даже шага лишнего не давали сделать лишний раз без присмотра, я даже не знаю, встречалась ли она с кем-то раньше до тебя. Все ее обучение сводилось только к одному: быть хорошей женой. Дико звучит в современных реалиях, не правда ли? Так свадьба или помолвка? — сразу же спросил он, не отводя от меня взгляда. — И что ты молчишь? — наконец не выдержал он, когда молчание начало затягиваться. А что я мог ответить. Меня и сейчас терзали сомнения, потому что я всегда жил по одному принципу: семья делает человека уязвимым. Но сейчас же я не глава клана наемников.

— Свадьба, — уверенно сказал я, глядя, как открывается дверь и в кабинет входит хмурый и раздраженный Петр.

— Отлично, — встал с кресла Андрей. — Тогда не забудь, что в пятницу в три часа дня, я жду тебя у себя. Ну, я еще напомню, если что, — с этими словами он, насвистывая что-то себе под нос, вышел из комнаты, пропуская Петра внутрь.

— Ты можешь его заткнуть? — поинтересовался он, провожая Сапсанова взглядом. Игнат продолжал голосить, ведая миру о своей нелегкой судьбе в заточении, в котором он провел уже тридцать лет и три года, и никто даже не пришел его навестить. Не принес и черствой корки хлеба и стакана воды, в общем, как я понял, судьба у него точно была нелегкая в эти несколько часов.

— Да, пойдем, — я поднялся и вышел в коридор вслед за братом, запирая кабинет. — Только сначала спустимся в подвал. Хочу тебе кое-что показать.

— Свадьба? Мои поздравления или еще рано? — спросил он, когда мы уже спускались вниз по пыльной лестнице.

— Никому не говори, это у них такая особенность, — тихо ответил я. — Тем более, еще впереди целая неделя, за которую все может измениться.

— Как скажешь, — пожал он плечами, глядя на то, как с противным скрипом медленно отворяется дверь.

Внутрь я зашел первым, оглядывая тут же осветившееся ярким светом помещение. Как и было написано в дневнике отца, это была современная по тем меркам лаборатория. Столы, какие-то склянки, колбы, стеллаж с ингредиентами. Я подошел к очередному сейфу, отпирая его перстнем. В нем лежало только три вещи: фиолетовый ярко светящийся макр, кольцо со вставленным в него точно таким же макром и небольшая подвеска с мелким сиреневым кристаллом. Подвеска для маленькой девочки и кольцо для ее матери.

— Это просто невероятно, — протянул брат. — Это мечта мастера ядов, по крайней мере, из тех ингредиентов, которые тут есть, можно навскидку сварить с десяток ядов, для которых нет противоядия в этом мире. Откуда ты узнал, что тут находится?

— Не знал, просто хотел посмотреть, — я взял в руку макр, чтобы лучше его разглядеть и тут же выронил его, падая на колени, хватаясь за грудь от нестерпимой боли неожиданно вновь треснувших ребер. В голове кружилось, а в глазах потемнело. Я словно начал куда-то проваливаться, но одновременно с этим чувствовал пол у себя под ногами.

— Костя? — ко мне подлетел Петр, роняя на пол какую-то склянку, которая разбилась с оглушительным для меня звоном.

Череда картинок промелькнула перед глазами. Множество теней, которые шептали что-то неразборчиво, заглушая все остальные посторонние звуки. Комната, в которой нашел Валерию во время инициации сменялась вновь появившимися тенями, пока не наступила темнота, в которой я отчетливо смог различить ту фигуру мужчины, державшего перед собой огромный меч.

— Я удивлен, что ты смог выдержать мой удар, — прозвучал его голос во внезапно наступившей оглушающей тишине.

— Кто ты? — прошептал я, понимая, что не могу пошевелиться. Боль в груди, которую не испытывал никогда до этого момента, начала распространяться по всему телу. Я даже нашел в себе силы удивиться тому, что все еще находился в этом подобии сознания.

— Ты узнаешь. Позже. Я отпускаю тебя, человек. Но запомни, никто не смеет вторгаться в мой мир без приглашения безнаказанно.

Я открыл глаза, стараясь сфокусироваться на брате, который что-то шептал себе под нос, прикладывая свою руку к моей груди. Боль практически прошла, оставляя после себя лишь небольшой дискомфорт.

— Все в порядке, — разлепил я пересохшие губы, вставая на ноги. Что это вообще было? На реальность как-то мало похоже. Скорее всего, словил откат от макра, к которому прикоснулся. Это какой же чудовищной силой обладал этот кристалл, если он даже на меня смог так воздействовать?

— Ты здорово меня напугал, — отстранился от меня Петр, вытирая пот со лба.

— Макр схватил, не думал, что он будет активированным, да еще и таким сильным, — покачал я головой, осматривая свои энергетические потоки. Они увеличились, пульсировали и ярко светились. А боль в груди, скорее всего, была от перенасытившегося источника, который не только стал больше, но и поменял свой цвет. Сложилось впечатление, что два потока смогли соединиться между собой, образуя какой-то грязный, зеленый оттенок.

— Допустим, — покачал брат головой, поднимаясь на ноги. — Я могу пользоваться этой сокровищницей в своих целях? — деловито осведомился он. — Надеюсь, я смог хоть немного заслужить твое доверие.

— Я бы не повел тебя сюда, — беря в руки кольцо и сразу же пряча его в карман, проговорил я. — Посмотри, что тут есть, потом расскажешь, может, найдем этому всему применение. Запирать подвал не буду, его охрана ложиться на твою совесть и плечи.

Я вышел из подвала, поднимаясь на второй этаж, оставляя уже не реагирующего на меня брата. Аккуратно убрав запирающее заклинание, я вошел внутрь комнаты, где увидел вальяжно растянувшегося на кровати Игната, рядом с котором валялся волк.

— Можешь покинуть комнату, — проговорил я, от чего дух подпрыгнул, словно испугался моего голоса.

— С чего это? — подозрительно прищурился он, а волк удивленно поднял морду, глядя мне в глаза.

— Я знаю, что ты такое. Прочитал в дневнике отца, — прислонился я спиной к стене. — Ты не просто низших дух. Дед запечатал тебя в этом доме и завязал все защитные заклинания на тебе. Ты — основная связующая точка, которую невозможно разрушить, соответственно, невозможно и разрушить чары на этом доме.

— Умный, читать умеешь, —