поедем. Вчетвером-то нереально. Будем меняться, кто едет с Олегом, тот и снимает.

— Как это снимает? Я же оператор, — возмутился Марк.

— А я режиссер. И я должен видеть, что происходит.

— Я один не поеду, — надулся Саня.

— Но я оператор, и я снимаю.

— Побудешь немного помрежем, — улыбнулся Новиков.

Олег молча наблюдал за нами. Не то чтобы мы его бесили, скорее, был в своих мыслях, продолжая поглаживать пакет.

— А это, далеко до Саратова? — неожиданно спросил Олег.

— Тыщу сто-тыщу двести километров. Примерно, — ответил Марк.

— Это долго ехать будем, — решил Олег.

— Так давайте в каждом городе встречаться. Там и будем меняться. Ну вот, мы разбиваемся. Я с Олегом, ты с товарищем режиссером. И едем до Перми. Там, допустим, договариваемся встретиться возле думы. Если кто раньше приехал, ждет, пока не подъедут вторые.

— И ты отдашь камеру?

— Не-а. Необязательно ж все время снимать Олега. У нас тоже может что-то прикольное происходить.

Я, в общем-то, не мог не согласиться, хотя мне пришла в голову идея еще лучше.

— Либо мы можем просто снимать на две камеры и посмотрим, у кого будет круче.

— Как это на две камеры? У нас же одна.

— Так Серега выкупил свою. Ему опять поперло со ставками.

— Круто! А я с того раза его больше не видел, — сказал Саня. — А че ты сразу не сказал про камеру?

— Да я сам только сегодня после мэра к нему зашел и как-то не сразу вспомнил про камеру.

— Тогда вообще можно не меняться, — предложил Марк.

— Не-не. Так честнее будет, — возразил Новиков.

— Я за честность, — вставил Олег.

— Ну, ок. Из Перми едем в Ижевск. Оттуда в Казань.

Олег вытащил шарф и прижал к щеке. На этом и закончились наши посиделки...

Проснулся я в полшестого утра, от пришедшей эсэмэски. Номер был скрыт.

«Краснова Татьяна Валерьевна. Город Саратов улица Чапаева, 79, кв. 33». Ну Вадим Вадимович, ну молодец. И тут не подвел. Это значило, мы смело могли отправиться в путешествие.

У меня чесались руки начать обзванивать парней, но я-то не ФСБ, мне непростительно будить их чуть свет. А спать уже не хотелось. Ну что, Таня, посмотрим, что ты за птица. Кое-как дотянул до восьми часов и набрал Новикова.

— Адрес есть.

— Какой адрес?

— Ну Тани этой. Из Саратова. Так что едем, Саня. Хоть послезавтра.

— Марку я сам позвоню.

И отключился. А я пошел к Сереге. Камеру-то мы ж не забрали.

Серега не очень-то хотел делиться камерой:

— Один раз уже не очень хорошо все закончилось.

— Ну, теперь-то все по-другому. Серег. Ну очень надо.

— Всем надо, — философски заметил Серега.

— Мы напишем в титрах про тебя, что очень благодарны, что без тебя вообще ничего не получилось бы.

— Вот это уже интереснее, — сказал товарищ, срезая очередную копну травы. — Ладно, берите.

— Спасибо, братан, ты настоящий. Все настоящие. На «Баварию» поставить не хочешь?

— Да как-то не знаю. Хороший кэф?

— Один и четыре. Железно.

И я поставил, и выиграл, и рассчитался с соседями. Золотой человек — Серега Заикин.

Два дня пролетели быстро. Олег очень возбудился, сказал, что он не готов, поперся в тир, стрелял там до посинения, рисовал что-то в блокнотике и снова стрелял. Марк взял отпуск за свой счет, вернее, он взял его еще три недели назад, но только сейчас сказал об этом.

И вот мы стояли на трассе в половине пятого утра. Я и Саня. Марк и Олег чуть подальше. Камера наготове, но пока я не снимал. Дул холодный пронзительный ветер, от которого даже волосы на ногах шевелились. Рассветом и не пахло. Саня пританцовывал и возмущался:

— Такая рань, такая рань. Могли бы спать да спать.

— Ты сам сказал, что надо выходить пораньше, днем сложно уехать.

— Ну, не настолько же пораньше. Темно, и ни одной машины не видно.

— Щас дальнобои пойдут.

Но они не пошли ни «щас», ни через час.

Мы уже танцевали все четверо. Небо начинало алеть, но теплее не становилось. Метр за метром мы двигались вперед, и с каждым новым шагом лицо помощника режиссера выглядело все мрачнее и мрачнее.

— Да где машины-то?

Нет, парочка все-таки проскочила мимо нас, но оптимизма это нам, естественно, не прибавило.

— Может, ну его? Автостоп этот.

— Ты ж сам предложил.

— Ну сам, да. Но я думал, что мы выйдем на трассу, тут куча машин, руку поднимаешь, и кто-то сразу остановится. «Здравствуйте, прямо по трассе не подбросите?» И все мы уже едем в тепле и снимаем разговорчивого водителя.

И тут нас как зальет светом от фар. Я вскинул руку, вытянул большой палец. Вот он, долгожданный дальнобой.

— Ну остановись, ну что тебе стоит? Видишь, как мерзнем?

И он остановился, но не рядом с нами, а возле парней. Те, видимо, выглядели еще жалостнее. Мы молча смотрели, как Марк что-то объяснял водителю, активно размахивая руками, затем кивнул Олегу, и они быстро полезли в кабину. После чего КамАЗ с шумом сорвался с места. А мы лишь завистливо вздыхали.

— Везучие, — позавидовал Саня. И вдруг сорвался с места и начал бегать. — А-а-а.

— А-а-а, — подхватил я и тоже стал наматывать круги возле трассы.

Продрогли мы не слабо. На двадцатом или чуть больше круге стало жарко не только внутри нас, но и на трассе. Сперва мимо нас со свистом проехала «лада калина», затем уже синяя «субару», потом еще один дальнобой, и еще несколько машин, пока наконец водитель серого «опелька» не сжалился и не остановился. За рулем сидел невысокий мужичок лет сорока пяти с пышными усами и маленькими, как пуговки, быстро бегающими глазами.

— Здрасьте! — улыбнулся Саня.

Он не ответил.

— Прямо по трассе не подбросите?

— Угу, — проскрипел мужичок.

— Отлично! — обрадовался Новиков и собрался уже залезать в салон.

— Только мы без денег, — добавил я.

— Чего?

— Без денег. Автостоп.

— Чего? Умные какие. Без денег. Нашли такси, — сказал усач и захлопнул перед Саней дверь.

— Облом, — заметил я.

— Вообще отстой. Он что, про стопщиков не слышал?

— Не знаю.

Но страдали мы недолго.