— Какие пустяки! Миссис Райли сказала, что ты скучаешь. Вот я и подумала, что надо порадовать тебя. — Она поворачивается к Уиллу и Джеймсу. — А теперь, мальчики, ступайте на кухню, посмотрите на котят. Уилл, будь добр, следи, чтобы твой брат не ел много сладкого.

Мальчики закрывают за собой дверь. Она лукаво смотрит на меня.

— Я так рада, что мы помирились. Извини, что думала о тебе плохо. Как ты ладишь с Тируэллом?

Я никак не ожидала этого вопроса. Что мне ответить ей? Спроси она о том, как мы ладили с Элмхерстом, я предоставила бы ей полный отчет о том, где, когда, как часто и при каких обстоятельствах… Я рассказала бы ей о том, какая мебель была поломана, какие гардины были сорваны…

— Он очень мил и ведет себя как настоящий джентльмен.

— Да, он хороший человек, несмотря на все его чудачества. Что ты читаешь? — Она берет со стола книгу. — «Гордость и предубеждение». Замечательный роман. На мой взгляд, Линсли — вылитый мистер Дарси.

Не сказала бы. На мой взгляд, он больше похож на мистера Уикэма. По крайней мере в его прошлые годы. Не хочу расстраивать ее и спрашиваю, когда произойдет радостное событие.

Она с удовольствием рассказывает мне о себе и о том, что все произойдет в ноябре. Несмотря на уговоры миссис Райли и собственной матери рожать в Лондоне, у модного столичного акушера, она уверена, что ей следует ехать в деревню. В имении живет замечательная повитуха, тетушка Пруньюэлл. Я не знаю, что ей посоветовать. Но, на мой взгляд, цивилизованный акушер всегда лучше дремучей тетушки Пруньюэлл.

— Вот что я скажу тебе, Кэролайн. Я очень люблю свою мать и миссис Райли, но хочу поступить так, как решила. Хочу родить в имении, чтобы Иниго был рядом.

И Иниго в роли повитухи? Странная затея.

— Я неплохо переношу беременность. Правда, в первые месяцы мне все время хотелось спать. К тому же я ни с того ни с сего могла расплакаться — просто так, без причины. Но у Оттеруэлов мне стало уже гораздо лучше. — Она видит мою реакцию на ее слова. — Нет, Каро, не хочешь ли ты сказать, что…

Я снова думаю о Мэри и ее положении, а не о себе. Мне приходится уверять Филомену в том, что я не собираюсь заводить незаконнорожденного ребенка. Легко сказать! Хорошо, что она не собирается развивать эту тему.

Уилл привез воздушного змея. Недалеко от дома, на вересковой пустоши, мы сможем запустить его. Господи, я так рада, что они приехали!

Я прошу миссис Тайсон освободить Джорджа от его обязанностей на кухне и отпустить его вместе с нами. Северный ветер унес лондонский дым далеко за город. Змей устремляется в чистое голубое небо. Мальчики ликуют.

Филомена старается отвлечь меня разговорами, и я ей очень благодарна за это.

— Кажется, ты совсем заскучала здесь, — неожиданно заявляет она. — В Хэмпстеде отличный чистый воздух, но тебе нужны перемены. Не вечно же сидеть здесь затворницей!

— Путешествия пока не входят в мои планы.

Что говорить, она права. Я действительно чувствую себя пленницей в этом милом уютном доме.

— Помнится, Тируэлл приглашал нас в свое поместье Нортумберленд.

Какая отличная новость! Он уедет, и мне не придется развлекать его.

— Дарроуби тоже будут там, — продолжает она. — Я так соскучилась по Фанни! И потом, мне не терпится взглянуть на ее новый гардероб! А тебе?

— Подожди, ты хочешь сказать, я тоже еду?

— Разумеется! Представляешь, как нам будет весело?

— Но герцог… у него законная жена.

— Очаровательная женщина. Ты просто не сможешь не… — Она прикрывает рот рукой. — Не слушай меня, Кэролайн, я несу полную чушь. Это со мной случается в последнее время.

— Филомена, прошу тебя, не надо принимать меня за идиотку. Скажи мне наконец, что происходит. Мне кажется, вокруг меня что-то замышляется, но я понять не могу что.

Она внимательно смотрит на меня.

— Я не умею лгать и не хочу лгать тебе. Но это все, что я могу тебе сказать. Поверь, мы все желаем тебе только добра.

— Надеюсь, здесь не замешан Конгриванс. Я не желаю ни видеть его, ни слышать о нем. Не забывай, что теперь я любовница Тируэлла и всем обязана ему.

Я разворачиваюсь и ухожу от нее. Что происходит? Быть может, Тируэллу пришло в голову посвятить меня в тонкости овцеводства? Вряд ли. Не такой уж он болван. А что, если он решил познакомить меня с женой и предаться любви втроем?

Мальчики кричат. Они не могут справиться со змеем. Того и гляди, он вырвется и улетит. Со всех ног бегу к ним.

— Сматывайте бечевку! — кричу я и подхватываю на руки Джеймса.

Мы успеваем вовремя. Змей снова устремляется в небо. Я не могу сдержать радости и заливаюсь смехом.

— Хотите запустить его, леди Каро?

— Конечно, хочу, Уилл! Как давно я не делала этого!

Какое же это чудо — держать в руках рвущегося в синее небо змея, забыв обо всем на свете! Я смеюсь совсем как в детстве и не могу остановиться!

Прочла «Гордость и предубеждение», начинаю читать «Разум и чувство». Господи, эти сестры — одно недоразумение. Старшей, такой разумной и правильной, подошел бы тот господин, который хочет стать священником. Не знаю, кто сможет понравиться младшей, она совсем чокнулась на своей поэзии. Они напоминают мне тех провинциалок, которых вывозят на балы, словно на ярмарку. Продолжаю читать дальше. Неужели она выйдет за этого престарелого вояку? По возрасту он больше подходит Элинор. Так что Уиллоби появляется очень кстати.

Утром Бек сообщает мне о намерении герцога поужинать со мной. Что ж, вновь придется изображать соблазнительницу. Надо сделать все, чтобы он отказался от мысли увезти меня в поместье. Придется орать, симулируя экстаз. Тогда он усомнится в том, что я гожусь на роль гостьи в его доме (не думаю, что стены в нем толстые — не забыть бы спросить у миссис Тайсон). А что, если Мэри, услышав мои вопли, поспешит спасать меня?

Он ничем не привлекает меня. Совсем не привлекает. С другой стороны, он спас меня от кредиторов, я просто должна отплатить ему чем могу. Слава Богу, он не любитель извращений, чего я так опасалась. После того как все произойдет, он, как и все мужчины в такой ситуации, согласится на что угодно. Вот тогда я напомню его светлости о размере своего содержания и невозможности поездки в имение. Теперь, когда я живу так близко от столицы, настало время вновь заявить о себе и появиться в свете.

Я чувствую, что герцог и мои приятели что-то задумали, но не могу понять что.

И вот вторая попытка. Надушившись, разодевшись, оголив почти всю грудь, с беззаботной улыбкой на устах я предстаю перед его светлостью. Вхожу и приседаю в поклоне. Я не решаюсь сразу улечься на стол, как улеглась как-то между устрицами и спаржей во время ужина с Элмхерстом.

Что-то сегодня он нервничает — еще больше, чем в прошлый раз. Не успели слуги накрыть первую Перемену, как он опрокидывает бокал с вином, разбивает масленку и роняет пару ножей на пол.