Неожиданно для себя и для миссис Райли я начинаю просто реветь в голос.

— Моя дорогая Каро! — Она протягивает мне флакон с нюхательной солью и платок. — Я совсем не хотела расстраивать вас. Извините. Это было очень бестактно с моей стороны.

Я залпом выпиваю чай.

— Это вы извините меня. Вообще-то я редко плачу. Конгриванс разочаровал меня.

— Неужели? Удивительно. Судя по… его внешности и манерам, он должен быть замечательным любовником.

— По моим подсчетам, он был замечательным меньше минуты, мадам.

— Да что вы? — Покачав головой, она улыбается. — Вас надо поздравить, Каро. Такой мужчина, как Конгриванс, неспроста потерял контроль, уж поверьте мне. Должно быть, он без ума от вас.

— Теперь мне уже все равно.

Она гладит меня по руке.

— Скажите, Каро, вы не беременны?

Я качаю головой и думаю о Мэри. Она печальна и подавлена с тех самых пор, как мы покинули дом Оттеруэла. Конечно, еще рано утверждать, но я в который раз задаюсь вопросом, как избежать неприятностей в будущем.

Мне не хочется казаться бестактной, но миссис Райли сама намекнула о своих неприятностях в молодости. Подбирая слова, я задаю интересующий меня вопрос.

— По-моему, вам не о чем беспокоиться, — говорит она и берет со стола свой ридикюль.

— Что вы хотите этим сказать, мадам? Что герцог кастрирован? Или его не интересуют женщины? Если это так, то почему же мне ничего не известно об этом?

— Поверьте, Каро, все кончится хорошо, — отвечает она, загадочно посмотрев на меня, и ищет глазами Уилла. — Нам пора. Вы только посмотрите на него! Этого ребенка придется как следует отмывать перед ужином. Он черный, как трубочист.

Мы зовем Уилла. Они с Джорджем здорово перепачкались, пропалывая грядки с морковью и горохом. Я целую его на прощание, не боясь перепачкаться, — мое платье и без того грязное от сорняков.

Я поднимаюсь наверх и вижу, что Мэри спит на моей кровати. Это подтверждает мои подозрения. Сестра говорила мне, что узнает о беременности быстро, поскольку уже через неделю чувствует себя плохо.

— Простите, миледи. — Она потягивается. — Я помогала миссис Тайсон менять белье и очень устала. Сама не знаю почему.

— Это все жара.

— Да уж, жара, не иначе.

— Распорядись насчет горячей воды, Мэри. Мне нужно принять ванну.

Ну что ж. Назвался груздем, полезай в кузов… Раз уж я решила стать любовницей герцога, так тому и быть. Я стану первоклассной любовницей. Для этого мне придется проявить воображение и изобретательность. Надену свое лучшее платье и почти новые чулки. Правда, они слегка заштопаны. Но зато у меня есть отличные подвязки!

Мэри и Тайсоны поднимают наверх горячую воду и наполняют ванну. Внезапно мне становится не по себе.

— Мэри, думаю, мне следует избавиться от…

— Нет, миледи, не делайте этого. Это будет выглядеть неприлично.

О каком приличии может идти речь? Я должна предстать перед герцогом как на тех картинках, которые мне как-то показывал Элмхерст. Наверное, так делают все содержанки.

— Мэри, надо как-то избавиться от этого. Как ты думаешь, это очень больно?

— Никогда не делала этого, миледи. По-моему, это делается с помощью горячей сахарной патоки и холста.

От одной мысли об этом мне становится не по себе. Не стоит позволять Мэри ставить надо мной опыты (горячая патока, подумать только!). Я изо всех сил сжимаю колени.

— Надо будет спросить слугу его светлости, что именно предпочитает его хозяин.

— Да, миледи.

Она смеется сквозь слезы. Как же я могла забыть, что слово «слуга» наряду со словами «серьги», «цветы», «глажка» и «ленточки» включено в черный список. Мне не следует произносить их, чтобы не утонуть в слезах бедной девушки.

— Тебе следует потренироваться на себе, Мэри.

— Боюсь, некому будет любоваться этой красотой, миледи, — вздыхает она. — Скажу, что думаю, миледи. Таким девушкам, как я, не пристало заниматься этим.

Надеваю корсет, белье и юбку. Мэри помогает со шнуровкой. Я смачиваю кожу лосьоном. Она смотрит на меня с укором. Не знаю, следует ли мне подводить глаза сажей и красить губы.

Надо подождать, пока высохнут волосы, чтобы не замочить шелковое платье. К моей радости, миссис Тайсон приносит журнал мод, Я с удовольствием провела бы этот вечер у себя в комнате в пижаме, за чтением журнала, с парой бокалов вина. Не получится. Сегодня мне придется стать любовницей Тируэлла.

Я стараюсь не обращать внимания на нервную дрожь. Через четверть часа приедет Тируэлл. Когда Мэри принимается за мою прическу, меня начинает колотить.

— Я не смогу этого сделать!

— Сможете, миледи. Вы должны. Иначе нас выкинут на улицу.

— Ступай принеси мне бренди.

Мэри уходит и возвращается с бокалом, на дне которого плещется немного бренди.

— И это все?

— Сегодня вам не следует напиваться.

— О Боже.

— Пора надевать платье, миледи. Ну, вставайте же!

Господи, как же не хочется! Мэри помогает мне с платьем. Да… с таким декольте нагибаться не стоит. Кажется, он приехал. Снизу доносятся голоса Тируэлла и миссис Тайсон.

— Идите, миледи.

Мэри слегка подталкивает меня к двери. Наглая девчонка!

— Слушай внимательно, Мэри. После ужина, когда мы уйдем в гостиную, будешь заходить каждые четверть часа. Оставайся в холле и смотри на часы. Сначала принесешь мне веер, затем…

— Но мне совсем не хочется смотреть на голого герцога.

— И мне тоже, Мэри. Поэтому сделай так, как я прошу.

Не сомневаюсь, он набросится на меня в тот самый момент, когда я буду разливать чай.

— Какие серьги вам дать?

О Боже, она снова плачет.

— Только не эти!

Я бью ее по ладоням. Серьги Элмхерста падают на пол.

— Надену жемчужные. Впрочем, нет. Лучше те, что мы недавно склеивали.

— Может, он подарит вам новые? — Мэри поднимает серьги и сдувает с них пыль. — И новые чулки вам не помешали бы.

— Я тоже так думаю.

— Тогда намекните ему, миледи!

Замечательный совет от Мэри, которая получила от любовника только пару увядших букетов. И живот в придачу. Разумеется, она рассчитывает на мои старые чулки, которые несколько лучше, чем ее штопаные-перештопаные.

Помнится, Фанни Гиббоне настоятельно рекомендовала нам сделать глубокий вдох перед тем, как выйти на сцену. Мэри права. Мои женские прелести должны очаровать его. Я должна сделать все, чтобы стать самой желанной дамой полусвета. Я спускаюсь вниз и вхожу в столовую. При виде меня герцог потирает руки и радостно улыбается. Он выглядит весьма элегантно в черном фраке и бриджах, но его новая стрижка с этим странным хохолком на затылке…