всегда было не по душе. Тем не менее я прекрасно вижу, что ситуация с тобой сложилась не совсем однозначная. С одной стороны, ты ходячая аномалия, с другой — очень полезная аномалия.

— Больно издалека вы заходите, Евлантий Сергеевич. Сами же сказали, что будете говорить прямо.

— Небольшая подводка всё равно требуется, — ответил он, изучающе смотря на меня. — Но ты прав. Давай к сути. Ты замышляешь что-то против княжества?

— Неожиданный вопрос, — удивился я. — Нет, не замышляю.

— А в принципе что-то плохое замышляешь?

— Тоже нет.

— Ну и славно. Видишь ли, Васильев, ты и правда ходячая аномалия. В драке я тебя видел два раза. Когда на меня напали — тебя как щенка снесло. Что не помешало тебе выжить, уцелеть, мне помочь и гражданскими заняться. Тем не менее тогда ты был слабоват. Но проходит всего ничего, и ты уже активно участвуешь в куда более серьёзной драке. Когда ты от нашего отряда отделился, я подумал, что дурак же. Сейчас размажет, и всё, на одного целителя станет меньше. И помочь тебе было нельзя. Прижали нас сильно. Не ожидал, что противник сможет привести столько висмархов. Но о другом речь. Ты как-то выжил. Убил несколько висмархов. Отвлёк их на себя. Дал нам передышку. Что же получается? Ты не идиот-самоубийца, а паренёк, который имел какой-то план. План, который смог претворить в жизнь. Как же так вышло, что шестнадцатилетний шкет, который так рьяно заявлял, что драться не любит, отметился в убийстве трёх серьёзнейших противников? Речь даже не про висмархов, а тех, кто их привёл. Одного так и вовсе сам лично уничтожил.

— Это вы про кого?

— Про старика. Половину тела которого нашли как раз в том месте, где ты пробегал. Это пока не подтверждено, но сдаётся мне, этот старик как раз к княжичу и наведался. Перебил всю его охрану. А о тебя споткнулся.

— Верите или нет, но конкретно это действительно случайно вышло, — пожал я плечами.

— Каким же образом?

— Да он проход из плана смерти открыл. Прямо рядом со мной. А я подобную гадость чувствую, как выяснилось. Ну и… Горячка боя, сами понимаете. Рубанул, не думая. А там он лезет, проход-то и закрылся, рассекая гада.

— Тебя послушать, и правда случайность, — хмыкнул Дуб. — Но что-то много этих случайностей. Впрочем, неважно. Я же сказал, политик я совсем чуть-чуть, даже на полшишки не хватит. Поэтому интересуют меня сугубо утилитарные вопросы. Скажи, Васильев, а в чем секрет-то? Как ты нам помочь можешь? Дюже ловко у тебя уродов косить получается. Я оценил, как ты их щиты проламывал. Даже я так не могу. А кто может — так их по пальцам пересчитать можно. Будь ты сорокалетним аристократом, из древнего рода — ни капли бы не удивился. Но черт возьми! Ты же сопляк сопляком!

Дуб замолчал, а я призадумался. Отличный вариант для вербовки и продвижения своих идей. Но я не настолько наивен, чтобы верить: вот расскажу — и как попрёт! Не попрёт ведь. И на то есть свои причины.

— Сложный вопрос, Евлантий Сергеевич, — ответил я, подбирая слова. — Даже если представить, что мы с вами говорим неофициально, что этого разговора как бы и нет, и что я могу вам свободно доверить, то… Помочь, с одной стороны, могу многим. С другой — ничем.

— Мысль пояснишь?

— Да. Но придётся зайти издалека. У вас есть листок бумаги и ручка?

— Найдётся.

Стародубов залез в ящик стола и достал необходимое.

— Я буду говорить, но, если в чем-то заблуждаюсь, вы меня поправьте, Евлантий Сергеевич.

— Хорошо, — подался он вперёд, чтобы видеть, что я там на листе черкать буду.

— Во-первых, какой-то волшебной таблетки у меня нет. По крайней мере, мне не известен способ, как раз — и сделать вашу армию непобедимой, чтобы она всех монстров налево и направо крошила.

И это действительно так, кстати. Мой мир шёл совсем по другому пути развития, но всё равно проиграл в войне.

— Во-вторых, начнём с основ. Что такое Вдох? Это когда человек втягивает в себя энергию.

Я нарисовал кружочек и множество линий вокруг него. Получился детский рисунок солнца.

— Кружок — это человек. Линии — это различные виды энергии. В этой части я не силен, но понимаю её так. Есть разные планы бытия. Есть разные виды энергии. Энергия смерти — одна из них. — Одну из линий я сделал толще. — Ещё всякие стихийные энергии и прочее. Когда начинающий адепт делает Вдох, то втягивает что придётся. — Я изобразил вокруг кружка облако, которое захватывало части линий. — Зависит это от места, где он находится. От его навыков и психологически-эмоционального состояния. Ну и от предрасположенностей всяких. Думаю, мне не надо вам объяснять, что у начинающих адептов этот процесс максимально хаотичен, они постоянно тянут разные виды энергии, поэтому с контролем у них беда. Это как… Ну, не знаю, — покрутил я ручкой, — как если бы ты стрельнул из ружья, приготовился повторить, но вместо ружья в руках оказался лук. Вроде то и то стреляет, но есть нюансы, как говорится. Отсюда медленный прогресс у начинающих адептов. Понятно объясняю?

— Более чем, — с серьёзным видом кивнул Дуб. — Странное дело. Я вроде это всё знаю, но ты так ловко объясняешь, что совсем иначе воспринимается. Продолжай.

— Собственно, первая проблема сформирована. Поправьте меня, но решается она так. Адепт постепенно набивает руку, развивает какую-то склонность, учится призывать конкретный вид энергии. Так?

— Так, — кивнул Дуб.

— Отлично. Наглядное проявление этого пути — аристократы. Результат селекции и того, что несколько поколений адаптируются к одному виду энергии. Но перейдём к следующему пункту. В-третьих, энергии между собой отличаются. Это понятно. Но важно то, что энергии, скажем так, подходят людям в разной степени. К примеру вот это, — я создал небольшой кубик из Крови и положил его рядом с листом, — идеальный материал. К нему не нужно адаптироваться. Если же взять антагониста этой силы, энергию смерти, то наоборот. Она максимально не подходит людям.

— Как же они ею пользуются? — спросил Дуб.

— Думаю, ответ вы и сами знаете. Люди ею не пользуются. Им приходится умереть, перейти в другое состояние, чтобы начать её использовать.

— Хм… — прогудел мужчина. — То есть