– Дань, я два года считала тебя самым близким человеком. Два года! А сейчас даже не представляю, кто ты для меня. У меня нет твоего дара, поэтому я и прошу помощи открыто.

Он поставил на стол две кружки с кофе.

– Вик, ты сейчас попросту требуешь гарантий. Мол, если я влюблен, ты хотя бы будешь знать, что не предам. Не слишком ли многого хочешь?

Понятно. Даже если я права, он в этом не признается – не собирается дарить мне оружие против себя самого. Да и какой смысл в этих признаниях, если я по определению люблю Штефана? Только сердце себе потерзать? Как жаль, что его логика не хуже моей – с такими людьми сложно взаимодействовать. Таким надо что-то давать взамен, если хочешь получить хоть малость:

– Не совсем. Тогда мне легче было бы определиться, на чьей стороне я!

Он улыбался, но как-то устало:

– Будь на моей стороне. Потому что мы были друзьями два года. Потому что я все равно окажусь победителем. Потому что у меня нет причин вредить тебе. В отличие от всех остальных. Ты Логика. Так взвесь все и выбери сторону без дополнительных гарантий.

В сущности, он прав. Аргументов в его пользу и без того накопилось предостаточно. Я не могла доверять ему полностью, но остальным доверяла еще меньше. Даже не знаю, почему мне вдруг стало так важно разобраться именно в этом вопросе. Я пила кофе, смотрела в окно и вспоминала, как мы на этой самой кухне десятки раз сидели вместе и со смехом обсуждали какие-то мелочи. В том числе и мои мимолетные романы. Вряд ли Данька в то время ревновал. Или он своим обостренным чутьем понимал, что ни к кому из тех парней я не была на самом деле привязана. Что для меня это было весельем и опытом, потому как все мои ровесницы веселились и набирались опыта примерно так же. Возможно, он просто ждал, когда я отгуляю положенное и посмотрю на него? Сама посмотрю, без принуждения и манипуляций Эмпатии. Не потому ли он до последнего и не предлагал мне встречаться? Ведь тем же самым чутьем улавливал, что я не влюблена в него, что еще не время… Если бы я была на его месте, то повела себя бы в точности так же. С другой стороны, все может быть еще проще – он не влюблен, а защищает, потому что тоже считает меня другом, с которым еще можно восстановить отношения. Или ему невыгодна моя смерть, как он и говорил.

– Можно, я переночую у тебя? – поинтересовалась после длинной паузы. – Я боюсь сегодня оставаться без прикрытия.

Он не сводил взгляда с кружки:

– А тут оставаться не боишься?

– Нет, – я не была уверена в ответе, но Данька сделал вид, что поверил.

– Уже огромное достижение. Но тебе и дома опасаться нечего… не сегодня. Маркос перепугался до смерти – он первым же рейсом отправится на Кипр. Там оклемается и может передумать. Дрю и Рич тебя не тронут и за это время не смогут кого-то натравить. Ольга ненавидит тебя, но уже не осмелится на подобное. А Штефан… ну, про Штефана ты и сама понимаешь – Цель Целью, но своими руками он вряд ли тебя убьет. Как тогда, в актовом зале, как сегодня… он был готов к твоей смерти, но при этом сам не смог ничего сделать. Тебе сегодня нечего бояться.

Зачем придумывать доводы, если можно просто переспросить:

– Можно, я останусь сегодня у тебя?

Он усмехнулся в сторону.

– Можно.

Я отзвонилась родителям, а Даниил поговорил с Никитой, который собрал в институте наши сумки, ведь мы так и не вернулись. Он смеялся, выслушивая нарекания или пошлые шутки одногруппника, но ни с чем не спорил. Я сама постелила на диване и отправилась в душ, благо в этой квартире считалась практически постоянным жильцом. И когда все настолько сильно изменилось?

Решение я окончательно приняла уже позже, когда Даниил отправился в ванную и оставил меня наедине с собой. Все-таки мне важно было узнать, как он ко мне относится. Знаменатель так часто повторяет: «Пока вы мне не мешаете», – что невольно задумаешься, потом-то как будет? Если Штефан все же спишет меня со счетов, то останется с Ольгой? Или он уже остался? Поэтому именно сегодня мне надо узнать наверняка хотя бы про эмоции Даниила. Он упоминал гарантии – так да, черт возьми! Мне нужны хоть какие-то гарантии!

Если он влюблен, то стоит мне подойти и поцеловать – все станет понятным. Сложно ли это выполнить, когда любишь другого? Сложно, если не вспомнить, что совсем недавно, до этой предопределенной страсти со Штефаном, я преспокойно его целовала и не чувствовала отвращения. А ведь никто его не заставлял целовать меня! Зачем же он это делал, если просто разыгрывал роль? Сложно было бы сделать это, если бы не ожидающий взгляд Штефана, когда Ольга прижимала лезвие к моему горлу, и мысль, что ему отчего-то быть с другой вполне нормально. Сложно, если бы от ответа не зависела моя жизнь – в прямом смысле. Мне вовсе не обязательно спать с Данькой, достаточно только ответить на свой вопрос. Он потом, быть может, и разозлится, но вряд ли прибьет меня на месте.

Я решилась настолько, что даже не подумала выжидать подходящего момента. Если вознамерился бить, то бей сразу тараном. Поэтому просто пнула дверь в ванную, выбивая защелку. Остановилась в метре от прозрачной дверцы душевой кабины. Даня посмотрел на меня и выключил воду. Отодвинул дверцу, переступил через бортик и вытер рукой лицо.

– Что тебе нужно, Вик?

Его равнодушный голос меня потряс. В любом случае он не должен быть настолько спокойным! В любом! В моем лексиконе появился новый термин: «самообладание Знаменателя». Подходит только для случая, когда ты стоишь голым перед своей любимой или подругой, или врагом, да кем угодно, не пытаясь прикрыться, и без тени смущения спокойно спрашиваешь: «Что тебе нужно?» Хоть убейте на месте, но я хочу заполучить именно эту способность!

Последняя мысль и заставила меня саму не стушеваться, а окинуть его с ног до головы почти уверенным взглядом и шагнуть ближе. Он остановил меня рукой, пропитывая влагой футболку.

– Я спросил, что тебе нужно?

Я поднялась на цыпочки и потянулась к его губам, читая в глазах проблеск удивления, а сразу затем и неуместной иронии. Он не позволил мне дотронуться:

– Ого. Решила упрочить свое положение таким способом? Тогда постарайся лучше, – и многозначительно указал вниз.

От пошлости намека я остолбенела – кажется, именно такой реакции я не ожидала вовсе! Задохнулась, не зная, что ответить, тогда Даниил чуть наклонился и холодно сказал:

– Нет? Тогда пошла вон отсюда.

Я еще два часа, с головой зарывшись в одеяло, пыталась прийти в себя. Стыд забылся быстро, потому что пришло простое осознание: Данька поставил меня на место единственным способом, которым было возможно в тот момент. И при этом не дал ответа на мой вопрос, раз уж не хотел. Я совершила ошибку, и лучшим решением было не срываться посреди ночи домой, а остаться тут, чтобы за завтраком вести себя как раньше: пусть видит, что мне не стыдно! Что я поняла все, что он хотел сказать. Если он влюблен, то примет меня только всю: с потрохами и без Штефана в голове. Если видит только друга или союзника, то и я должна держать дистанцию. И он не позволит собой манипулировать, даже если я буду умирать от любопытства.