— Не уйдет! — зло оскалился чудом выживший Стас. — Я в него три ядовитых болта всадил. Кровоточил он знатно — по шесть процентов за тик!

Не знаю, как реальность Земли обрабатывает энчант-ДОТы на стрелах, в случае попадания в стальное брюхо вертолета. Маслом, бьющим из патрубков, падением давления в пневматике, либо ядовитым туманом в кабине пилотов — я без понятия. Главное — чтоб работало. Вообще-то броня "Апача" держит пулю пятидесятого калибра из ДШК…

Это к вопросу что круче — тяжелый ротный пулемет или артефактный арбалет из Лунных Кузниц.

Небо сверкнуло далекой вспышкой, затем раскатисто грохнуло.

— Долетался… — улыбнулся Стас, одной рукой извлекая из фолианта недешёвый свиток "Полного Излечения". Вторая рука была перебита тридцатимиллиметровым снарядом и безжизненно висела, пугая белыми осколками кости и судорожно подрагивающими рваными мышцами.

Анунах стал похож на подушечку для иголок. В каждом НУРсе две тысячи поражающих элементов. В одном пакете — девятнадцать ракет. А разрядили в нас четыре подвески. Больше ста пятидесяти тысяч крохотных стрелок! Вот и чистил паладин свой доспех, выдергивая острые шипы из позолоченных пластин брони. М-да, не советовал бы я нашим девушкам посещать Землю в некогда модных броне-лифчиках…

Уловив мой взгляд, Андрей подмигнул:

— Как ты любишь говорить? Сами не летаем и другим не даем? А ведь пилоты наверняка катапультировались… Может пойдем, отыщем? Начистим им рыло, чисто по-русски, а? Прикинь, прилетает группа спасения из морских котиков, или кто там у них, а пилоты сверкают фонарями под заплывшими глазками! И жалобно так: мы их и ракетами, и пушкой — а они нам в рыло…

Я ухмыльнулся — отходняк-с…

Оценил наши потери. Танки: в остатке от трети до половины хитов, сильно покоцанная броня — было бы неплохо развернуть походную кузню, подлатать прочность экипировки. Обычные бойцы слились бы давно, но мы все же — элита кластера. Грустно…

Я думал хороший маг стоит в табели о рангах гораздо выше боевого вертолёта. Одно радует — мы бессмертны и настырны как тараканы. А угробленный "Апач" стоит семьдесят миллионов долларов. Плюс боезапас и пилоты, которые вообще штучный товар, помноженный на десять лет обучения и набора опыта.

Сколько всего ударных вертушек у США? Около тысячи, к гадалке не ходи. Порядок цифр помню еще из учебки. Так что сейчас мы на долю процента сократили воздушный кулак сухопутных или морских сил США. Маркировку принадлежности разглядеть я не успел. Потом гляну на раскадровке скринов.

Смотрим дальше — маунтов нам угробили всех — хитов и брони у них поменьше, а сама цель гораздо крупнее. Снова придется ковыряться в логах, пытаясь понять, сколько хитов списывает прямое попадание ОФ-снаряда авиационной пушки, а сколько снимает подрыв семидесятипятимиллиметровой ракеты под брюхом.

Ну и последний лузер дня — Зена. Доспех у нее хоть и "фулл плэйт" — но статы у клериков не ровня воинским. Хиты пожиже, броня пониже. Плюс тотальная непруха — хоть и мелкая цель наша гоблинша, но под очередь из скорострелки подставиться умудрилась. Это тебе не "9 граммов в сердце", а все четыреста, да еще с последующим подрывом фугасной части. Определенно бо-бо…

Вон ее покосившееся надгробие, едва заметное среди многочисленных рытвин и воронок. Ну-с, кто у нас будет заниматься воскрешением? Анунах? Тоже дело, у паладина, пусть даже темного, свои отношения со смертью. Панибратские, я бы сказал. Одной рукой он укладывает в могилу, другой — оживляет и благословляет.

