– Он не убрал камеры?

– Вот свинья, – сухо засмеялся Рённинг. – Небось надеялся заснять что-нибудь для приватного просмотра. Я сразу же это увидел. От него разило угрызениями совести. Мне понадобилось всего десять секунд, чтобы заставить его признаться.

Официант вернулся с вином. Рённинг дождался, пока он нальет бокал, и продолжил:

– Бум – и через двадцать минут мы были дома у этого парня, залезли в его компьютер, и оно там было.

Он ухмыльнулся и положил телефон на стол.

– Невероятно, – сказал Грунг, покачав головой. – И ты его видел?

– Конечно.

– И это?..

– Весь сеанс.

– С самого начала? Ты видел?..

– Все, – улыбнулся Рённинг, подвинув телефон на белой скатерти.

– Можно мне? – сказал Грунг, поднимая телефон со стола, словно новорожденного ребенка.

– Конечно.

– Спасибо, – проговорил Грунг, засовывая телефон в карман пиджака.

– My pleasure[10], – сказал Рённинг, поднимая тост.

Грунг нервно огляделся по сторонам, словно он ожидал, что их преследует служба безопасности и что в любой момент сюда мог ворваться отряд-летучка, затем осторожно встал и неспешно двинулся в сторону туалетов.

Карри, плотным телосложением напоминавший бульдога, стоял в лифте, когда вошла Миа. Он нажал на кнопку и схватился за голову.

– Черт, тяжелый день, – пробурчал он.

– Да, для нас всех, – сказала Миа, посмотрев на него. – Ты где был? Завис где-то, что ли?

– Только чуть-чуть, не переживай.

Карри посмотрел на нее взглядом, который она истолковала так: больше вопросов задавать не нужно.

Опущенные плечи. Черные круги под глазами. И что-то во взгляде, чего она не могла прочесть.

Миа не могла перестать думать о том, что Волд рассказал ей в «Лорри», но ощутила, что сейчас не в силах туда погружаться. Три убийства. Пока отложим это в сторону.

– Куда едем? – спросила она, когда они добрались до подземной парковки.

– «Игрушки Калле» в Торшове, – сказал Карри, открыв одну из машин.

– Я за рулем, – сказала Миа, забирая у него ключи.

– Серьезно? – рявкнул бульдог.

– Да, – сказала Миа, садясь за руль.

Карри вздохнул, пристегиваясь. Выглядел он так, будто голова на плечах еле держится.

– Как удалось так быстро отыскать это место? – спросила Миа, выезжая из гаража.

– Гренли разослал письма всем, кого только смог найти. Магазинам игрушек, импортерам, всем связанным с детскими товарами ребятам – и тут же получил ответ о том, что есть, возможно, нужный нам человек.

– Ты говорил с этим парнем?

– Немного. Он спал. Сказал, что приедет как можно быстрее.

– Магазин не был открыт?

Карри вздохнул и подпер голову руками.

– Э-э, нет, кажется, это какой-то альтернативный магазин. Настоящие игрушки ручной работы. Из материалов, не наносящих вреда бедным детям из стран третьего мира, все такое. С непредсказуемыми часами работы, ну, ты знаешь. Но парень собирался приехать сейчас же.

Карри достал из кармана коробку жевательного табака и положил мешочек под губу.

– У тебя нет воды?

Миа засмеялась.

– В смысле? Нет ли у меня крана во внутреннем кармане?

– Хрен его знает, – сказал Карри, снова подперев голову. – Сейчас все ходят с водой в бутылке, может, и ты? Вот же дерьмо.

– Сорри, – сказала Миа, свернув к Торшову.

– А «Ибукса» нет?

– Нет, – сочувственно улыбнулась она. – Хочешь, я где-нибудь остановлюсь?

– Можно?

Миа свернула к тротуару и подождала, пока Карри сбегает в супермаркет.

– Спасибо, – пробормотал бульдог, вернувшись в машину и запихнув в себя четыре таблетки, запив их почти целой бутылкой воды.

Миа нашла самым разумным остаток пути помолчать.

Они припарковались и только успели найти самодельную вывеску, как по тротуару к ним подошел длинноволосый мужчина средних лет с большой бородой.

– Это вы звонили? – спросил он, доставая звенящую связку ключей из большой куртки-анорака.

– Юн Ларсен, – представился Карри, протягивая руку.

– Томас Ланге, – сказал бородач. – Но все зовут меня Долговязый Томас.

– А почему не Калле? – спросила Миа, кивнув на вывеску над дверью.

Мужчина улыбнулся.

– Калле, умеющий лазать по деревьям? Не слышали о нем? Из детской программы по телевизору?

– Тот, что целыми днями лежит на дереве и смотрит на облака? – пробормотал Карри.

– Это я, – улыбнулся Ланге, отпирая дверь.

– «Жил парнишка по имени Калле, и у Калле имелся канат», – запел Карри, не попадая ни в одну ноту. – Неужели ты не помнишь? Калле лежит на дереве, размышляя о жизни, пока дедушка, сидя на траве, читает газету?

– Помню, – кивнула Миа.

– Ох уж эти шведы. Черт, почему все лучшее приходит от них? Эмиль, Червен, Калле Блюмквист, Белый камень. Ты помнишь хоть что-то хорошее из Норвегии? Нет, блин, все шведское.

– Пойдем? – сказала Миа, указывая на открытую дверь.

– Ронья, дочь разбойника, Альберт Оберг.

– После тебя, – сказала Миа, проследовав за Карри через порог.

– Я где-то видел вас раньше? – спросил Ланге, когда они вошли в магазин.

– Миа Крюгер, – представилась Миа и подала ему руку.

– Ага! – сказал Ланге, снял длинный разноцветный шарф и положил его на прилавок. – Я так и знал, что-то знакомое. Я могу вам что-нибудь предложить?

– Нет, спасибо, – ответила Миа.

– Нам только нужно узнать, вы ли продали это? – спросил Карри, доставая фотографию из кармана.

Ланге взглянул на нее и наморщил нос.

– Это мое, да. Кто это поджег мой домик?

– Это мы и пытаемся выяснить, – сказала Миа. – Вы много таких продали?

– Нет. Я продал один, да и все. Теперь на настоящие вещи спрос невелик. А жаль, ведь я сделал много таких. По-моему, получилось красиво.

Ланге вернул снимок Карри и скрылся в подсобке. Он вернулся с белым кукольным домом, точно таким же, как найденный около лагеря Скар.

– Бамбук, – сказал Ланге, поставив домик на прилавок. – Самый экологичный материал в мире. Растет быстро. Не требует больших ресурсов. Нам всем следовало бы строить бамбуковые дома, у меня тут где-то есть брошюра…