№ 45.

Стремительнее всех начал стареть Николай Егорович, так как по возрасту был самым старшим из всей четвёрки. Сейчас он выглядел дряхлым беззубым девяностолетним стариком, которого приходилось кормить из ложки. За ним ухаживала Евдокимовна. Тот Егорович, что был душой всей компании, который одним из первых обнаружил комбинат, локомотив, убитого учёного и саму базу, который первым покорил пространство-время, теперь что-то невнятно бормотал и не узнавал никого вокруг. С прискорбием и печалью было видно, что дни его уже сочтены.

Чуть «лучше» выглядел Анатолий, лет на двадцать моложе, но не более того. Редкие седые волосы, морщины, избороздившие некогда забавное и умное лицо, делали теперь путешественника из будущего неузнаваемым. Он едва видел что-то в расплывчатых силуэтах и Лариса, так и не познавшая его любви, с покорностью и печалью ухаживала за ним все последующие дни. Толик, семидесятилетний теперь старец, слушал её утешительные речи, но ответить ничего не мог: вирус лишил его способности говорить.

Дима, этот неутомимый говорун и любопытный во всех начинаниях друг выглядел лет на шестьдесят. Он мог общаться с персоналом, гулять по территории базы, но увидев себя в зеркале после посещения его возбудителем инфекции, надолго замкнулся в себе, подпуская к своей постели только Тимофея Фёдоровича. Тело теперь принадлежало не ему. Тело принадлежало ВРЕМЕНИ. Он наотрез отказался говорить о себе что-либо Любаше, и бедной девушке в поликлинику города пришлось сообщить, что их всех четверых на какое-то время отправили в столицу, без права общения по телефону. Любаша пришла в истерику, а дополняло создавшуюся трагедию отсутствие вестей от Сергея, так же не захотевшего, чтобы Алёна узнала, в каких немощных старцев они превратились за время их отсутствия. Сергей, хоть и выглядел «моложе» всех, но из озорного двадцатилетнего парня с весёлыми взглядами на будущее, он превратился в пятидесятилетнего лысеющего пожилого человека.

Марк Данилович каждый день присутствовал на совещаниях «комбинезонов», и каждый день звонил девушкам, придумывая новые отговорки и сочиняя очередные небылицы, что их друзей задерживают в столице ещё на неопределённый срок.

И…

Над базой появились вертолёты.

Над лесом.

С белыми крестами.

Шесть машин, по кругу в небе.

В проекте «Петля Мёбиуса» назревала катастрофа.

№ 46.

…Николай Егорович, бывший путеобходчик, первый путешественник во времени и просто добрый одинокий человек умер 2-го августа, тихо и безболезненно, прямо во сне. Марья Евдокимовна, она же баба Маша, пришедшая утром в лабораторию покормить старика, нашла того уже остывшим и окоченевшим. Тело иссохло до неузнаваемости, но на вытянутом заострённом лице застыла умиротворённая улыбка, будто говорившая кому-то неведомому: «Я покорил ВРЕМЯ. Я проник в тайну иного измерения, и теперь оно меня отпустило. Аминь».

Марк Данилович впервые разрешил приятелям собраться на воздухе, чтобы почтить память своего умершего приятеля. Трое путешественников, наконец, могли обняться, с трудом узнавая друг друга. Весть о кончине их старшего товарища привела всех в удручающее настроение, хотя каждый по-своему и был готов к этому трагическому концу. Каждый ведь знал, что они стареют очень быстро, буквально за месяц, проходя все стадии возрастных изменений организма, в реальной жизни которому понадобилось бы два-три десятилетия, чтобы прийти в такое дряхлое состояние, а Егорович, к тому же был и самым старшим из них. И каждый уже знал, что следующим из проекта будет Анатолий.

Полковник объявил, что Николая Егоровича хоронить не будут. Его кремируют. Это было указание Кремля. Затем урну с прахом первого путешественника во времени переправят в столицу, в одну из лабораторий КГБ.

Все понимающе молчали. Толик сидел в коляске, укрытый пледом, рядом с ним находилась Лариса. Евдокимовна готовила на костре домашнюю уху, тут же под деревьями присутствовали и Марк Данилович с капитаном охраны. Старший лейтенант отлучился в город навестить девушек и узнать, как себя чувствует Любаша перед родами. Дима не находил себе места, но поделать ничего не мог, как, впрочем, и Сергей, вспоминая свою Алёну.

Костёр мирно потрескивал, в ручье плескалась рыба, всё, казалось, дышало тишиной и спокойствием.Молча разлив по рюмкам коньяк, все оставшиеся члены проекта помянули своего старшего друга и уставились на огонь с понятной в глазах безысходностью. Тимофей Фёдорович не мешал им думать о чём-то своём, сокровенном, известном только им самим. Он так же был удручён и совершенно растерян в последние дни, абсолютно не понимая, как такая трагедия могла произойти за такой стремительно краткий срок. И его, собственно говоря, можно было понять: потерять сразу ВСЁ, в одночасье, и проект, и друзей, с которыми сблизился за последние дни существования проекта, что называется, едва ли не кровно, на уровне семейных и тёплых дружеских отношений. Они успели привыкнуть друг к другу, сблизиться, и даже, в некоторой степени полюбить друг друга, начиная ещё с того времени, когда они провели почти месяц вместе в лесу в домике лесорубов.

Боже, как давно это было…

Тимофей Фёдорович смахнул слезу, виновато бросив взгляд на своих подопечных.

Не уберёг. Не смог справиться с парадоксом Времени и Пространства. Не осилил ту тайну за семью печатями, которая не дана разуму человечества проникнуть в её глубины. А ведь как заманчиво всё начиналось! Какие были грандиозные планы на будущее! Он уже планировал в дальнейшем создать ещё одну, третью команду, из таких же добровольцев, как и эти первые его любимцы. А молодые? Они успели полюбить друг друга и, благодаря проекту, создать свои собственные семьи! И вот теперь…

Он уже получил указания от «комбинезонов» насчёт дальнейшей судьбы всех троих, оставшихся в живых путешественников. Как не тяжело было говорить об этом, но он с камнем в сердце объявил им эту прискорбную новость: их действительно отзывают в столицу для последующих экспериментов, только уже не под его руководством и опекой, а под пристальным взглядом сотрудников госаппарата.

Каждый из присутствующих понимал, что будущего у них теперь нет. Будущее их забрало ВРЕМЯ.

Так и сидели они молчаливо у костра, думая каждый о своём, пока Марк Данилович не нарушил тишину:

- Меня тоже переводят в