– И ты бы дал? Так просто? – изумление в глазах девушке было неподдельным.

– Теперь ты часть нашей семьи. И деньги нужны тебе на важное дело, на лечение родного человека. Нужно было просто попросить. Но ты выбрала другой путь – нагадить нашей семье и подставить Леру. Леру, которая тебе сочувствовала и сострадала, не отказала в помощи, помогла схитрить перед Алексом, понимая, что ему ребёнок не нужен, и ты не нужна. Всё-таки, вы с Алексом отлично друг другу подходите!

– С Лерой всё в порядке? – запоздалый вопрос от Маши, который злил меня ещё больше. Она ещё смеет спрашивать!

– Ох ты, тебе интересно, заботливая ты наша! – не смог сдержаться. – Теперь, это не твоё дело.

Вышел из гостиной в другую комнату, чтобы перевести дыхание. На плечо тут же опустилась рука Макса.

– Роб, я тут подумал – зачем искать Алекса? Он сам придёт.

– В смысле? – уставился на Макса, пока не совсем понимая, что к чему.

– Ну смотри, если бы всё получилось: Лера бы уснула, они сделали фото и ушли. А Маша бы сказала, что ей нужно было домой, – Макс развёл руками. – Твоя жена даже не знала бы, что кто-то приходил и был в вашей квартире, так?

Я лишь кивнул, понимая, к чему он ведёт.

– Алекс абсолютно спокоен, он считает, что всё получилось – шалость удалась! Лерка бы спокойно проснулась, никого нет, всё в порядке. А на следующий день новостная лента пестрила бы её фотографиями, и никто из нас даже не понял бы, как это получилось. Твой брат уверен, что завтра он уже будет пересчитывать заработанные денежки, всего-то нужно выманить его на нашу территорию.

– Да, вот только есть проблема – как только он вернётся, Маша выложит ему всё, как только что нам. Девчонка маленькая, совершенно не умеет врать.

– Значит мы её заберём. Я заберу к себе, будет под моим контролем. Телефон отберу, предварительно напишу Алексу, что всё отлично и фото у неё. А дальше уже всё разыграем, как нужно.

– Ладно, скажи ей, чтобы собиралась, – Макс тут же вышел.

Мне нужно пару минут, чтобы перевести дыхание и подумать. Нужно успокоиться, чтобы, приехав домой, окутать заботой и нежностью мою девочку. Она должна быть уверена во мне, должна верить, что такого больше не произойдёт.

Трубка завибрировала. Отец. Не совсем вовремя.

– Да, пап.

– Мне Лизавета звонила. Что у вас произошло? – только отец так называл маму. Слух резануло от неожиданно ласкового произношения её имени, будто они никогда и не разводились, будто мы одна семья.

Словно на автомате повторил всё, что произошло сегодня отцу. Ему я доверял безоговорочно, какими бы натянутыми не были наши отношения в последнее время. Да, Алекс, как и я, его сын, но сейчас мой брат играл гнусно и нечестно, ради денег не гнушался выставлять нашу семью в неприглядном свете. Скандалы, так или иначе, отражались на всех Орловых, и на делах корпорации в том числе.

Но теперь, после рассказа Маши, мне были понятны мотивы Алекса – ему срочно нужны были деньги, много. На него давили, возможно угрожали, требуя рассчитаться, а он, загнанный в угол от безысходности, искал способы быстро и легко заработать. Вот только заработать, он почему-то решил именно на моей семье.

Я никогда не считал его роднёй, даже не знаю почему, просто не испытывал никаких братских чувств. Сначала корил себя за это, пытаясь разглядеть в нём хоть что-то приятное мне, а потом просто спустил всё на тормозах, оставив наши отношения на определённом уровне и не двигаясь дальше. Я не видел его по несколько лет, а в те редкие моменты, когда мы всё-таки пересекались, ограничивались лишь приветствиями: он не знал, что происходит в моей жизни, я, в свою очередь, был равнодушен к изменениям в его.

Но сейчас Алекс перешёл черту. Теперь я достаточно хорошо знаю этого человека и понимаю, что ради достижения цели он готов пойти по головам даже членов своей собственной семьи. Думаю, отец не исключение.

– Скажешь что-нибудь? – повисла пауза, отец никак не комментировал мой рассказ.

– Только одно – завтра проблема по имени Алекс больше не будет касаться семьи Орловых, – отчеканил так, словно собрался избавиться от Алекса физически.

– Что ты имеешь ввиду? – откровенно не понимал ни тон отца, ни его высказывание по отношению к младшему сыну.

– Лизавета завтра после обеда приедет в поместье, я хочу, чтобы ты тоже приехал. Леру возьми. Не хочется, чтобы она видела нашу семью в таком свете, но выбора нет, пусть узнают все сразу.

– Отец…

– И да, Алекса можешь не искать. Я ему звонил, завтра он тоже будет. Сказал, я подумал по поводу акций, так что примчится раньше всех и будет вокруг меня водить хороводы.

– Отец…

– Роберт, всё завтра. А сегодня езжай домой и побудь с Лерой. Сейчас ты ей нужен.

– Договорились. До завтра.

Макс забрал Машу, заверив меня, что глаз с неё не спустит и Алекса она предупредить не сможет. Отправил друга с водителем, а сам отправился домой.

Уже полночь. В квартире тишина, лишь одиноко горит ночник на лестнице.

Лерка, скрутившись калачиком под одеялом, спала в нашей кровати. В ногах Гаральд, не спит, водит ушами, улавливая все звуки вокруг. Сегодня я ему безмерно благодарен, если бы не пёс, я даже представить не могу, чем бы всё закончилось для моей жены, и для меня.

Прижал любимую женщину крепче, вдыхая ванильный запах её волос. Словно вдохнул спокойствие и счастье, тонкой пеленой расплывающееся внутри и согревая призрачным теплом. Рядом с ней всё по-другому, я другой – настоящий. Она видит меня насквозь и полностью принимает таким, какой я есть: неидеальный, иногда молчаливый и сосредоточенный лишь на делах корпорации. Но Лера всё понимает. На такую женщину можно положиться, уверен, чтобы ни произошло, она всегда будет рядом, со мной, за меня, вопреки всему.

– Я тебя разбудил? – Лерка открыла глаза, сонно улыбаясь.

– Нет, я тебя ждала, но уснула. Без тебя мне не спокойно, – прошептала и прижалась ко мне ещё сильнее, обвивая тонкими ручками мою шею. – Можно Гаральд будет спать с нами?

– Можно, но в моменты нашей близости придётся его выпроваживать. Он всё-таки мужчина, а я конкуренции не потерплю! – немного глупая шутка, но она улыбнулась.

Провела пальчиками по моим губам, лишь легко касаясь, обвела по контуру, переместилась на подбородок, дальше заскользила по шее вниз, спускаясь к груди.

Мне нравится, когда она касается меня, ещё больше, мне нравится прикасаться к ней.

Во взгляде моей женщины непонятные эмоции плескаются сомнением, но она сомневается не во мне, в себе, скорее. Будто отчаянно жаждет мне что-то сказать и никак не решается, останавливая себя, приказывая молчать. Но я хочу, чтобы говорила, не имеет значения насколько сказанное важно, так я всегда буду знать, чего она хочет.