Дульсе привела Матвея ужинать в маленький бар, где почти не было туристов. Зато на столиках были расставлены ароматические свечи, а на крошечной сцене тихо перебирал струны пожилой гитарист.

Матвей взял ее за руку и прошептал:

–Ты меня околдовала, да?

Дульсе рассмеялась

– Тогда колдуй до конца, – приворожи так, чтобы я остался с тобой навсегда. Ты ведь знаешь, как это делается? – он погладил ее запястье, запустил пальцы под браслет, раздвинул камушки и вытащил оттуда черные перышки.

Девушка побледнела, вырвала руку и спрятала за спину.

– Нельзя это трогать, – нервно сказала она.

– Мне можно. Я тоже маг, – заговорщицки подмигнул Матвей. – Мне нужен тот брухо, у которого на вывеске нарисован черный петух с обручальным кольцом в клюве.

– Не знаю, о чем ты, – она невинно округлила глаза.

– Знаешь, конфетка. Еще как знаешь, – Матвей взял ее локон и намотал на палец.

Еще при вселении в отель Матвей сразу обратил внимание на этот браслет, тихо его сфотографировал, пока девушка была занята на ресепшене, и получил консультацию от приятелей, которые бывали на Кубе.

Они рассказали Матвею, что кубинцы невероятно болтливы, если речь не идёт о магии или спецслужбах. Тогда из них слова не вытянешь. И если о белой магии сантерии они говорят охотно, то о черной ее стороне – вуду или паоло майомбе – молчат.

Существует версия, что и сам Фидель Кастро был темным колдуном. И, возможно, именно это объясняет тот факт, что на него было совершено шестьсот тридцать четыре покушения американских спецслужб, а он выжил. И каждый раз вместо него умирал другой человек из близкого окружения. А родился Фидель в городе Биран, где распространено вуду. Как и когда-то на Гаити, африканские культы сыграли в революции на Кубе важную роль. Богатое белое население исповедовало католицизм и протестантизм. А религии с африканскими корнями – культы. Кастро взял Гавану без боя, приветствуя народ с символичным голубем на плече. И сразу же открыто начал избавляться от католицизма в стране. Именно при его негласной поддержке на Кубе расплодилось огромное количество колдунов.

– Я знаю, что этот амулет не сантерия. Это магия пало, да? – спросил Матвей.

Дульсе побледнела и закрыла ему рот рукой. Он взял ее за руку и поцеловал в ладонь и запястье. Она покраснела, глубоко вздохнула и простонала:

– Ты принесешь мне беду. Такие амулеты связаны вото де силенция. Не знаю, как это по-английски, когда обязан молчать.

– Обет молчания? Так я не про амулет, – Матвей обнял ее и прикоснулся губами к уголку ее рта. –

Я про самого мага. Просто скажи, где его найти, и всё, – губы Матвея спустились от губ к шее.

Дульсе тяжело вздохнула и сдалась. Она вытащила из сумочки ручку, взяла салфетку и записала на ней номер телефона.

– Возьми, – она протянула салфетку Матвею. – Это телефон моего дяди. Он сорок лет работает таксистом в Гаване и знает всех. Действительно, всех. Скажи, что я просила помочь. Он отвезет тебя к тому, кто тебе нужен. Он и меня возил. Я так волновалась, что даже не запомнила улицу. Только помню, что это в трущобах.

Лаура

Утром Матвей не спустился к завтраку. Мы пили кофе вместе с Никитой. Он смотрел на меня глазами побитой собаки и молчал.

– Никита, не дави, пожалуйста! Мне нужно подумать, – не выдержала я.

– Дык я ничего не сказал, принцесса, – он уткнулся в чашку. – Понимаю. Нужно обмозговать, привыкнуть. У вас, девушек, всё сложно. Это я привык в спорте: вижу цель – атакую. А ты натура нежная. За то и полюбил тебя.

– Прямо полюбил?

– Прямо втюрился, – вздохнул он. – Такой нокаут ты мне влепила! Не откачают меня уже. Морда – в хлам, сердце – в клочья.

Мне стало смешно, но я сдержалась. Его манера ясно и четко выражать свои мысли мне нравилась. С ним легко. Притворяться не нужно, обдумывать каждое слово тоже.

– Доброе утро! – к столику быстрым шагом подошел Матвей.

Взял из моих рук чашку кофе, допил его и поставил чашку на стол. Подцепил с тарелки Никиты булочку, откусил ее и сказал:

– Вставайте. Нас такси ждет. Поедем к колдуну.

– Какое такси? – не поняла я. – Альберто наш водитель. И колдуна мы не нашли.

– Вы не нашли, – Матвей доел булочку и вытер губы салфеткой. – Пока некоторые за ананасами бегали, –он метнул быстрый взгляд на Никиту, – я нашел того, кто знает колдуна.

– Боже мой! Как? Матвей, ты гений! – я вскочила и сама того не ожидая, внезапно обняла его и поцеловала в щеку.

Даже не знаю, как это вышло. Матвей явно тоже растерялся, но тут же взял себя в руки и заявил с привычным апломбом:

– Аплодисменты потом. Плата натурой тоже.

– Ты за базаром следи, – набычился Никита.

– Друг мой, понимаю, что грубой силе всегда тяжело проигрывать интеллекту, но смирись с этим, – Матвей взял его стакан с соком манго и залпом допил. – Знание – сила, и карлик, сидящий на плечах великана, видит дальше его. Кстати, насчет платы натурой. Ты, Никита, можешь заплатить ананасами, я их люблю. Только без колец, пожалуйста. У меня от них изжога.

– Слышь, карлик, я тебя сейчас посажу, только не на плечи, – зарычал Никита, поднимаясь из-за стола.

Начинается! Мы так и до обеда никуда не уедем.

– А ну оба успокойтесь! – я решительно хлопнула ладонью по столу. – Сейчас вообще одна поеду. А вы останетесь здесь. И убивайте друг друга хоть до вечера! Как два петуха, честное слово!

– Принцесса, при всем моем уважении, но ты бы такими словами не бросалась бы, – мягко попросил Никита. – Обидно в натуре. У нас в спорте за такое обычно предъявляют.

– Кстати, да, Лаура, – внезапно поддержал его Матвей. – Сравнение с петухами не комильфо.

– А мне всё равно, как это звучит! – разозлилась я. – Главное, что вы оба выглядите, как два петуха, которые не поделили курятник. А я не курица, между прочим. Ведите себя достойно. Тогда и мои сравнения будут литературными.

Глава 13. Вспомнить всё

Пожилой таксист по имени Паоло внимательно выслушал мой рассказ. На «торпеде» его такси были наклеены два портрета: Девы Марии и Ленина. Рассказывать о ретро-гипнозе не хотелось. Поэтому я бодро соврала, что в Москве посетила ведьму и у меня было видение. Сон наяву, в котором я увидела грязный переулок и вывеску с черным петухом, который держал в клюве обручальное кольцо, а также колдуна со шрамами.

– Думаю, что могу помочь, – кивнул таксист. – Такая вывеска на всю Гавану только