Понадобилось какое-то время, чтобы Женя поняла: ее везут куда-то на машине. Она пошевелилась и застонала.

— Заткнись! — тут же раздался рядом грубый голос, и Женя увидела рядом с собой здоровенного краснорожего бандита с бычьей шеей. И вспомнила все, что случилось в ресторане. Кристина сумела убежать, а ее, Женю, поймали эти уроды.

Женя забилась в угол сиденья, как можно дальше от того типа с красной шеей, который все дергал и дергал свой галстук, как будто его душили. Мимо пролетали голые еще деревья, изредка попадались дома. На улице стояли сумерки, или так казалось Жене из-за сильно тонированных стекол машины.

Куда ее везут? По внешнему виду эти двое — самые настоящие бандиты. Что им от нее нужно? То есть от нее ничего не нужно, нужно им что-то от Кристины. И все, что наболтала ей Кристинка, — это полное вранье. Потому что ясно, дело тут не в страстной любви того, главного бандита, если бы было все так, не стал бы он Женю похищать, она-то ему зачем. И вообще, не похож был тот бандит на ревнивого Отелло, Женя еще тогда это почувствовала. И вместо того чтобы уйти из ресторана как можно быстрее и послать Кристину подальше и из дома ее выгнать, она, как полная дура, распивала с ней коктейли.

Тут Женя поняла, что она совсем ничего не знает про родственницу, даже не помнит ее маму, а уж саму Кристину в жизни до этого не видела. Может, они и не родственники вовсе? И мать тоже хороша — посылает к дочери неизвестно кого. А теперь Женя понятия не имеет, что ее ждет. Судя по всему, ничего хорошего.

Машина остановилась на переезде. Рядом притормозил грузовик, откуда выглядывал загорелый парень рабочего вида. С другой стороны притулились скромные «Жигули».

— Вякнешь — убью! — прохрипел бандит и снова дернул свой многострадальный галстук.

В другой руке он держал нож. Женя только вздохнула — ну куда она денется? Если кричать и звать на помощь, только этот урод отлупит как следует, а все равно никто не услышит. А если услышат, то не помогут — кому охота связываться?

Убить они ее вряд ли сейчас убьют — не стали бы с собой тащить в такую даль.

Товарный поезд прогрохотал мимо, машины тронулись. Скоро ее сосед буркнул водителю, что через пятьсот метров нужно повернуть направо. Когда машина запрыгала по проселочной дороге, Женя поняла, что они приехали.

Вокруг дороги стоял лес — ели да сосны, стало гораздо темнее. Машина свернула еще раз и остановилась у дощатого забора.

— Выходи! — буркнул краснолицый. — Да веди себя смирно, не вздумай бежать, все равно достанем!

Женя только плечами пожала — куда она тут рванет, в лес, что ли? В темноте и на каблуках? Точно далеко не убежит.

Водитель уже прошел через калитку в заборе и открывал ворота. Женя прошла вслед за машиной.

Дом был большой и старый, в стороне виднелись хозяйственные постройки. Нигде не было ни огонька, и не слышалось никаких звуков кроме обычных звуков леса — вот ветка хрустнула, вот сухое дерево заскрипело. Даже птицы не подавали голосов — может, еще не прилетели? Весна все-таки…

Женя тут же опомнилась — о чем она думает, какие птицы? Да ведь ее убьют тут и закопают в лесу, и никто никогда не найдет. Да и кому искать? Никто и не хватится, точнее, Степаныч, конечно начнет орать, когда она утром на работу не явится. А больше никто и не вспомнит.

Бритый водитель схватил ее за плечо и толкнул на крыльцо. Его напарник уже отпирал дверь. Пахнуло сыростью и холодом, дом не топили.

— Околеем тут, — проворчал красномордый.

— Ничего, с девкой вот согреемся! — усмехнулся бритый и, почувствовав, что Женю передернуло, довольно заржал.

— Тихо ты, Толян, раньше времени ничего не болтай! — прикрикнул красномордый. — Лому это не понравится.

— Да я ничего. — Толян сразу присмирел и, пошуровав в углу, передернул рубильник. Комната озарилась неярким светом, который давали два битых матовых плафона.

Женя огляделась. Комната была большая, обставлена старомодной мебелью — стол на трех ногах, напоминающих слоновьи, диван с изъеденными жучком подлокотниками, простые табуретки, на которых было вырезано «115-я ВЧ».

— Так, — сказал красномордый Жене, — ты пока тут посиди.

Он толкнул ее к дивану, затем принес из машины моток скотча и прикрутил ее руки к подлокотникам. Было ужасно неудобно, к тому же диван вонял мышами и плесенью, и одна продавленная пружина тут же впилась Жене в бок.

Бритый Толян в это время что-то делал в углу.

— Ты чего там? — спросил его напарник.

— Печку нашел! — возвестил Толян. — Трамвайку! Счас включим, и тепло будет!

Женя неловко изогнулась и вытянула шею. Толян возился с каким-то странным сооружением. Ящик не ящик, клетка не клетка, все проволокой скручено.

— Счас, в розетку ее, — пыхтел Толян, внутри клетки загорелись две спирали. — О! Заработала! А то околеешь тут совсем! Я холод не люблю, моя бы воля — жил бы в тропиках!

Он к чему-то прислушался:

— Кажется, Лом приехал!

Открылась дверь, и в комнату вошел квадратный человек, от которого веяло грозной силой. И опасностью. Женя уже видела его сегодня в ресторане. Сейчас на нем был чистый костюм, и рубашка тоже, и ботинки сверкали, однако, незаметно потянув носом, Женя ощутила запах томатного соуса.

— Ну? — спросил он низким рокочущим голосом и остановился, увидев Женю. — А где…

— Ушла… — пробормотал красномордый, — ушла, стерва, Толян вот ее упустил.

— А эта, значит, не ушла? — В два широких шага Лом пересек комнату и остановился перед Женей. — И что нам с ней делать?

— Лом, мы на нее Кристинку выманим! — заторопился красномордый. — Пригрозим, что порежем ее на кусочки, палец пришлем…

— Думаешь, поможет? — прищурился Лом.

«Ничего не поможет, — обмирая от страха, подумала Женя, — плевать на меня Кристинка хотела, даже если меня тут запытают до смерти».

Из последних сил она держалась, чтобы не заорать и не завыть.

— Ну? — спросил Лом, взяв ее двумя пальцами за подбородок. — Что скажешь, красавица?

— Я ничего не знаю, — пролепетала Женя, — я понятия не имела, что она с вами жила… я ее давно не видела. Она приехала — хочу, говорит, город посмотреть, себя показать, — ну, я говорю, живи сколько хочешь, все-таки сестра…

— Сестра, говоришь?

— Двоюродная… — едва слышно просипела Женя, от страха у нее отказал голос.

Если признаться, что Кристина ей считай, что никто, седьмая вода на киселе, эти бандиты ее сразу убьют. Может, так и лучше, чем пытать будут? Хотя