Когда оба бандита – «финансист» и Антоха, – а также их пленница в сопровождении Гурова вышли на улицу, к дому «финансиста» торопливо подкатил «Форд», из которого выбрался солидный гражданин с толстенной папкой для бумаг.

– Господа, я адвокат Александра Александровича Збышина, – вальяжно объявил прибывший. – Меня зовут Даниил Виленович Жужжалов. Господа, я протестую по поводу задержания моего клиента...

Его тираду перебил подбежавший Никольский, который ринулся к дочери, отшвырнув адвоката в сторону.

– Доченька моя! Иришенька! Ты жива! Ты жива! Господи! – повторял он, обнимая дочь.

Девушка до этого момента воспринимавшая происходящее почти безучастно, неожиданно вздрогнула и разразилась безудержными рыданиями. Это был даже не плач, а душевный стон человека, с минуты на минуту ожидавшего своего конца. Адвокат, ошарашенный происходящим, недоуменно обратился к Гурову:

– Простите, кто эта девушка? Что с ней произошло?

– Ваш клиент держал ее заложницей, вымогая деньги у ее отца. – Гуров холодно посмотрел на адвоката. – Тут состав преступления, причем совершенного организованной вооруженной группой, налицо, так что доказать невиновность Збышина вам вряд ли удастся.

– Что, приехал защищать этих ублюдков, этих нелюдей?! – коммерсант свирепо посмотрел на Жужжалова. – Катись-ка отсюда, пока цел! А то как бы потом мне самому не понадобились адвокатские услуги. Только уже не твои!

– Александр Александрович, мы с вами увидимся чуть позже... – Жужжалов шустренько запрыгнул в свою машину, и «Форд» резко тронул с места.

В конце улицы раздался звук милицейской сирены. Гуров оглянулся и увидел мчащиеся в их сторону «Волгу» и «уазик» с мигалками...

В управление Гуров вернулся уже вечером. Помимо трех владельцев серых «Пежо», алиби которых оказалось в полном порядке, он побывал еще по одному адресу, где смог узнать нечто чрезвычайно важное.

Но до этого пришлось немало времени потратить на бумажное оформление задержания шайки вымогателей. Местные милицейские чины были не в восторге от того, что столичный сыщик в одиночку смог обезвредить нескольких вооруженных бандитов и освободить заложницу. Замначальника райотдела, крупнотелый майор, даже попенял Гурову, что тот якобы едва не сорвал давно разработанную ими операцию по разоблачению Збышина и Дунина, что тем самым подверг жизнь заложницы смертельной опасности.

– Вы же не станете утверждать, товарищ полковник, что мы тут зря штаны просиживаем?! – укоризненно выговаривал он Льву. – Мы работаем и, между прочим, имеем неплохие показатели по раскрываемости. Мы бы взяли и этих мерзавцев – будьте уверены!

– Ну да, конечно, взяли бы... Может быть. Правда, уже после того, как они расправились бы с девушкой, – саркастично парировал Лев. – Показатели у вас, возможно, и неплохие. Но в нашем деле важны не цифры на бумаге, а живые люди, которые нам или доверяют, или не доверяют. Вам не доверяют – в этом я уже убедился.

Затем Гурову пришлось пережить получасовое гостеприимство семьи Никольских. Особенно на этом настаивала Ирина, что и определило решение Льва – он не смог отказать своей «крестнице». Наотрез отказавшись от спиртного и подарков, Гуров согласился на элементарное чаепитие. В ходе застольного разговора в тесной квартирке, где еще не расставленные вещи лежали ворохом, он пояснил Леониду Никольскому, как ему удалось определить причастность к похищению Ирины «честного коммерсанта» Дунина, известного в определенных кругах как Шмот. Первые подозрения у Льва появились, когда Леонид назвал его имя и отчество. Но у вора и мошенника Шмота двадцать лет назад была другая фамилия – Чайнов. Гуров окончательно понял, о ком идет речь, когда Никольский рассказал о «бескорыстной помощи», оказанной ему Дуниным, – это был коронный трюк Шмота: для блезира помочь им же ограбленному, чтобы ограбить еще раз и остаться при этом вне подозрений. Услышав фамилию «Чайнов», супруга Никольского всплеснула руками.

– Так это же он мстил нам, собака... – гневно воскликнула она.

Она вспомнила, как много лет назад ее отец выступил свидетелем по делу некоего Чайнова, который занимался скупкой краденого. Но тогда жулику от суда удалось отвертеться. И вот теперь, годы спустя, тот решил свести счеты с родными уличившего его свидетеля.

Уже пришедшая в себя Ирина (от госпитализации она отказалась) рассказала о своем увлечении компьютером. На вопрос Гурова, не увлекается ли она электронными играми, девушка, изобразив гримаску пренебрежения, отрицательно мотнула головой:

– Это кому делать нечего, те и увлекаются. Вон, у нас в интернет-кафе есть такие, что могут сутками просиживать то с автогонками, то со «стрелялками»... Я даже не представляю, что тут может быть интересного?

– А у кого-нибудь из ваших знакомых нет такой игры... – Лев испытующе посмотрел на Ирину. – Она, надо сказать, очень безнравственная и по своей сути садистская. Там нужно сжечь как можно больше виртуальных больниц, пансионатов, детдомов и так далее, при этом добиваясь наибольшего числа жертв.

– О такой игре я как-то краем уха слышала. Но говорили о ней украдкой, шепотком, как о чем-то опасном и запретном. Вроде бы знакомый одного парня, правда, оба они не из нашей компании, участвовал в каком-то закрытом турнире через Интернет...

– Ирина, а как бы мне их найти, этих парней? – приятельски улыбнулся Гуров.

– Знаете, последний раз я была в интернет-кафе в эту среду... Как раз перед тем, как меня эти бандиты взяли заложницей. – Ирина, на мгновение вновь пережив тот страшный момент, порывисто вздохнула. – Так вот, опять-таки краем уха, услышала, что тот парень, который играл, во вторник вечером попал под машину. Те ребята еще говорили, что вот, мол, доигрался – шел по улице, не видел перед собой дороги...

– Так, так, так... – Лев отставил чайную чашку и о чем-то задумался. – Он жив?

– По-моему, да. Но, скорее всего, он в коме. До меня долетело, что, дескать, теперь валяется обмотанный проводами и шлангами.

– Вы с ним лично не были знакомы?

– Нет, я его видела всего лишь раз, и то со стороны. – Ирина сокрушенно пожала плечами. – Он был-то у нас раза два или три – не больше. А я как раз те дни туда не ходила. Я даже не знаю, как его зовут.

– А из ваших знакомых кто-то мог его знать хотя бы шапочно?

– Не уверена... Но давайте попробую обзвонить всех своих. Вдруг кто-то из них знаком с теми ребятами, которые общались с этим парнем? – предложила Ирина. – Па, дай свой мобильный. Мой-то эти гады отняли, а когда Лев Иванович меня освобождал, было не до телефона.

Набирая номера своих приятелей и подружек по интернет-кафе, Ирина выясняла, не знакомы ли они с описанными ею парнями. К ее огорчению, тех парней видели и помнили все, но никто не знал их имен. Они в кафе бывали редко и с местными общались мало. Наконец одна из подружек припомнила, что один из этих двоих как-то назначил ей свидание и оставил номер своего телефона. На свидание она не пошла, номер то ли выбросила, то ли потеряла...