тяжёлом, продолжительном выдохе, – я такое пиво не пью. Его пьёт мой Серёжа, пока мы идём с работы. Оно слишком крепкое.

– Вы торопились уйти, – сказал помощник командира. – Вдруг ваш Серёжа сейчас пьёт это замечательное пиво без вас.

– Вот, – сказала Вика, отпив ещё один глоток. – Замечательное пиво! Бодрит, когда рядом нет крепкой мужской руки. Как у Серёжи. Не то, что вы. Сидите, смеётесь, в то время, когда настоящие мужики…

Она не смогла договорить, так как её отвлёк шум – из-за двери раздался звук разбитого стекла.

Мона только-только решилась призвать к вниманию собратьев альнелонов, как в это же время большое окно помещения разбилось. Из темноты ночи в приёмную сначала влетел белый кирпич, оставив ставни без стекла, а вслед за ним и граната, которая подкатилась прямо к ногам девушки-альнелона.

На одних только инстинктах она пнула её ногой подальше от себя – «лимонка» залетела в помещение переговорной и рванула. Горячий воздух вперемешку с осколками стекла заставили Мону упасть на пол, закрыв голову.

Буквально перешагивая через неё, в помещение вломились несколько вооружённых автоматами людей. Альнелоны открыли огонь, заставив тех отступить вниз, к лестнице, с которой и начался штурм. Несколько тел упало замертво, как с той, так и с другой стороны столкновения.

Один из нападавших крикнул:

– Нам нужен Гжельский! Отдайте его, и никто не пострадает!

– У нас его нет! – крикнул кто-то из альнелонов.

– Мы не можем вам доверять. Вы должны подчиниться и выйти по одному…

– Атакуем! – скомандовал «Вихрь», первый выбежавший из просторного кабинета начальника и открывший прицельный огонь из автомата в сторону лестничного пролёта.

Его порыв поддержали другие альнелоны. Противник был окончательно вытеснен с лестницы, понеся потери.

Но это не остановило людей Гжельского. В ход пошли пара гранатомётов, синхронные выстрелы которых разнесли помещение секретаря и переговорную в щепки. Моне пришлось прятаться за массивный стол Кристины, это и спасло её от новых осколочных ранений.

Такого отпора не ожидал даже Вихрь. На этот раз ему пришлось вступить в переговоры:

– Кого вы ищите, тут нет!

В это время новая вспышка, обозначающая переход между мирами, осветила помещение перед лестницей, ведущей со второго на первый этаж…

Перед альнелонами, понёсшими потери после атаки гранатомётами, появились Гжельский и Лера…

Глава 13

Гжельский и Лера не смутились перед противником. Их автоматные очереди положили ещё двоих бойцов, чуть не раня самого Вихря, который поспешил скрыться за стенами кабинета овощного барона.

В дверном проёме показался старший сотрудник, который уже был готов выстрелить из пистолета в Гжельского.

У Олега Рубиновича от беспорядочной стрельбы закончились патроны, но он заметил Вику.

– Атакуй! – приказал Гжельский Вике.

Ничего не соображающая женщина, думающая, что её никто не видит под столом начальника, неожиданно для самой себя выскочила из своего укрытия и ударила старшего сотрудника пивной бутылкой по голове.

Тот, отделавшись серьёзным рассечением, застрелил Вику из пистолета, но поспешил убежать, чтобы не попасть под огонь Леры, которая расходовала патроны более экономно и прицельно, чем её руководитель.

Услышав голос Олега Рубиновича, его подчинённые на энтузиазме, вперемешку с гипнотическими наставлениями, вновь атаковали второй этаж.

Вихрь не стал медлить и отстреливаться – он применил телепартационный цершер, чтобы переместиться прямо в департамент, забрав с собой всех своих уцелевших бойцов.

– Да-а-а, – медленно протянул Гжельский, осматривая поле битвы после окончания перестрелки. – Не так я себе представлял эксперимент с Резервным миром.

– Нужно уходить, – сказала Лера, которая всё ещё была начеку.

– Неприятно, да? – спросил Гжельский. – Неприятно, когда кто-то может появиться из ниоткуда и исчезнуть вникуда. Заткнуть бы насовсем этот Резервный мир, чтобы эти чёртовы тараканы оттуда не лезли. Но это не наша игра. Не моя. К чёрту…

– Кажется, мы нажили врагов, – сказала Лера.

– Сунутся ко мне, спущу на них всех своих монстров! – сказал на эмоциях Гжельский. – Эх, столько людей потерял! Столько людей! Ник, Катя. Что с братьями Самсоновыми?

– Погибли, – сказал гранатомётчик.

– Беда! – выругался, как мог, Гжельский. – Что за чёрт! Не стоит оно того, не стоит. Забрать трупы наших. Остальных оставить здесь. Добить недобитых.

Его люди без каких-либо сомнений и душевных терзаний начали исполнять приказ. Но из недобитых осталась только Мона. Её силой выволокли из под стола всю кровоточащую от различного рода осколков.

Она улыбалась. Дрожащими ногами переступая через собственных сородичей и запомнившихся ей братьев в клетчатой и синей рубашках, она вышла в центр разгромленного помещения секретаря и предстала перед Гжельским.

– Простите, – сказала Мона. – Я могу вам пригодиться. Я не с альнелонами. И тем более не с грисами. Я вам пригожусь. Поверьте мне.

Гжельский, используя силу своего гипноза, приказал ей:

– Дотронься до своего носа кончиками пальцев.

– Что, просите? – не поняла Мона, потеряв свою дурацкую улыбку. – Зачем? Я в полном порядке!

– Ладно, – сказал Гжельский. – Не хочу больше связываться с теми, кто не поддаётся дрессировке. Убрать её.

– Как «убрать»? – не поняла Мона, пытаясь вытереть кровь с лица, но это было невозможно из-за сильных рассечений. – Как это, «убрать»? Я же всё-таки… не вещь!

Она почти не заметила хлёсткий и точный удар пули по своему виску. Гжельский был не рад тому, что увидел этот момент, но его подчинённых это не смутило. Он быстро покинул второй этаж. Лера поспешила за ним вниз по лестнице, в сторону выхода.

Через десять минут Гжельский и Лера ехали в одной машине в небольшой колонне, направляющейся за пределы города, в свой уже ставший для каждого родным пансионат.

Лера, наконец, «отлепила» от своих рук автомат и просто смотрела в окно. Гжельский смотрел перед собой. В никуда.

– Если бы я мог, я бы напился, – сказал Олег Рубинович.

– Вы переживаете? – спросила Лера.

– Да, неприятное чувство.

– Ник, Самсоновы… Катя?

Гжельский ничего не ответил. Несколько секунд они ехали молча. Лера прервала молчание:

– Мы не нашли тело Кати. Она могла остаться в живых. Я в это не верю. Но мы можем это проверить.

– Не знаю, – сказал Гжельский, ему не нравились его ощущения. За этот день он стал слишком… человеком. – Из лучших у меня осталась только ты. Ник, Самсоновы. Ещё несколько человек. Слишком большую цену я уже заплатил… хватит.

– Мне казалось, что Катя вам…

– Тебе показалось, – грубо прервал девушку Гжельский.

Она всё-таки хотела докончить фразу словом «небезразлична», но не стала вызывать негатив начальника, чтобы он лишний раз не лез в её голову своим гипнозом.

* *