– Умный ты, Царев, – вздохнул лейтенант, – а дурак. Слышал небось расчеты, что танк на поле боя живет три минуты, солдат – две, и так далее? Так вот, «живет на поле боя» – значит наносит ущерб противнику. Как думаешь, наш батальон способен ущерб врагу нанести? Без техники, без тяжелого вооружения и с личным составом из долбоебов, которые еще и полугода не прослужили? Причем такой ущерб, который хотя бы керосин оправдал, который самолеты сожгли, чтобы нас из Питера сюда привезти, а?

– Так мы что – просто «пушечное мясо»? – спросил Василий.

– Хуже, – сказал лейтенант. – Сейчас не Первая мировая. Тогда «пушечное мясо» имело ценность. Сейчас – нет. В Калининграде живет, наверное, тысяч пятьсот народу. По области еще столько же. Половина женщины. Половина оставшихся старики и дети. Половина на важных производствах занята. Остается… – Лейтенант поднял глаза, подсчитывая. – Сто двадцать пять тысяч. Это десять дивизий набрать можно. Оружия на складах хватит, наверное. С материка придется только специалистов завозить: электронщиков, снайперов особой подготовки, врачей, прочих… А привезли нас.

– Вот я и говорю, товарищ лейтенант, – поставил вопрос ребром Василий. – Зачем? Ямки копать? Так у нас что, в Министерстве обороны совсем дураки сидят? Раз уж наш батальон никакой задачи выполнить не может?

– Наш батальон, – сказал лейтенант, – свою задачу уже выполнил. И если вы сейчас пойдете и коллективно утопитесь, ни в штабе КОРа, ни в Москве никто плакать не будет.

– А что это была за задача? – удивился Василий. – Когда это мы успели…

– Парад, – просто сказал лейтенант. – Помнишь, после посадки парад был? Построение, раздача оружия. Вынос знамени, прохождение под оркестр… Толпа зрителей, телекамеры… Шоу устроили, как на Красной площади в День Победы. Интервью потом брали. Ты же сам телевизионщик, Царев. Неужели не понял?

– Нет, – озадаченно помотал головой Василий. – Ну и что, что парад? Кто угодно же пройти мог…

– Не кто угодно, – наставительно сказал лейтенант. – А только те, кто с материка прилетел. Чтобы местные видели, что их не бросили на растерзание поленьям и янкесам. Что страна помнит о них и присылает тех, кто будет их защищать. Против них же настоящая психологическая война ведется. В теле– и радиоэфире, в Интернете. У американцев эта служба хорошо поставлена. Внушают, что, мол, Россия вас бросила, отделяйтесь, мы вас в Евросоюз примем… А мы тут как тут – вот они мы, защитники! Спецов нет резона в парадных колоннах по аэродрому гонять. У них по прилету и так дел по горло. А привезти стадо гоблинов, которые едва строевым ходить выучились, один раз можно и разориться. – Он затянулся последний раз и погасил окурок о мягкую землю. – После этого парадного смотра вас всех смело можно было снова загонять в самолет и везти обратно. Обороноспособность от этого никак не пострадала бы. Но не повезли. Горючки, видать, пожалели. А коли вы уж остались здесь, то надо вас делом занять. Капониры копать там, где экскаваторов не хватает. Ясно?

– Ясно, – сказал Василий, отметив, что все, кто собрался под елкой, слушают его разговор с лейтенантом.

– А раз ясно, то лопату в зубы и копать дальше. Перекур окончен, все слышали?!

– Мои поздравления, господин президент! – Голос председателя Объединенного комитета начальников штабов был сух, но доброжелателен. – Мы действительно очень рады.

В выходящие на юг окна Овального кабинета били косые лучи заходящего солнца.

– Спасибо, Питер, – кивнул Кейсон. – Но, по правде говоря, все висело на волоске. Решение, принятое большинством в три голоса, – это не совсем тот результат, который мне хотелось бы получить.

– Главное, что этот результат получен, господин президент. С сегодняшнего дня стабилизационная группировка в Польше находится в вашем полном распоряжении. Признаться, мы, военные, этому только рады. Нам привычнее быть под началом человека, который понюхал пороху, чем подчиняться хлыщам из Конгресса.

Президент ухмыльнулся, вспомнив, что между его армейской службой и днем сегодняшним лежала карьера конгрессмена продолжительностью почти четверть века. Сидевшие по обеим сторонам низкого круглого столика, установленного в самой середине кабинета, советник по нацбезопасности Шаняк и госсекретарь Хейли позволили себе намек на улыбку.

– Ладно, присаживайся, Питер, – президент широким жестом указал на свободное полосатое кресло, – и поведай нам, что там у вас в Пентагоне думают о боеготовности наших войск в Польше.

– Цифры и подробные данные находятся в подготовленной нами аналитической записке, которую утром передал вам министр обороны, – посерьезнел генерал, – поэтому я озвучу только общие выводы. Сосредоточение войск проходит в полном соответствии с планами. Мы доставили в Польшу больше семи миллионов тонн различных грузов. Запасы нефтепродуктов составляют семьсот тысяч тонн. Американские войска и верховное командование в лице генерала Джонсона готовы к активным действиям против русских сил уже сейчас. Нас немного задерживают союзники, но самое позднее к первому мая мы будем на пике формы. – Генерал сделал паузу и осторожно продолжил: – Не мое дело давать вам советы, господин президент, но если за это время ситуация не будет урегулирована, то я бы предложил начать атаку без промедления.

– Так-так… – протянул Кейсон. – А что русские?

– Они тоже готовятся. В основном их группировка сформирована, но их сдерживает меньшая эффективность транспортной системы и технологий управления. Часть этих проблем решаема, и необходимо на это только время. Поэтому мы и предлагаем не медлить.

– Что насчет ядерной угрозы?

– Она никуда не исчезла, – криво усмехнулся генерал. – Но в целом русские, похоже, приняли нашу игру. Если кампания будет скоротечной и не выйдет за пределы Балтийского региона, то они не применят ядерного оружия. Тем не менее наша ядерная триада все время будет находиться в повышенной готовности в целях ядерного сдерживания. В распоряжении стабилизационного контингента ядерное оружие отсутствует по политическим причинам, но мы считаем, что необходимость в его применении не возникнет. В случае надобности ядерные боезаряды будут переброшены по воздуху из британских хранилищ.

– Значит, все идет в соответствии с нашими планами, – потер руки советник по нацбезопасности, кивнул в сторону госсекретаря. – Стив завтра вылетает в Женеву и послезавтра встречается там с министром Косицыным. Ему останется только вручить русским список наших требований со сроком исполнения к первому мая. Копии одновременно будут вручены послу России в Вашингтоне. И если русские наших условий не примут – тем хуже для них!

– Здесь есть одно «но», мистер Шаняк, – поправил его генерал. – Есть некоторая вероятность того, что, когда русские получат ультиматум, они могут расценить это как объявление войны и, соответственно, ударить первыми. Она низка, но существует. Следовательно, вручение ультиматума нужно провести по возможности ближе к первому числу.