– Я могу продолжать? – спросил Бишоп судью.

– Продолжайте, мистер Бишоп.

– Впервые приоритет имел прецедент в 1953 году в деле «Соединенные Штаты Америки против Рейнольдса». Тогда вдовы трех членов экипажа сверхмощной «Летающей крепости» Б-29, который разбился в авиакатастрофе в 1948 году, требовали открыть подробности инцидента, но им сообщили, что огласка этих подробностей нанесет ущерб национальной безопасности в результате раскрытия сверхсекретной миссии бомбардировщика. Верховный суд Соединенных Штатов постановил, что исполнительная власть может исключить свидетельство из судебного процесса, если, по ее оценке, огласка такого свидетельства нанесет вред национальной безопасности.

– Если мне не изменяет память, ваша честь, – включилась Мэри, – в 1996 году с сообщений о катастрофах был снят гриф секретности, и было установлено, что эти сообщения не содержали секретной информации. Они содержали, однако, информацию о плохом техническом состоянии самолета, что скомпрометировало бы ВВС. Мне кажется, что данный приоритет привносится сюда для сокрытия причастности правительства Соединенных Штатов к контрабанде наркотиков и использование этого приоритета незаконно.

– Ваша честь, – вмешался Пайк, – защитой не установлено, что на корабле провозились какие-либо наркотики.

– Мы сможем доказать, что на борту корабля имелся гашиш, если я смогу добиться явки по повесткам лиц, имеющих отношение к делу, – сказала Мэри.

– Ваша честь, – заявил Бишоп, – установление приоритета исключает обсуждение исследуемой проблемы в суде. Это приоритет, и он не может обсуждаться.

– И справедливо, – заметил судья Бранденбург, бегло прочитав меморандум. – Нельзя позволить иностранным державам и террористам пользоваться материалами, которых вы добиваетесь, мисс Гаррет. Я не допущу даже рыбалки, если это послужит подрыву безопасности Соединенных Штатов Америки.

– Это дело чревато смертным приговором, ваша честь, – напомнила Мэри. – Без показаний, которых мы добиваемся, моей клиентке угрожает смерть.

– Дела, чреватые смертными приговорами, регулируются теми же правилами предоставления доказательств, что и дела о магазинных кражах, мисс Гаррет. Ходатайства мистера Пайка будут удовлетворены, и я не позволю вам представлять доказательства или показания, касающиеся «Чайна си».

Дана закончила свои записи по делу Вудраф после двух ночи. Она полагала, что дело штата для второго судебного процесса шаткое, но защита не смогла опровергнуть доказательство, связывающее пули, которыми был убит Джон Финли, с пистолетом, захваченным в банде, а также с убийством, которое расследовала Сара Вудраф. Монте Пайк представил журналы из камеры хранения улик, которые доказывали, что Вудраф была офицером, бравшим это оружие из камеры и сдававшим его туда. Затем он привел довод относительно подбрасываемого оружия, оружия, украденного с места преступления или изъятого у арестованного преступника, которое жуликоватые офицеры полиции подбрасывают на место перестрелки, чтобы оправдаться, когда обнаруживают, что застреленный ими человек был невооружен. Пайк доказывал, что Вудраф взяла из камеры пистолет, чтобы подбросить его, если попадет в подобную ситуацию, и использовала его для убийства Финли.

Мэри Гаррет попыталась добиться заслушивания судом показаний Сары Вудраф относительно высказываний Джона Финли вечером перед его убийством, но судья согласился с Монте Пайком, что эти показания основаны на слухах, и отказал. Затем Гаррет сделала попытку возбудить законные сомнения, предъявив паспорта и удостоверения, обнаруженные в вещевом мешке, но Пайк возразил, что, к чему бы ни был причастен Финли, это не относится к делу, поскольку оружие убийства принадлежало лишь одному человеку, подсудимой. Без свидетельств относительно инцидента с «Чайна си» и признаний Финли Саре Вудраф защита мало что могла предпринять.

Жюри сделало однодневный перерыв перед признанием Вудраф виновной в убийстве при отягчающих обстоятельствах. Затем ему понадобилось еще два дня, чтобы привести доказательства, которые побудили судью вынести смертный приговор.

Около полутора часов ночи Дана опустошила свой кофейник, а то, что оставалось в кружке, было слегка теплым. Она поставила кружку в микроволновку и взяла служебный блокнот, в котором делала записи. Когда кофе подогрелся, Дана отпила из кружки и стала набрасывать перечень дел, которые необходимо было сделать. В первую очередь она написала: «Самолет и бронирование места в отеле».

Портленд в штате Орегон является одним из красивейших городов Америки, но Дану Катлер, когда ее самолет шел на посадку, интересовали отнюдь не зеленые холмы, которые высились в городе, не горы в снежных шапках, которые окружали его, не река, петлявшая в нем. Портленд вызвал у Даны мрачные воспоминания. В «городе роз» она была единственный раз, когда ей приходилось бежать что есть мочи. Она чуть не погибла, и на ее руках осталась кровь двух человек.

В аэропорту Дана взяла напрокат автомобиль и через двадцать минут была в деловой части города. Оплатив номер в отеле, она приняла душ, затем надела белую шелковую блузку и строгий темно-синий деловой костюм. Дана редко надевала что-либо, кроме джинсов и маек, и в костюме ей было не слишком удобно; так, вероятно, чувствовала бы себя, как ей казалось, банкирша Уолл-стрита в костюме из черной кожи.

Дана прошла четыре квартала от своего отеля к адвокатской конторе Мэри Гаррет. Перед отбытием из округа Колумбия она договорилась о встрече с Гаррет и прибыла к ней за несколько минут до назначенного срока. После короткого ожидания секретарша ввела ее в кабинет атторнея защиты.

Дана приготовилась ко всему дома, поэтому никакие высказывания атторнея не могли застать ее врасплох. Она сидела в кресле с сиденьем и спинкой из черной кожи, с подлокотниками и ножками в виде полированных металлических трубок. Сиденье немного проседало, уменьшая рост своего седока. Гаррет заняла место позади широкого письменного стола, покрытого листом стекла, в кресле с высокой спинкой, обитой черной кожей, которое, как догадывалась Дана, могло подниматься нажатием кнопки, так что миниатюрный атторней была в состоянии смотреть на своих клиентов сверху вниз.

– Когда вы договаривались о встрече, то сказали моей секретарше, что звоните из Вашингтона, – напомнила Мэри. – Вам следовало бы знать, что я не являюсь членом адвокатской палаты Вашингтона и не могу практиковать там.

– Должно быть, я выразилась недостаточно ясно, – ответила Дана, стараясь улыбнуться как можно дружелюбнее. – Я звонила из Вашингтона, округ Колумбия, а не из штата Вашингтон, и я здесь не для того, чтобы консультироваться с вами по правовым вопросам.

Мэри сдвинула брови:

– Тогда для чего же вы здесь?

Дана передала Мэри одну из визиток, которые напечатала через день после встречи с Патриком Горманом.

– Я репортер «Экспоузд», газеты округа Колумбия, и приехала сюда за материалом.