Охваченный острым нетерпением, он в течение десяти секунд распрощался с размякшим и распаренным от чая соседом и едва ли не бегом поспешил к своей избушке. Когда он, уже в третий раз за этот день, вошел на свою кухню, то почувствовал отвратительный запах, несущийся из кастрюли, который стал уже так силен, что ему пришлось срочно вынести ее на улицу и пооткрыть все окна как на кухне, так и на веранде. Пока дача проветривалась, он перешел на верандочку и начал готовить небольшой верстачок для разборки и капитальной чистки «парабеллума». Юрий постелил на него несколько слоев старых газет, достал из ящика с инструментами пару отверток, плоскогубцы и несколько обрезков проволоки. Принес он и пластмассовую бутылочку с машинным маслом. Нашелся у него заодно и флакончик с авиационным бензином, совершенно необходимым для идеальной прочистки как ствола, так и деталей затвора. Кроме всего прочего, ему пришлось вынести и подключить погружной насос «Малыш» к их скважине и наладить примитивный «дачный» водопровод. Чтобы не пришлось пачкать руки в зловонной жиже, Юрий согнул кусок толстой медной проволоки и вышел с ней на крыльцо, туда, где на свежем воздухе остывала кастрюля с плавающим на ее дне пистолетом. Поводив в ней крючком, он подцепил его за спусковую скобу и, приподняв над мутной прогоркло-керосиновой кашей, некоторое время выжидал, когда вся жидкость стечет вниз. После этого он, не снимая пистолет с крючка, отнес его на веранду, где положил на разложенные на верстаке газеты. Затем снова вышел на улицу и, приподняв кастрюлю за изуродованные ручки, осторожно понес ее в глубину участка, туда, где обычно собирался всякий мусор, предназначенный для сжигания. Вылив ее содержимое на кучу старых веток, он подумал: «А не бросить ли и ее заодно туда?», но, в конце концов пожалел и отставил в сторону. После этого Юрий, вынув из кармана обрывок газеты и коробок спичек, поджег удушливо пахнущую свалку и бегом вернулся к себе на веранду.

Мужчина в синей куртке, вытоптавший на поселковой дороге уже свою индивидуальную тропинку, решился наконец все же оставить свой подвижный пост и посмотреть, что же располагается с обратной стороны обнесенного высоким глухим забором участка. Приняв такое решение, он повернулся спиной к железнодорожной платформе и, дойдя до перекрестка, повернул налево. Примерно через пятьдесят метров он увидел еще один извилистый проулок. Свернув на него, мужчина (не забывавший считать шаги) вскоре описал своеобразный полукруг и вновь вышел все к тому же высокому забору, но уже с обратной стороны участка. Пройдя вдоль него два десятка шагов, он обнаружил в нем выкрашенную в защитный цвет калитку. Проходя мимо нее, он сделал вид, что скользит на раскисшей дороге, и резко оперся на нее левой рукой. Калитка не открылась, но это не смутило нашего следопыта. Он остановился, неторопливо вынул из внутреннего кармана куртки смятую пачку «Явы» в мягкой упаковке и закурил. Пока он занимался этим нехитрым делом, его внимательный взгляд блуждал по немногим, относительно сухим участкам дороги, что еще оставались вблизи зеленой калитки. Когда он шел за Юрием от платформы, то прекрасно запомнил рисунок, оставляемый его полусапожками, и сейчас внимательно искал его на подсохших участках. Один из них он обнаружил на ближайшей к калитке относительно сухой кочке довольно быстро, но только один.

