– Да, Настя, здравствуйте.

– Мне надо с вами встретиться. Я вчера много думала о Дашиной смерти и хотела бы с вами поговорить.

– Разумеется, – оживилась Женя. – Где и когда вам удобно?

– В час в салоне «Бриллиантовый блеск» на Конюшенной вас устроит? – пропела Настя.

– Да, думаю, я успею, – в панике глядя на часы, покладисто согласилась Женя, а сама подумала: «Ну кто меня за язык тащил, нет чтобы на полчаса встречу передвинуть»!

– Отлично. Буду ждать вас у себя, – одобрила Настя и отключилась.

– А все потому, что она вся такая из себя расфуфыренная и важная, и голос у нее этакий повелительный, не говорит, а распоряжается, а я нищая и незначительная, вот и кланяюсь, как дура, – объяснила свое поведение топтавшемуся рядом Сильверу Женя. – Хотя с какой стати, если разобраться? Она мне никто, я от нее не завишу, до ее денег мне никакого дела нет, да и вообще, это она со мной поговорить хочет, а не я с ней. Тогда с какой стати я так охотно пляшу под ее дудку? – наморщила она лоб. – Да, как говорит папочка, «плебейские гены», это я от ничтожества Корытко набралась, – попыталась оправдаться она, глядя, как высокомерно отвернулся от нее Сильвер. – Вообще с возрастом приходишь к несложному выводу, – философски заметила девушка, – что народные пословицы всегда правы. Вот, например, «с кем поведешься, от того и наберешься». Так что пора нам избавляться от пережитков прошлого, – хлопнула она себя по коленке и взялась за телефон.

Дождавшись Настиного ответа, она твердым голосом сказала, что к часу не успевает, постарается приехать к половине второго – к двум. И, между прочим, дамочка это прекраснейшим образом проглотила.

– А надо было бы еще и место другое назначить, – расхрабрившись, проговорила Женя. – Да я не знаю какое, – с сожалением добавила она и направилась на кухню, чтобы не торопясь позавтракать.

Салон красоты был, естественно, элитным, весь отделанный черным мрамором, зеркалами, в стиле ар-деко, и Женя в своих простеньких джинсах и курточке сразу же во всем этом блеске и великолепии потерялась, отчего-то покраснела и никак не могла сообразить, как ей отыскать здесь Настю, ведь она даже фамилии ее не знает. И вообще, что эта Настя здесь делает? Прическу? Маникюр? Пилинг?

Пока Женя нервно перетаптывалась на пороге, к ней откуда-то из глубин салона бесшумно выскользнула администраторша и, улыбнувшись сияющей улыбкой, ласково спросила:

– Добрый день. Что вы желаете?

На что Женя, промокнув лоб, честно ответила:

– Настю.

– Вы, должно быть, Евгения? – тут же проявила похвальную осведомленность администраторша, облегчив тем самым Женины муки. – Проходите, раздевайтесь, я вас провожу, – предложила девушка, указывая Жене на плотные густо-лиловые шторы, за которыми, вероятно, располагался гардероб.

Как оказалось, Настя не делала никаких процедур, а просто владела салоном. Она сегодня выглядела гораздо проще и доступнее, чем накануне. Скромный серый свитер, хотя и дорогой и стильный, неброские украшения с известным всему миру логотипом Шанель все равно подчеркивали ее статус, поэтому Жене пришлось еще раз напомнить себе, что она свободная, независимая личность и ничуть не хуже этой самой Насти.

– Здравствуйте, Настя, – протягивая по-деловому руку, проговорила Женя и тут же пожалела. С этой бесконечной гонкой она уже недели две не делала маникюр, а вчера еще и ноготь сломала, когда в темноте на лестнице искала ключи в сумке. А потому быстренько вырвала свою руку и спрятала ее под сумкой. Но и ее новая сумка в этом роскошном кабинете выглядела вызывающе дешевой и убогой. В итоге в считаные мгновения от Жениной уверенности и следа не осталось, зато появилось глухое раздражение то ли на себя, то ли на холеную Настю.

