Это и в самом деле было необходимо, но мальчик предчувствовал, что до конца своих дней не забудет укоризненный взгляд кроткого автомата-дворецкого.

Молния ударила в один из деревянных верстаков, расколов его пополам. Другой разряд угодил в одного из бронзовых, и тот упал.

Люциус почувствовал, как волосы у него встали дыбом, и это напомнило ему, что ещё не всё позади.

– Бежим, ребята! – крикнул он. – Скорее!

Гудение и шипение стали оглушительными. Харольд побледнел:

– Ты прав. Похоже, эта штука сейчас взорвётся. Бежим отсюда!

– А что будет с Бедфордом? – забеспокоилась Тео. – Мы не можем бросить его погибать.

– Но и тащить его мы не можем, – отозвался Себастиан. – Тогда мы не успеем выскочить из здания.

Люциус снова взглянул на Джеймса:

– Джеймс?

Автомат-дворецкий кивнул. Приведя кисть правой руки в исходное положение, он решительно повернулся и зашагал прочь.

– Что он делает?! – встревожился Харольд.

– То же, что и всегда, – ответил Люциус. – То, для чего ты его создал: помогает людям.

Не обращая внимания на вспышки разрядов и адский гул огромной машины, Джеймс отшвырнул в сторону пульт управления, и все увидели остальную часть тела Бедфорда: у мужчины вместо ног были железные протезы. Люциуса передёрнуло: страшно вообразить, что человеку пришлось пережить на войне.

Джеймс сорвал с головы потерявшего сознание Бедфорда дымящийся шлем и, стащив его с трона, недолго думая, взвалил себе на плечо и торопливо зашагал к остальным. Люциус, Харольд, Тео и Себастиан тем временем дошли до выхода из подвала и нетерпеливо дожидались Джеймса.

Когда они снова собрались вместе, Люциус в последний раз оглянулся на подвал. Металлические шипы, торчащие из машины, раскалились добела. Сверкали вспышки, и с оглушительным треском разрушалось производственное оборудование. Шипение напоминало шум урагана.

Он посмотрел на друзей:

– Бежим отсюда!

Они рванули вперёд, мимо мирно спящих бронзовых автоматов, вверх по лестнице, в зал, где находилась мойка. Едва ребята выскочили через заднюю дверь на улицу, здание позади них взорвалось.

Взрыв был чудовищной силы. Волна обжигающе горячего воздуха подхватила Люциуса, сбила с ног и швырнула на землю. Мальчик жёстко приземлился на дворе мойки, из глаз у него посыпались искры.

Мальчик приподнялся.

– Тео? – позвал он и тут же закашлялся. – Себастиан? Харольд? Джеймс? – Люциус их не видел. Как он ни напрягал зрение, ему нигде не удавалось разглядеть друзей из-за густого едкого дыма, который вырывался в открытые двери и выбитые взрывной волной окна зала. –   Где вы? – Люциус задыхался. Когда он снова поднялся на ноги, колени у него немного дрожали. Его охватила паника. – Ребята, где вы?!

Вдруг из клубов дыма высунулась ледяная металлическая рука и схватила его за плечо! Мальчик чуть было не заорал, но тут металлический человек стал виден полностью. Это был Джеймс. Верный дворецкий из «Воронова гнезда» всё ещё тащил на себе явно оглушённого мистера Бедфорда, а другой рукой он теперь держал Люциуса.

– Вы в порядке, мастер Люциус? – озабоченно спросил он. – Я… Вот это был взрыв!..

– Джеймс! – Мальчик очень обрадовался другу-автомату. – Со мной всё нормально. Где остальные?

– Здесь, недалеко, – ответил Джеймс. На его массивном корпусе кое-где виднелись следы сажи, в остальном же он, похоже, не пострадал. – Пойдёмте, я вас к ним отведу.

Джеймс с Люциусом прошли несколько метров сквозь серые клубы дыма туда, где мойка мистера Бедфорда граничила с улицей. Там, где дым уже почти рассеялся, их поджидали Себастиан, Харольд и Тео. Даже мисс Софи, казалось, испытала облегчение, увидев Люциуса.

– Ну наконец-то! – криво ухмыльнулся Себастиан и тут же закашлялся. Он положил руку Люциусу на плечо. – Мы уж думали, ты играешь с нами в прятки.

– Уж кому, как не тебе, знать, как двигаться в дыму, – пошутил и Харольд.

Тео укоризненно покачала головой.

– Мы так рады, что Джеймс тебя нашёл, – сказала она Люциусу. – Все мы.

– А с вами всё хорошо? – спросил Люциус. Его захлестнула волна счастья, и это было сильнее взрыва.

– Если бы, – пожаловался Харольд, обеими руками роясь в стоящем перед ним рюкзаке. – Меня отшвырнуло взрывной волной, я приземлился на рюкзак и переломал половину оборудования. Вот, посмотри! – Он с расстроенным видом вытащил свой духоискатель. На металлическом ящичке виднелись вмятины, антенны отломились. – Теперь эта штука не скоро сможет выследить призрак.

– Значит, всё как всегда, да? – засмеялся Себастиан.

– Ха-ха, – проворчал юный изобретатель. – Тебе хорошо говорить. Кому из нас придётся всё это ремонтировать, а?

– Тому, кто лучше всех это умеет. – Похвала Себастиана была нисколько не шутливой. – Тебе.

Харольд гордо улыбнулся.

Тем временем Джеймс осторожно уложил оглушённого мистера Бедфорда на землю у ограды. Веки мужчины дрогнули.

– Кажется, он приходит в себя, – обрадовался автомат.

– Мистер Бедфорд? – Люциус подошёл к нему. – Вы меня слышите?

Бедфорд открыл глаза. Он растерянно озирался, пытаясь понять, где находится. Взглянув на мойку с разбитыми окнами и столб дыма, он, похоже, всё вспомнил.

– Что вы наделали?! – выдохнул самозваный повелитель автоматов.

– То, что было нужно, – коротко ответил Себастиан.

– Вы хорошо себя чувствуете, сэр? – спросил Люциус.

– Хорошо?! – Бедфорд истерически засмеялся. На его бледном лбу выступил пот, узкие плечи задрожали, как от озноба. – Мне никогда уже не будет хорошо, болван! Никому не будет. Потому что вы разрушили всё, что я хотел построить. Вы… вы… – Он не договорил. Из груди его вырвались горькие всхлипы разочарования, по щекам потекли слёзы. Беспомощный и несчастный, Бедфорд закрыл лицо заменяющим руку протезом.

Люциус снял куртку и накинул её Бедфорду на плечи, но тот, похоже, этого даже не заметил. Он вообще ничего не замечал, кроме собственной боли. Мальчику было его жаль – несмотря ни на что.

– И что теперь? – спросила Тео друзей. – Вызовем полицию? Пожарных? Шерлока Холмса?

– Кажется, это излишне, – сказал Харольд, указывая на пустую улицу.

Потом Люциус понял, что тот имеет в виду. Лондонскую ночь прорезали пронзительные трели свистков. Полицейские, патрулировавшие этот квартал, услышав взрыв и увидев дым, теперь подавали коллегам сигнал тревоги.

Люциус с облегчением кивнул – и тут же ощутил неимоверную усталость. Напряжение прошедших часов спало с него, и ему едва не пришлось на что-нибудь опереться, чтобы не упасть.