«Грустно все это, девочки, – подумал мужчина, – кажись, лопухнулись мы сегодня!» После этого невеселого заключения он присел у калитки на корточки и более внимательно оглядел небольшой пятачок рядом с ней. Если бы Юрий вновь вернулся на этот участок за высоким забором, он непременно оставил бы здесь и второй отпечаток своей подошвы, однако ничего похожего на земле не было видно. «Интересно бы понять, – развивал далее свою мысль мужчина в синей куртке, – почему это он совершил такой маневр? Чисто случайно это произошло или заметил за собой наблюдение? Но в любом случае надо попытаться выяснить, куда же он ушел. – Он хищно усмехнулся и отбросил в сторону окурок. – Как-никак весна, грязь, следы должны остаться! – В этот момент слабый порыв ветра донес до него зловонный запах горящего жира. – Фу, гадость какая, – замотал головой оперативник, – что же здесь за хозяева такие живут? Дохлых кошек что ли у себя на участках жгут?»

Пригнувшись к земле, он сориентировался по направлению найденного отпечатка и, едва не обнюхивая тропинку, двинулся вперед. Внимательно осматривая каждую кочку, он медленно прошел на несколько метров вдоль проулка и, к своему неудовольствию, вскоре выбрался на совершенно сухой участок дороги, засыпанный еще с прошлой осени крупнокусковым гравием. Искать следы на дорожном покрытии такого типа было практически бессмысленно. Однако он еще около двадцати минут бродил по дорожке с видом человека, потерявшего кошелек с последней в жизни зарплатой.

«Вот сволочь, – думал он о своем поднадзорном, – как сквозь землю провалился! Крайнев точно слюнями изойдет, целый месяц будет полоскать на всех собраниях. Где же это я мог засветиться? – задумался он, вынимая новую сигарету. Он остановился, сдвинул на затылок кепку и, подставив бледное, с отвисшими брылями щек лицо жгучим апрельским лучам, стоял несколько минут совершенно неподвижно, покуривая и припоминая заодно все подробности своего поведения в этот день. – Наверное, это случилось в Апрелевке, – решил он, – не зря, видно, тогда этот «шустрила» имитировал там свое намерение выйти. Но делать нечего, – с сожалением подумал он, – пора и на «голгофу» возвращаться».

Драивший в эту минуту канал ствола Юрий, ощутив, что его самодельный шомпол стал двигаться слишком туго, поднял глаза в поисках флакона с бензином. В щель между рамой и несколько отдернутой занавеской он заметил стоящего напротив его веранды мужчину в ядовито-синей куртке. Повернувшись всем телом к его даче, тот самозабвенно курил, подставив свое угрюмое лицо с отвисшими щеками ярко сиявшему полуденному солнцу.

«Наркоман какой-то, – подумал Юрий, смачивая бесцветной жидкостью из флакона намотанную на штырь тряпочку, – ишь как балдеет! А рожа у него, ну точно как у соседского «боксера» – с брылями».

Однако в его планы не входило долго любоваться на неведомо как забредшего к его даче бродягу. Дел было по горло. С пистолетом подобной конструкции он никогда не имел дело, и поэтому процесс его разборки доставил ему массу чисто технических трудностей. В конце концов Юрию все же удалось одолеть премудрости немецких конструкторов. Разобрав «парабеллум» на составные части, он понял, почему его отец написал в своем письме, что тот не укомплектован. В его затворе отсутствовал боек.

«Не беда, – думал Юрий, протирая промасленной тряпочкой детали оружия, – может быть, он и спрятан как раз в гараже-сарае. На худой конец, если поиски будут безрезультатными, закажу его в мастерских Института биофизики. Кажется, Толян все еще там работает».

К двум часам пополудни «парабеллум» был наконец-то приведен им в прекрасный, можно даже сказать первозданный, вид. Наскоро помыв после этой кропотливой работы руки, Юрий съел всухомятку оба бутерброда и, прихватив со стола связку ключей, направился к кирпичному сарайчику, стоящему в углу их небольшого шестисоточного участка. Он с большим трудом одолел сопротивление подзаржавевшего за зиму замка на боковой двери сарая и вошел вовнутрь. Подождав, пока его глаза привыкнут к полумраку, Юрий приблизился к северной стене «гаража».