Дороги, которые проходят по гребням меловых холмов и Котсволд-Хиллз, пересекают местность, не столь потревоженную строительством и земледелием, изменившими лицо этого густонаселенного района в Средние века и позднее. По этой причине вплоть до конца XIX века гуртовщики перегоняли по ним скот. Поэтому они хорошо сохранились и ясно видны.

Однако люди бронзового века были рассеяны по всей стране, и однородность их культуры указывает на то, что они наверняка наладили эффективную систему сообщения, хотя бы по вьючным тропам. В ходе недавних археологических исследований в Сассексе были открыты фермы бронзового века, и вы можете убедиться, что ведущие к ним пути – не простые тропы, а довольно широкие дороги.

Что касается железного века, то, вероятнее всего, он увидел первые мощеные дороги. В Англси раскопано поселение, прямо посреди которого проходила дорога такого типа и, видимо, древней постройки. Недалеко от того же места в 1942 году была сделана замечательная находка: несколько железных ободов от колесничных колес. Но если в железном веке были дороги, пусть даже посредственные, встает вопрос, кто за ними следил. Значит, наши предки стояли на более высокой ступени цивилизации, чем мы обычно считаем. К тому же бронзовый век видел более тысячи лет мира, и если племена железного века были достаточно организованны, чтобы строить такие серьезные земляные укрепления, как Мейден-Касл и Старый Освестри, то в паузах между враждебными действиями они могли поддерживать дороги в хорошем состоянии. Кроме того, во многом они подражали римлянам, которые своими завоевательными походами переполошили новый материк и ввели на нем новый порядок. Так что, когда прибывали римские военачальники, им было нетрудно привлечь население крепостей в латинизированные племенные центры.

Камулодун, или Колчестер, был главным городом триновантов; Веруламий, или Сент-Олбанс, катувеллаунов, а Кассивеллаун был их королем. Считается, что Цезарь говорил о Сент-Олбансе, когда писал о «городе бриттов посреди густого леса, укрепленном валом, за которым они обычно укрываются, чтобы спастись от вражеского нашествия». В Коринии (Сайренстер) жили добуны; в Каллеве (Силчестер) – атребаты; в Лондоне – кантии. Женщинам разрешалось быть королевами. Картисмандуя была королевой бригантов, населявших Пеннинские горы, а Боудикка (Боадицея) правила иценами.

В главе о бронзовом веке мы говорили о торговле и дорожном движении, что заставляет задуматься об употреблении денег как средства обмена товаров, который лежит в основе торговли. Возникла теория, что в качестве денег могли использоваться золотые браслеты бронзового века; к ним прикреплялись кольца, и потому они называются колечными деньгами. Эта мысль не кажется слишком безумной. Совсем по-другому дело обстоит с железными денежными брусками с рис. 147: мы так и видим, как наши читатели, если они не являются прирожденными финансистами, говорят: «Каким образом можно что-то купить на железную палку?» Мы совершенно уверены, что многих озадачили бы некоторые способы денежных расчетов, принятые у различных народов. В Великобритании были золотые соверены, к несчастью, больше не имеющие хождения, и их грязные, засаленные наследники, столь типичные для своего времени, казначейские билеты; мы слышали о ракушках каури и прочих вещах; во всех частях света использовались свои деньги, но самыми странными остаются железные бруски начала железного века.

Рис. 147. Денежные бруски

Из двух брусков, найденных в Гластонбери, один имеет длину 277/8 дюйма и весит 4666 гран, другой длиной 21 дюйм с четвертью, но намного толще первого и весит 9097 гран. Мистер Реджинальд Смит отождествил денежные бруски с taleae ferreae, железными палочками Цезаря (Записки о галльской войне. V, 12). Считается, что было 6 разновидностей брусков, м – британская единица – равнялась примерно 4770 гранам. Были также найдены бруски в 1/4, 1/6, 1, 11/2, 2 и 4 единицы.

Мы попробуем проиллюстрировать на примере, как могло стать, что подобные вещи получили хождение в качестве денежных знаков. Еще недавно в глухих деревнях нашей страны было заведено расплачиваться со всеми один раз в году после урожая; на протяжении остального года все покупали друг у друга в кредит и все расчеты записывали на двери сарая. В день расчета фермер шел к мельнику и говорил: «Как там наши дела?» На что мельник отвечал: «Я смолол твое зерно и отдал тебе муку, но продал остаток и должен тебе 5 фунтов». Потом мельник шел к пекарю, и тот ему говорил: «Да, я купил у тебя муку, но отдал хлебом и остался должен еще 5 фунтов». Мясник покупал туши у фермера и продавал мясо всей деревне, так что одно уравновешивало другое и жители между собой договаривались. Таким образом одна и та же 5-фунтовая бумажка переходила из рук в руки, и вся деревня получала возможность начать новый финансовый год с чистого листа; а если бы вместо 5-фунтового банкнота у них был железный брусок, это не имело бы никакого значения – больше того, так было бы даже удобнее, потому что, подобно вышедшему из употребления золотому соверену, железный брусок сам по себе обладал ценностью, чего нельзя сказать о бумажной банкноте. В основании и межплеменной и международной торговли, хотя и более сложной, по-прежнему остается товарный обмен.

В период примерно с 200-го до 150 года до нашей эры мы встречаем менее экзотическую и вполне современную валюту в виде британских золотых монет двух достоинств. Видимо, впервые они появились на юго-востоке, а так как на некоторых из этих монет есть надписи, это говорит о развитии письменности.

Система денежных брусков доказывает существование определенной системы мер и весов, об этом же свидетельствуют и прекрасная глиняная и металлическая утварь. Хороший мастер никогда не будет делать вещь любого пришедшего в голову размера. Он на практике узнает самый удобный вес и размер. Современный кирпич, например, имеет такой размер и вес, с которым, как показал опыт, легко работать каменщику. Потребовалось проделать бесчисленные эксперименты, чтобы выяснить удобные размеры, вес и прочие свойства повседневных вещей, и мерные дощечки, которые мастера хранили у себя, чтобы сверяться с ними, со временем стали общепризнанными стандартами измерения.

Денежные бруски доказывают то, что существовал товарный обмен, но не помогают нам понять, как формировались цены; например, сколько мер зерна нужно было отдать за плуг. Теоретически было бы справедливо, если бы за плуг фермер отдавал бы тот избыток зерна, который мог вырастить с его помощью. На практике цена отчасти регулируется дефицитом, который имеет свойство увеличивать цену, и перепроизводством, от которого цена падает. Кроме того, есть предметы роскоши, за которые люди платят больше, чем они сами по себе стоят, поскольку они очень красивые или редкие и так далее. Как известно, в Средние века каноническое право очень много внимания уделяло установлению справедливых цен и ростовщичеству, и даже сегодня спекуляция считается не самым хорошим занятием. В чудесном калейдоскопе истории всякая мелочь имеет важность: торговля и денежные бруски, система мер и весов, честность порядочного человека и даже воровство жулика – ничем этим нельзя пренебрегать.