– Вы хотели мне что-то сообщить? – спросила сухо Женя, избегая прямого взгляда на собеседницу.

– Скорее, поговорить, – склонив голову набок и откинувшись на спинку дорогого кожаного кресла, произнесла нараспев Настя. – Наверное, вы заметили, насколько легкомысленна была вся наша вчерашняя компания? – И, не дожидаясь ответа, продолжила: – Понимаете, как бы странно это ни выглядело, но до вашего визита ни одной из нас не пришло в голову спросить, почему это случилось. В основном мы обсуждали «как», обсуждали поминки. Выбирали гроб и цветы, в общем, занимались всякой мишурой, ни разу не задумавшись о сути произошедшего.

Сегодня и Настин голос, и ее манера говорить сильно отличались от того, что Женя слышала накануне. Словно перед ней сидел другой человек. Взрослый, серьезный, образованный. И Настя, кажется, это заметила.

– Знаете, в нашей тусовке, чтобы гармонично влиться в общество и заполучить все это, – Настя изящно взмахнула рукой, – иногда приходится прикинуться хорошенькой легкомысленной глупышкой. Не скажу, что все прикидываются, некоторые такие и есть. Все их мозги уместятся в чайной ложке, но при этом они успешно побеждают в борьбе за сытое существование. Но Даша была отнюдь не глупа. Она приехала из глубинки, поступила в вуз и успешно его окончила. По образованию она была то ли социологом, то ли специалистом по пиар-технологиям, я уж не помню. Но при этом, как вы, вероятно, заметили на фото, Даша была очень хороша собой, а потому быстро поняла, что внешность поможет ей устроиться в большом городе скорее, чем мозги, и начала штурм. Первый раз она выскочила замуж еще в универе, на последнем курсе.

– Вы так давно с ней знакомы? – уточнила Женя, которая буквально ловила каждое слово.

– Да. Познакомились в одной компании, у нас тогда были общие задачи и даже цель совпала.

– Вы тоже стремились выйти замуж за кошелек с ушами?

– Нет, мы обе стремились выйти замуж за один и тот же кошелек, – усмехнулась Настя. – На почве конкуренции и подружились, поскольку объект не достался ни одной из нас.

– Да, это сближает, – согласилась Женя. – А остальные девушки, вы познакомились с ними позднее?

– Да. Пожалуй, к старой нашей компании можно отнести еще Ларису, такая, с короткими темными волосами. Но Ларка сейчас крепко пьет, а потому толку от нее никакого.

– Ясно. Так что вы хотели мне рассказать о Дашиной гибели? – решила, что пора переходить к делу, Женя.

– Я всю ночь пыталась понять, почему она так поступила, – снова откинулась на спинку кресла Настя. – Даша была прагматиком с лицом наивного ангела. Сколько я ее помню, ни разу она не заговаривала о самоубийстве. Даже в молодости, когда она подрабатывала в массажном салоне и училась, и пыталась одеться на три копейки, и еще есть что-то надо было, и за комнату платить, она и тогда не ныла. И терпеть не могла слушать чужие жалобы, – задумчиво говорила девушка. – А уж сейчас, когда она смогла крепко встать на ноги, обрести относительную финансовую независимость, подобный поступок и вовсе объяснить невозможно. А самое непонятное, зачем она вообще спустилась в метро. Разбейся она на машине, отравись, выпади из окна, можно было бы списать на несчастный случай. Но броситься в метро под поезд? Нет. Это бред и глупость. – Она выпрямилась в кресле и, сложив руки на столе, наклонившись к Жене, проговорила уже совсем другим, собранным, решительным тоном: – Евгения, я рада, что вы заинтересовались этим вопросом. Я думаю, что Дашу в метро заманили не случайно. Я не знаю, кто, как и зачем это сделал, но уверена – это убийство. Полиция этим делом, естественно, заниматься не станет, они его уже закрыли, но если вы сможете раскопать эту историю и выяснить, что на самом деле случилось с Дашей, я готова вам заплатить. Скажем, – она на мгновение задумалась, бросив быстрый, но цепкий взгляд на Женю, – пять тысяч евро.