— Тогда почему вы не нашли меня раньше? — спросила я, пообещав себе, что если и на этот раз не получу ответа, спрашивать больше не стану. Никогда.

— Да хрен его знает, Ань… — вместо брата ответил Антон. — Ты ведь была сопливой девчонкой.

— Поначалу казалось, что в скором времени всё пройдёт, — теперь заговорил Денис. — Потом как-то закрутилось…

Я понимала, о чём они, как понимала, что вряд ли дождусь чего-то более конкретного. У некоторых вещей нет правильного объяснения. Просто складывается так и никак иначе. И у меня тоже… Тоже так. В противном случае я бы не сидела тут, в этом кабинете. Не пыталась бы шесть лет отыскать знакомые черты в собственном сыне, а наверняка знала бы, кто его отец. Не разрывалась бы между тем, как правильно, как должно быть и голосом сердца. Не носила бы под сердцем второго ребёнка, вновь не зная, кто из братьев подарил ему жизнь. Не видела бы снов, где каждый из них был со мной, дотрагивался до меня, и где в ответ я отдавала им всё, что есть во мне: сердце, душу, тело и разум. Если бы у всего были объяснения, я бы наверняка объяснила себе, почему люблю сразу двоих. Люблю так, что не могу сделать выбор, хотя порой оба они бывают просто невыносимы.

— Поехали с нами в Штаты, — подойдя, Антон сел рядом и решительно посмотрел мне в глаза. Бокал его остался на столе, но я чувствовала слабый запах виски, смешанный с его собственным.

— В Штаты? — переспросила с непониманием. Чего-чего, а этого я точно не ожидала. Колено его касалось моего, между нами были считанные сантиметры, и я понимала, что устала от разговоров. Хотела встать, но стоило мне спустить ноги и подняться, голова снова закружилась.

— Ты в порядке? — Антон помог мне присесть обратно, и я снова забралась на диванчик с ногами.

— Да, — отозвалась я. — Просто… Очень много всего за раз. — Улыбнулась чуть виновато. — Так зачем мне ехать в Штаты?

Прежде, чем ответить, Антон взял меня за руку. Провёл пальцами по раскрытой ладони, разглядывая пересечение линий и лишь после снова посмотрел в глаза. Настроение его будто поменялось, казалось, только-только он позволил себе слегка расслабиться, теперь же снова был мрачным.

— Мы решили продать компанию. — Денис всё так и стоял у окна. Как и брат, он выглядел мрачным. — Закончим с делами в России и вернёмся в США. Перспектив для развития бизнеса у нас там куда больше, чем здесь, а разрываться… — он едва заметно качнул головой. — Сама понимаешь, оно того не стоит.

— То есть, вы хотите вернуться? — понимая, как глупо это звучит после сказанного старшим Титовым, всё же спросила я. — То есть… Совсем вернуться?

— Многое будет зависеть от тебя, — Антон снова посмотрел на мою ладонь. Сжал пальцы и отпустил.

— Я…

Казалось, только-только всё начало становиться на свои места, и вот опять. Со стоном выдохнув, я потёрла виски, понимая, что не готова думать о подобном. Бывшая жена, бизнес, беременность, Штаты… Хотелось отмотать время назад, вернуться в детство и, как маленькая капризная девочка, затопать ногами, требуя шоколадку. Или мягкую игрушку. Или покататься на качелях. Чего там ещё требуют маленькие девочки?!

— Я не знаю… — наконец посмотрела на старшего брата, после — на младшего.

— Послушай, Аня, — Денис тоже оставил стакан и подошёл к нам. Присел по другую сторону от меня. — Там нам будет лучше. Андрею будет лучше и… — он протянул руку и коснулся моего живота, вызывая незнакомую прежде мне дрожь. — И этому ребёнку там будет лучше.

— Вы так говорите, как будто это так просто — раз! — повысила голос, чувствуя, что не справляюсь с собственными эмоциями. — У меня тут всё: жизнь, друзья, квартира, сестра. Как я её оставлю?! Она же…

— Она может поехать с нами, — перебил Антон, лишая меня каких-либо аргументов. Каких-либо, кроме собственной неуверенности и страха.

Антон положил ладонь мне на ногу и погладил по бедру, задевая кончиками пальцев край юбки. Я смотрела, как он медленно ползёт вверх, как открывается ажурная резинка чулка. Всё это казалось нереальным. Всё, что происходило сейчас, казалось мне сном — одним из тех, где они целовали меня, трогали. Одним из тех, после которых я просыпалась влажная, отчаявшаяся и чужая сама себе в холодной одинокой постели с пониманием, что это только сон и запретным желанием того, чтобы он стал реальностью.

Денис присел ближе, погладил меня по плечу, по руке. Я покачала головой, и волосы мои колыхнулись в такт этому движению.

— Зачем? — шепнула я одними губами. — Зачем я вам?

— А разве ты не знаешь сама? — в голосе Антона прозвучало что-то знакомое мне, чуть грустное и светлое. Я подняла на него взгляд, и уголка его красивых губ коснулась усмешка — всё такая же, немного печальная. — Разве не знаешь, глупенькая?

От этого его «глупенькая» перехватило дыхание, а сердце защемило так, что я приоткрыла губы и не смогла сказать ни слова. Денис, приобняв, заставил меня развернуться к себе и посмотрел точно таким же взглядом. Только цвет другой — коньячно-карий, пьянящий…

— Ты всё знаешь, Аня, — очень тихо сказал он, погладив меня по щеке тыльной стороной ладони. — Когда мужчина любит женщину… — печальная полуулыбка. — Это ведь понятно. Каждый из нас любит тебя.

— Когда Дэн женился, — Антон прижал мою ладонь к своей щеке, — я бы мог плюнуть и вернуться. Найти тебя и… — поцелуй в ладонь — Ты бы стала моей. Но я знал, что он помнит о тебе. Каждый чёртов день помнит. И со мной было так же. Семь лет думать о женщине… — ещё один поцелуй в раскрытую ладонь.

Я закрыла глаза. Антон оставил дорожку поцелуев от моего запястья до локтя, пальцы его вычерчивали кружевной рисунок на резинке чулка, Денис касался плеча. Их запах окутывал меня, они окутывали меня, утягивали за собой, туда, где я была просто я. Без прикрас, без ложной скромности, без наигранной отстранённости. Туда, где я могла громко смеяться, запрокинув голову, несдержанно стонать и отдаваться страсти. Туда, где оживали самые смелые фантазии. Но сказать «да»… Сказать «да» для меня значило начать всё сначала. С нуля, с чистого листа, взяв с собой лишь малую толику прошлого, предначертавшего будущее.

— Поехали с нами, — снова сказал Антон. — Там другие люди, другой менталитет. — Положил ладонь на мой живот. Взяв за подбородок, он склонился к моим губам и выдохнул: — Пожалуйста, скажи «да».

Дыхание его щекотнуло меня, прошлось теплом до самых кончиков пальцев. Приоткрыв рот, я пустила его язык, окончательно теряя волю. Медленный, неторопливый поцелуй. Пьянящий поцелуй с привкусом виски и запретного удовольствия.

— Да, — шепнула я, сама до конца не отдавая себе отчёта, что делаю. Всё, что было во мне разумного, ещё колебалось, но разумное я слушать не желала. Я желала слушать лишь собственное сердце. — Да, — повторила, и тут же оказалась в других руках, ощутила вкус других, но таких же знакомых и любимых губ и повторила снова: — Да.

Нью-Йорк. Год спустя