Между тем, кольцо убитых ими существ все смыкалось, они подходили ближе к границам арены и тянули руки к сражающимся, словно порываясь утащить их за собой. Раока отметила, что в первых рядах убитых её противником существ стоят почти исключительно члены знатных домов фейри, включая троих или четверых представителей его собственного дома, заметных издали благодаря розовым волосам. Семейная междоусобица? Приказ Королевы, которому, как известно, не воспротивишься? Чем бы дело ни кончилось, ей этого не узнать, главное — не смотреть на Эллина.

Не смотреть.

***

— Они встретились в лесу, — говорила синеволосая, рассеянно созерцая возвращающихся с Охоты соотечественников, — Будущий человеческий король и будущая Королева фейри — и кто после этого спорил бы с тем, что у Богини-Пряхи есть чувство юмора? Но в те далекие времена никто не мог предположить подобного исхода: Бранан был цепной собакой человечьего королька, Мирана — составительницей ядов при дворе величайшей и ужаснейшей из эльфийских Королев.

Бран нервно передёрнул плечами — непонятно почему, но ему вдруг стало холодно, будто никоткуда донёсся запах сырой земли и пожухлой травы, а ещё отчего-то возник привкус железа на языке, пригрезилось тающее перед глазами в мареве боли ярко-голубое небо, полускрытое клубами едкого дыма, и одна-единственная последняя мысль: "Прости меня".

— Да, тогда правила Маб Свет Звезды, — продолжила говорить синеволосая, и глаза её потемнели почти до черноты, — Прекраснейшая и способная очаровывать даже мёртвых, превратившая за годы своего правления Неблагой Двор в то, чем он сейчас и является, начавшая войну с драконами, открывшая проход в человеческий мир — тогда и близко не техногенный, заключившая с Королём-под-Горой договор о Дикой Охоте… То были времена зенита её славы, и паранойя Королевы достигала высот просто небывалых. Но Миране правительница верила — насколько умела, конечно. Маб вырастила Мирану Цвет Аконита, как одну из своих дочерей, хотя были они очень дальними — по меркам фейри вообще безделица — родственницами, да и родителей Мираны Маб убила лично и с особой жестокостью, а вот девочку пощадила. Говорила потом, очень уж сильный был у той яд, очень уж красивыми — крылья; было бы просто расточительным убивать её.

Полулис молчал, и чувства его переполняли весьма странные, будто где-то в глубине души он помнил Королеву Маб с волосами цвета белого мёда, струящимися до самой земли, и пугающими глазами монстра на ослепительно красивом лице.

— Между тем, не сказать, что люди были лучше, — продолжила говорить хрупкая синеглазка, — Правил ими в те времена жестокий и непримиримый королёк, чьего имени пески истории не пожалели — так что и я не буду называть его. Скажу лишь, что был он не лучше и не хуже других правителей тех времен, когда люди не уважали ничего, кроме грубой силы. Чтобы объединить разрозненные племена в государство, ему пришлось утопить континент в крови… и немаловажную роль в тех событиях сыграл Бранан, лучший из его военачальников. И вот тогда, когда власть короля стала вроде бы как нерушимой, пришли фейри, сбежавшие от драконов в поисках нового пристанища. Разумеется, люди не были безумно счастливы от таких вот жизненных поворотов. Они нас называли "племена Богини-Матери", или просто — ши, и пытались всеми силами выдворить с материка. Отгремело несколько битв, разумеется, неудачных для людей — в те времена они мало что могли противопоставить нам. Это сейчас, благодаря их гениям-артефакторам, сражения с наибольшей вероятностью кончились бы уж точно не в нашу пользу, но тогда человечки проиграли. Если бы не запреты, наложенные на нас богами при переходе, быть бы им уничтоженными, но вот незадача — нам было дозволено занять строго определённую, ограниченную магическими камнями территорию, не ступив ни шагу дальше. Таким образом и возникла та ситуация: континент, разделённый надвое ядовитым туманом, по одну сторону от которого ютились плодящиеся человеческие племена, по другую — фейри. Именно эту завесу и поставили охранять Бранана, который, в отличие от остальных, не спешил выказывать восхищение нереальной красотой дивного народа. Со своей стороны, Мирана была там же, ибо туман был именно её творением.

Она повернулась к полулису, кажущаяся такой юной, и ему становилось все страшнее от происходящего, будто что-то стучалось изнутри, стремилось вырваться и перевернуть всю его жизнь с ног на голову.

— Я не хочу тебя слушать, — сказал он ей честно.

— Понимаю, — она как-то грустно улыбнулась, — Но тебе придётся. Не сам ли ты пришел сюда — Темнейшей-то ночью, когда возвращаются мёртвые?

— Во-первых, я перенёсся сюда случайно, во-вторых, мою начальницу сожрала громадная статуя, в-третьих, я тут стою и прямо нарушаю инструктаж по технике безопасности, — отозвался Бран, — Признавайся — ты копаешься у меня в голове, чтобы заставить меня якобы "вспомнить" то, чего не существовало? Хочешь поселить в моём теле какого-то мёртвого короля?

Фейри покачала головой:

— Это не так, но твои опасения разумны. В конечном итоге, бывают сказочные тропы, на которые людям лучше не забредать, смертный. Но ты всегда любил их, не так ли?..

И Бран ощутил, как падает в пропасть.

— Бывают сказочные тропы, на которые лучше не забредать, смертный, — промолвила прекрасная дева, отбрасывая с плечей волосы цвета западных небес, — Твой амулет не сможет спасать тебя от тумана вечно.

Бранан хмуро посмотрел на пристроившуюся на одной из веток ивы дивную тварь, одну из тех, что оккупировали их земли. Прекрасные, все они, как один, но Бранан исходил эту землю от моря до моря и мог отличить чудовище, какое бы привлекательное обличье оно не принимало. Отчаянно хотелось угостить проклятую тварь каленой сталью, но мирный договор нарушать не след до тех пор, пока они не соберут достаточно людей и железа для того, чтобы выбить проклятую скверну с их, отвоеванной потом и кровью, земли.

Это чудище, притворяющееся девой, он знал, видел по правую руку от Маб на поле брани за несколько мгновений до того, как измазанные неведомым ядом стрелы выкосили почти всю его передовую.

— Здравствуй, незнакомка, — сказал он, как плюнул, — Неужто не знаешь, как опасно для одинокой девы встретить в тумане вражеского воина?

Она тонко улыбнулась и легко спрыгнула на землю.

— На первый взгляд, предсказуемый сценарий, смертный. Но в нём, знаешь ли, всегда есть место… неожиданности…

— Дыши, — мягко попросила синевласая здесь, в реальности, осторожно обнимая ладошками его лицо, — Все хорошо, любовь моя, просто дыши.

Бран дёрнулся, но от неё или к ней — большой вопрос, на который он и сам себе не рискнул бы ответить.

— Ты…

Он и сам не знал, что тут вообще следует сказать, потому отвлекающий фактор пришёлся как нельзя кстати.

— Ваше величество! Моя Королева, я прошу простить, но это срочно.

Синеглазка опустила руки, напряженная, как струна, и повернулась к новоприбывшей фейри. Была та невысокой, красноволосой и предсказуемо прекрасной, и что-то в её чертах было знакомое. Как назло, ассоциативный ряд Брана отключился где-то на обращении "моя Королева", оставив его витать в прострации. Вот эта безумная малолетняя девица и есть Мирана Цвет Аконита, о которой даже драконы рассказывают страшные сказки?! И значит, её "история о любви"…