Я с удовольствием пожал руку генерала, соизволившего лично возглавить операцию. Оставшиеся в живых эльфы, гномы и илоны подходили к солдатам со словами благодарности, и офицеры не препятствовали.

Я отвел успокоившуюся Лиринну в сторону и сказал:

— Рад за тебя. Ты была молодцом.

— Но я же оставила вас, бросила одних, — тихо произнесла эльфийка.

— Ты поступила правильно. Никто не знал, что Алур приведет подмогу, пришлось действовать на свой страх и риск. Если хочешь, возьми завтра выходной, я поработаю один.

— Но…

— Останься со своими, — попросил я. — Ты им будешь очень нужна.

— Хорошо, — печально ответила Лиринна. — Только и ты будь осторожней. После сегодняшней заварушки врагов у тебя прибавилось.

— Не сомневайся. Буду тише воды, ниже травы, — заверил я, хотя сам мало верил в то, что произнес. Жизнь любит подбрасывать сюрпризы.

В которой меня навещает призрак, а в деле барона появляется новый фигурант

Настроение было почти торжественное, но оно враз рухнуло в тартарары, когда я увидел, что в моем кабинете кто-то есть. Сквозь закрытую дверь пробивались блики света. Если негодяй привратник вновь открыл кому-то кабинет, не спросив моего разрешения, быть ему битым. Голову даю на отсечение.

Я на цыпочках подкрался к двери, слегка приоткрыл и бросил взгляд в образовавшуюся щелку. Призрак покойного барона Отто фон Бомма сидел за письменным столом и рассматривал при свете канделябра бумаги старой деловой переписки.

— Барон, вам никто не говорил, что совать нос в чужие письма неприлично?

Призрак покраснел (вам приходилось видеть красных от смущения призраков?) и огорченно захлопнул папку с бумагами. Интересно, как это у него получается? Мне всегда казалось, что призраки, как существа бестелесные, ничего подобного делать не могут. Век живи — век учись.

— Ах, это вы, Гэбрил?! Извините, не смог устоять перед соблазном покопаться в чужих тайнах, к тому же одному было скучно.

— Кто вам мешал предупредить меня заранее? Я бы обеспечил вам культурную программу на время отсутствия. Что еще, кроме копания в чужих секретах, может заинтересовать призраков? Скажите, и я упомяну об этом в мемуарах.

— Не будьте такой язвой, Гэбрил, вам не идет. Жаль, что не знал вас при жизни — мы могли бы стать друзьями.

— Вряд ли, мы слишком разные. В отличие от вас мне некогда было бегать за юбками, мой удел рыться в чужих отбросах — это отнимает уйму времени и приносит мало денег.

— Деньги, деньги, — сердито произнес призрак. — Кругом одни деньги, наш мир свихнулся на этой почве. Разве в деньгах счастье?

— Не хочу дискутировать с вами на эту тему. Мой мир слишком отличается от вашего. Вряд ли вам знакомы ощущения человека, которому не на что купить кусок хлеба, вы ведь привыкли купаться в роскоши, ни о чем не заботясь. Может, для вас деньги — никчемный хлам, мусор, но для меня они — средство выживания. Хотя я забыл: сейчас, в вашем положении, деньги для вас действительно ничего не значат. Вы мертвец — а мертвым деньги ни к чему, — с какой-то язвительной яростью произнес я и тут же пожалел о сказанном: призрак явно не ожидал такого отпора.

И чего я напустился на него? Какая муха меня укусила? Неужели мной двигала зависть к чужому богатству? Ай-яй-яй, Гэбрил, так ты превратишься в неврастеника, который будет кидаться на всех, как бешеная собака, пока не пристрелят. Завидная участь!

— Вы очень жестоки, Гэбрил, — скучным голосом произнес барон. — О мертвых полагается говорить только хорошее или ничего.

— Хотите, чтобы я молчал?

Призрак скуксился, мне стало его жаль.

— Извините, барон, просто неудачная шутка. Видимо, я сегодня не в духе — издержки профессии.

— Я думал, что ремесло частного сыщика очень увлекательное, — сказал призрак. — Преследовать преступников, раскрывать тайны…

— Жить в постоянном напряжении, нарываться на неприятности, рисковать жизнью и здоровьем, ждать в любой момент пулю в спину или «теплую встречу» в темном месте, — продолжил я. — Малый типовой набор «прелестей» ремесла частного сыщика. Будь возможность выбора, предпочел бы безвылазно сидеть в теплом офисе и перекладывать бумажки из одной стопки в другую.

— Не верю, Гэбрил, вы бы не выдержали и дня такой работы!

— Барон, вы меня плохо знаете. Это была бы мечта, а не работа.

— Нет, Гэбрил, вы не созданы для сидячего образа жизни. Ваша стихия — риск, безумная страсть к опасным приключениям. Вам даже не надо ничего делать, приключения находят вас сами. Поверьте, оставив бренную оболочку, я научился разбираться во многих вещах и порой могу заглянуть в будущее.

— А как же мои мечты об уютном домике с садом? — взгрустнул я. — Они что, так и останутся только мечтами?

— Почему? Будут у вас и домик, и сад, и жена, и детишки. Ничто человеческое вас, Гэбрил, не минует, — ободрил меня призрак. — Просто время от времени вы станете ощущать острое желание хотя бы на время окунуться в круговорот опасностей и приключений, и как только появится такая возможность, вас уже будет не удержать.

— Сомневаюсь, — протянул я. — Скорее всего я предпочту сидеть, укрывшись теплым пледом, в кресле-качалке перед разведенным камином и наблюдать, как играют с кошкой мои дети, если они, конечно, действительно будут. Как только кто-то вздумает заикнуться в моем присутствии о приключениях, я затолкаю ему эти слова обратно.

Тут я вспомнил, что разговариваю с призраком, явившемся незваным гостем.

— Ладно, отложим мое видение будущего на потом. Уважаемый барон, скажите, зачем вы пришли и как сюда попали? Вас никто не видел?

Последний вопрос интересовал меня больше всего.

— Не беспокойтесь, Гэбрил, я, как подобает всякому приличному призраку, просто прошел сквозь стену, и конечно же, без свидетелей. А привело меня одно дело, кстати, неразрывно связанное с вашим расследованием — я имею в виду гибель моей подруги Никавери. Бедняжка тоже стала призраком, но она стесняется нынешнего состояния, поэтому решила действовать через посредника.

— Раздеваться на сцене она почему-то не стеснялась. Впрочем, это я так — мысли вслух. Продолжайте, барон.

— У нас произошла случайная встреча, она узнала, что вы расследуете мое убийство, и попросила, чтобы я поговорил с вами об обстоятельствах ее трагической смерти. Девушка ушла из жизни такой молодой и чувствует себя совершенно несчастной! Теперь Никавери страстно желает, чтобы вы разыскали убийцу.

— Я видел его, он чуть было не превратил меня в решето. Но я не знаю, где его искать.

— Возможно, показания Никавери прольют хотя бы призрачный, — барон улыбнулся, — свет и на мою гибель. Никавери думает, что ее убили, поскольку она оказалась замешана в моей смерти. Я ведь умер буквально у нее на руках, когда выпил какую-то гадость, преподнесенную Никавери под видом чая. Впрочем, не могу винить бедняжку. Она искренне полагала, что дает приворотное зелье.