Я прислонилась плечом к дверному косяку, как раз в тот момент, когда раздался звук захлопнувшейся входной двери.

– Ваша внерабочая деятельность должна оставаться за пределами моего безопасного пространства, мистер Локвуд.

– Если бы для тебя безопасность имела хоть какое-то значение, ты бы, как идиотка, не сбегала из дома своих родителей на такси.

Он ухватился за рубашку, снял ее и бросил на пол. Ботинки, носки и брюки последовали за ней. Он выскользнул из них на пути в ванную. Я последовала за ним. Теперь я видела его секрет. В буквальном смысле. Небольшая нагота меня не испугает.

– Значит, про «Убер» тебе известно. – Я стояла у двери в ванную, пока Рэнсом стягивал трусы. И улучила момент, чтобы еще раз оценить его задницу. Ямочки на каждой стороне. Выделяющиеся ямочки Венеры, которые мне и самой хотелось бы иметь.

Рэнсом зашел в душ, включил его и стал ждать, пока вода нагреется. Психопат.

– Я знаю обо всем, что ты делаешь. – Он откинул с лица мокрые волосы. Над стеклом образовалось облако пара, закрывая обзор. – И за эту небольшую выходку тебя ждет штраф. Минимум на месяц.

– Не думаю, что ты осознаешь ситуацию. – Я переняла манеру речи Геры. Чопорность с оттенком «ох-ты-ж-маленькая-деревенщина». – Забыл, что место под наблюдением? И прослушкой. А ты только что совершил ошибку.

– Не моя комната, – равнодушно произнес он.

Черт. Я ему поверила. В этом есть смысл, поскольку никто не рассчитывал, что я стану проводить время в его комнате.

– И я не совершал ошибки, а довел до оргазма двух девушек. При этом одну из них даже не трогал.

Он знал, что заставил меня кончить. Я не стала подтверждать. Хотя мои покрасневшие уши, полагаю, сделали это за меня.

– Ты только что насильно заставил меня смотреть, как занимаешься сексом с другой женщиной, – напомнила я ему. – Я уже второй раз наблюдаю, как ты входишь в другую. У меня есть огромный рычаг давления на тебя.

Как Рэнсом этого не понимал?

– Правда? Насильно, говоришь? – Он использовал брусок мыла, чтобы намылить волосы и тело.

– Ты не остановился, когда я вошла.

– В мою комнату. Пожалуйста, расскажи мне, каким образом я насильно заставил тебя смотреть, как я трахаюсь с кем-то другим, если только не… ах, давай подумаем, ты вошла ко мне, в мою комнату, в мое свободное время, увидела, что я занимаюсь сексом с девушкой, и смотрела на нас как… как ты там это назвала? Капитан Извращенец.

У меня отвисла челюсть. Он столь хитрый… манипулятор…

– Тебе это с рук не сойдет, – прошипела я.

Разумеется, сойдет. Уже сходило. Мои родители твердо стояли на его стороне – или, по крайней мере, не на моей. У меня не было возможности выпутаться из этой чертовой ситуации.

– Перестань говорить, как все эти отвратно прописанные супергерои. – Рэнсом выключил воду и вышел совершенно голый. Он выглядел как мечта и знал это. Я отвернулась, не желая доставлять ему удовольствие открытым восхищением.

– Это еще не конец.

Он схватил полотенце, вытираясь насухо.

– Ты закончила?

– Нет. Ты извращенец.

– Ага. – Его ответ меня удивил. – Но и ты тоже.

– Я не…

– Возвращайся в свою комнату. Я подумаю о твоем наказании завтра.

– Я сбегу, прежде чем подчинюсь твоей воле.

Он закрепил полотенце на своих узких бедрах, взял пену для бритья и бритву.

– Тогда лучше прибереги удобную обувь.

Не желая продолжать этот ужасный обмен колкостями, но испытывая отчаянную потребность что-нибудь разрушить, я решила схватить дорогой одеколон у раковины и швырнуть его в стену. Тот с шумом разбился, аромат заполнил помещение. Я развернулась и направилась в свою комнату, осознав, что один из осколков застрял у меня в ступне.

– Дерьмо! – прорычала я, но продолжала идти. Теперь мне предстояло вытаскивать стекло.

За спиной послышался смех Рэнсома.

Ублюдок.

Глава 9

Рэнсом

Бедная Соплячка.

Бедная, несчастная Соплячка. Не может поймать удачу, даже когда она сидит неподвижно прямо перед ней с запиской: «ПОЙМАЙ МЕНЯ».

Я не чувствовал себя виноватым за вчерашний вечер. То, что она решила остановиться и насладиться шоу, стало неожиданностью, но вовсе не неприятной.

Я не большой любитель эксгибиционизма, но мне нравилось, что Хэлли смотрела на меня, когда я трахал Марлу, стюардессу, с которой знаком уже несколько лет и которая оказалась в Далласе в перерыве между рейсами.

У Соплячки имелась темная сторона, и мне следовало помнить, что она под запретом, потому что ничто не возбуждает меня так, как тьма.

Мне жаль Хэлли. Ее родители те еще засранцы. Вчерашний спектакль стал показательным. Беглый осмотр поместья Торнов подтвердил отсутствие любых упоминаний Хэлли. Хотя я видел множество фотографий ее непривлекательной сестры вместе с женихом, который выглядел как кусок хлеба, размоченный в воде.

То, что родители заставили ее ждать, говорило о том, что для них она не важна. Потом ее отец пригласил меня на беседу, на которой присутствовала и мать, и я понял, что эти люди не знают собственную дочь так же хорошо, как я. Они думали, что у нее проблемы с алкоголем, и, будь это правдой, я бы уже заметил.

Они представляли, что у нее много сексуальных партнеров. На самом деле, я готов поспорить, под простынями Хэлли мало чем занималась без батареек.

И они считали ее тупой как пробка. Но я начинал подозревать, что в их дочери есть нечто большее, чем может показаться на первый взгляд.

Я проснулся с головной болью. Часы показывали шесть утра. Девчонка еще крепко спала. Я отправился в тренажерный зал отеля, но перед этим высказал нанятой мной охранной компании все, что думаю о том, как вчера вечером они позволили Хэлли войти в номер, не позвонив мне.

Вернувшись, я принял душ. Из спальни все еще доносилось тихое посапывание Соплячки. Мне стало интересно, какой план она приготовила для меня на сегодня. Хэлли всегда рада отомстить в ответ на мои действия. А вчера я заставил ее кончить прямо в те розовые штаны просто от наблюдения.

Я находил борьбу Хэлли забавной. Теперь, когда знал, что за ее прошлым стоит такая дерьмовая семейка, ее неразумное поведение почти обретало смысл.

Принцесса проснулась в десять утра и застала меня на кухне за работой. Хэлли выглядела крайне недовольной. Она была одета – слава богу, – хотя я не мог точно описать, что на ней за одежда. Ткань напоминала старую занавеску, которая пережила кризис среднего возраста и решила превратиться в платье в стиле 50-х.

Рубиновые