У Андрея действительно получилось довольно быстро — буквально минута сдавленных ругательств и фальшивых аккордов сорвавшегося каста. Усталая Зена криво улыбается, принимая третьи, за сутки, поздравления. Настороженно смотрится в бронзовое зеркальце. Ну а что? Седая прядь ей к лицу. Эдакое мелирование, люди за это деньги платят!

Вновь укутываемся в невидимость и начинаем неспешный бег к точке встречи. Коняшки и коптер — тю-тю, передвигаемся теперь на своих двоих. Пять часов ходу — к утру будем. Спать пока не хочется, не зря отдыхали перед выходом. Да и вообще — идеально здоровое тело устает медленней, а восстанавливается значительно быстрей. Мы практически не нуждаемся в боевой химии наподобие первитина, для того чтобы не спать трое суток и рысить по тылам противника.

На ходу обмениваемся впечатлениями о "теплой" встрече. Анунах любовно наглаживает тугой лук с массивными плечами и натяжением в сто пятьдесят кило. А как иначе трактовать ограничение предмета: "Минимальная сила: 150"?

— Вы видели?! Я ж последней стрелой его на четырехстах метрах достал! Как, ну как такое возможно?! В Друмире бил на пятьдесят шагов, не дальше! А тут!

Я пожал плечами:

— Предполагаю, что реальности Земли проще добавить дальнобойности предмету, чем корежить всю физику и аэродинамику мира, пытаясь остановить стрелу через тридцать метров. Что легче — подтереть одну циферку у лука, или всю систему переписывать заново? Мне вот больше интересно — откуда взялась эта чертова вертушка?

Стас безразлично сплюнул:

— Вероятно проверка результатов удара ТЯО, доразведка и добивание выживших, коли таковые обнаружатся. У "Супер ЛонгБоу" дальность полета полторы тысячи кэмэ, а взлететь он мог даже раньше бомбера. Вскрыли нас тепловиком, ну и жахнули из всего бортового. Свои под невидимостью не ходят, так что без обид.

Я задумчиво кивнул, затем в очередной раз споткнулся о кусок льда и вполголоса выматерился. Бежать и одновременно изучать скриншоты — очень не просто. Умка привычно придержал меня под руку. Поблагодарив, продолжил:

— Вполне вероятно. Кстати, я тут обратил внимание на хрустальность боевой техники и индексируемость уровней, согласно её вооруженности. На первых скринах "Апач" распознавался как: "90 (440)". То есть девяностый уровень тушки, но при текущей схеме вооружения равен четыреста сороковому. После отстрела всех НУРсов коэффициент упал до трехсот. Все еще много, но прочность при этом минимальная — десяток попаданий и агрегат слился. Отсюда и уровень живучести — девяносто. Прочность хрустальной вазы…

Стас хмыкнул:

— Хорошая теория, многое объясняет. Обычный мотострелок десятого уровня, вооруженный саперной лопаткой или лежащий в ДОТе за пулеметом — это две большие разницы…

Горизонт уже посветлел, когда мы взбежали на очередной холм и смогли, наконец, разглядеть точку встречи. Мы не были уверенны, что нас встретят — вместо засеченных беспилотником тридцати кэмэ в час мы делали в три раза меньше. Однако нас ждали. Ждали, держась зубами за плацдарм!

На земле чадила туша транспортного вертолета, а в небе пара знакомых до боли "К-52М", сцепилась с костяным драконом.

— Наших бьют! — возмутился Анунах и вопросительно посмотрел на меня.

— Вперед! — рявкнул я, без сомнений вписываясь за краснозвёздные машины.

"Аллигаторам" помощь не потребовалась. Пара ударных вертолетов уверенно порхала вокруг дракона, ведя танцевальную партию на своих условиях. Сказывалось преимущество в скорости, манёвренности и огневой мощи двух механоидов четыреста сорокового уровня, против одного монстра ста семидесятого. Тварь все еще трепыхалась исключительно за счет высокой сопротивляемости к физическому урону и запредельного количества хитов. По крайней мере — запредельного для текущей реальности.