— Почему?

Он пожал плечами.

— Ничего странного. Она хотела остаться в Новом Орлеане и работать в баре. Я хотел исследовать мир. Она хотела детей. Я не был уверен, что я хотел. Она хотела жить нормальной жизнью, а я постоянно напоминал, что ее жизнь не была нормальной.

— Но ты боролся за нее, — сказал я. — Должен был, если так сильно любил.

— Да. Я старался изо всех сил. Роза не выдержала и ушла. Я ничего не мог поделать. Я отдал бессмертие ради нее, а она все равно ушла от меня. Как тебе это? Если это не показывает, как ужасен мир, то я не знаю, что еще показывает.

Черт. Это было ужасно. Конечно, между ними было такое напряжение.

— Как ты можешь жить с этим… зная, что ты отдал, что мог жить вечно?

Он встал и вытянул руки над головой.

— Мы все жертвуем чем-то, Декс. Роза того стоила.

— И все еще стоит? — спросил я.

Он печально улыбнулся.

— Я дам знать. Думаю, мне пора поспать. Я думал, что завтра стоит снять пейзажи и собираться домой.

Я кивнул, в голове боролись вопросы и желание спать.

— Ты сам справишься? — спросил он, замерев у двери. — Я могу остаться, если хочешь. Подержать за руку.

— Выметайся, рыжий, — сказал я, но выдавил улыбку.

Дверь закрылась за ним, и я был благодарен, что он не выключил свет. Я лег и пытался держать глаза открытыми как можно дольше, от каждого звука вздрагивая, пока они не получали значение, а вопросы не остались без ответа. Мое сердце перестало истекать кровью. Я отключился.

— Еще кофе? — спросил Максимус, собираясь заливать кипяток. Забавная жизнь. Я завтракал с ним, болтал об изменениях Нового Орлеана, а Перри не было видно.

Нет. Она приходила к Максимусу утром, до того, как я проснулся, и сказала, что погуляет сама, чтобы он написал потом, нужна ли она для съемок или записи голоса. Она не говорила со мной, избегала меня, боролась с тем, что я ей сказал прошлой ночью, и от этого было плохо.

Я подвинул к нему чашку, пытаясь подавить чувства. Не хватало еще жалости Максимуса. Мне не нравилось, что он знал, что происходит, что он это и затеял. Это не сближало нас, это вызывало отвращение к нему.

Конечно, между ним и Розой была ужасная ситуация, но кошмары ночи угасли, и мне осталась моя боль, моя рана, которую я ковырял, и чужая душещипательная история не помогала. И я думал, что если бы Максимус любил ее, он бы нашел способ удержать ее. Побеждала ли любовь все? Мне она не помогла.

Я хотел отодвинуть тарелку и пойти наверх, но тут Роза вошла в столовую.

Я улыбнулся ей и указал на Максимуса.

— Он почти доел. Ему нужно много еды.

Она не улыбнулась (я и не ждал).

— Вообще-то, Декс, я пришла к тебе. Прогуляемся?

Мы с Максимусом переглянулись. Я не знал, чего хотела Роза, но личный разговор был не к добру. Мне казалось, что она хотела порвать меня за то, как я обошелся с Перри, и я этого заслуживал, но не было настроения ухудшать ситуацию.

— Я не кусаюсь, — добавила она и улыбнулась. Я не доверял ей.

Я посмотрел на Максимуса.

— Если я не вернусь через час…

Он закатил глаза и продолжил доедать тост.

Я пытался беспечно улыбнуться Розе, но не смог. Я нервничал, пока выходил за ней на улицу.

Было тепло, но не так душно, как вчера, и солнце начало выглядывать из-за низких облаков. Воздух пах влагой, немного — горелым мусором, к этому я еще не привык.

Я посмотрел на улицу.

— Куда?

— Хочешь получить лучшую Кровавую Мэри в городе? — спросила она.

— Католик ли Папа Римский? Носит ли он смешную шапочку? Живет ли в Ватикане? И…

Она подняла руку.

— Я поняла, Декс.

Мы пошли по улице в тишине.

— Надеюсь, ты не поведешь меня в свой бар, потому что, прости, но ты добавляешь мало хрена в Кровавую Мэри. Пробовала Цезаря? Лучше делать так.

— Не в мой бар, — сказала она, и мы повернули налево и попали в шумный ресторан у реки, где лениво играла в тени группа из троих.

Мы сделали заказ, и я спросил, как там Амброзия.

— Она в порядке, — сказала Роза. — Ее колют от болезней, хотя она говорит врачу, что может справиться травами. Но ты знаешь западную медицину. Без кучи таблеток никто не выпишет.

Я вежливо кивнул, ожидая, когда она будет бить меня за то, какой я плохой.

Она кашлянула.

— Макс звонил утром. Он все мне рассказал.

Я скривился, солнце слепило меня.

— Ясно.

— Мне очень жаль, — сказала она, склонившись ко мне. Даже в свете солнца я видел печаль на ее лице, ее серо-голубые глаза отражали мои. Она была красивой, ее кукольное лицо заманило бы любого мужчину. Я видел, почему Максимус сходил с ума, особенно если вспомнить, что она не всегда такая жесткая.

— Все в порядке, — сказал я и улыбнулся официанту, принесшему нам Кровавую Мэри.

— Нет, — сказала она с тихим гневом. — Где же тут порядок? Я вижу, как вы любите друг друга.

Ай. Стрела в грудь. Я пытался восстановить дыхание и сказал:

— Я люблю ее. Она не знает, что чувствует ко мне.

— Она любит тебя, — просто сказала Роза. — Даже если не признает, она любит.

— Она тебе это сказала?

— Нет. Ей и не нужно. Я просто знаю.

— Максимус не говорил мне, что ты медиум, — сказал я, сделал глоток коктейля. Соленый, пряный, сладкий — идеальный. — Ого, это лучший из всех.

Роза меня не слушала.

— Ты делаешь вид, что ничего не можешь с этим сделать.

Я резко посмотрел на нее.

— Я ничего не могу. Думаешь, я сделал бы так, если бы мог иначе?

Она откинулась на спинку стула, скрестила руки, разглядывая ногти.

— Ты выбрал простой путь. Ты просто сдаешься.

— Нет! — заорал я и ударил кулаком по столу. Приборы звякнули. Люди оборачивались и смотрели. Я пытался совладать с собой.

Она разглядывала меня.

— Декс. Я была глупой. Я сдалась. Я думала, что не смогу жить с Максом, потому что он напоминал мне, что я не нормальная. А потом я пожила без Макса и поняла, что так намного хуже. Макс делал меня нормальной. Хранил от безумия. Любил меня. И я его любила. Я обманула себя, думая, что делаю благородную жертву, чтобы у меня была жизнь лучше. Это не сработало. Стоило удержать его. Стоило найти компромисс. Найти способ, чтобы это сработало. Чтобы не разрываться на куски.