первого Серж препятствий не видел: его титул и чин позволяли претендовать на руку Орловой-Чесменской. Второе… Здесь труднее, но князь не терял надежды. Женщинам он нравился. Высокий, стройный, с пышной прической завитых волос, хорошо подвешенным языком и безупречными манерами, он покорял сердца дам чуть ли не с первой попытки. Вот и Орлова не устоит…

Осада крепости шла по всем правилам, и князь уже рассчитывал на успех. С Орловой они стали на короткой ноге, графиня выделяла его из толпы прочих поклонников, и Серж надеялся, что по возвращении ее из Москвы для него, наконец, прозвучат заветные слова. Потому, узнав о прибытии предмета ухаживания в Петербург, полетел засвидетельствовать почтение и поговорить о главном. Каково же было его удивление, когда вышедший к нему лакей объявил:

– Ее сиятельство не принимают-с.

– Это же я, Тихон, – удивился князь. – Не видишь, что ли? Передай графине, что пришел князь Болхов.

– Оне сказали: никого-с, – покачал головой лакей.

– Почему?

Лакей не ответил, приняв независимый вид. Мысленно выругавшись, Серж достал из кармана серебряный рубль. Монета исчезла в пальцах лакея, будто ее и не было.

– Их сиятельство строят мундир для подпоручика Руцкого, – сказал, понизив голос. – Позвали портных и сейчас заняты с ними.

– Какого подпоручика? – изумился Болхов. – Откуда он взялся?

– Прибился по дороге в Петербург, – ответил Тихон. – Они ехали с лейб-хирургом государя его превосходительством Виллие. На постоялом дворе познакомились с ее сиятельством. Подпоручик оказался лекарем, вызвался лечить графиню от болей в голове, и оне взяли его к себе в дормез. Неподалеку от Новгорода на ее сиятельство напали разбойники и едва не убили. Подпоручик застрелил татей, после чего ее сиятельство его очень зауважали и взяли над ним попечение.

– Подпоручик – лекарь? – изумился Болхов. – Что за чушь! Расскажи больше. Какого он рода? Молод, красив, говорит ли по-французски?

– Извините, ваше сиятельство, но я и так сказал много, – сказал Тихон с намеком в голосе.

Второго рубля с собой у князя не оказалось, и, еще раз мысленно выругавшись, он отправился к себе. Там, призвав камердинера, дал ему золотой портсигар и велел снести в ломбард. Отсчитав из вырученных денег пять рублей, вручил их слуге:

– Разузнай у прислуги графини о поручике, коего она привезла в Петербург. Как можно больше. Особо – об отношении к нему графини.

– Сделаю, ваше сиятельство! – поклонился слуга.

В том, что Игнат справится, Серж не сомневался. Камердинер был его доверенным лицом. Единственный вольный из слуг, он не только верно служил князю, но и был его поверенным в деликатных делах. Это Игнат предложил князю с выгодой использовать пустующие сараи и флигель.

– В Петербурге есть люди, готовые хорошо заплатить за хранение товара, – сказал однажды. – А у нас помещения пустуют.

– Почему у меня? – удивился Болхов.

– К вам полиция не посмеет заглянуть-с.

«Контрабанда», – понял Серж. Как любой столичный житель, он знал, что в Петербурге промышляют подобными делами. Стать подручным контрабандистов? Князю не к лицу, и ежели, не дай бог, станет известно… Но деньги!

– Сколько предлагают?

– Сто рублей в месяц. Ассигнациями-с.

– Двести серебром! – отрезал Серж. – На меньшее не соглашусь.

– Хорошо-с, – поклонился Игнат. – Думаю, согласятся.

– И еще, – добавил Болхов. – Я о том не знаю и понятия не имел. Вскроется – ответишь сам.

– Как скажете, ваше сиятельство, – поклонился камердинер.

С той поры ночами в ворота дома Болхова стали заезжать повозки. При свете фонарей угрюмые, дюжие мужики разгружали с них какие-то тюки или же, наоборот, загружали. Разумеется, это не укрылось от дворни, но ее стали лучше кормить и даже наделять карманными деньгами (это Игнат постарался), так что все молчали. Серж регулярно получал свои двести рублей, которые благополучно спускал в карты.

В клуб этим вечером он не поехал, решив дождаться камердинера, и тот не подвел. Заявился ближе к полуночи, благоухая запахом водки и колбасы с чесноком.

– Здоров пить этот Тихон! – объяснил, заметив гримасу на лице хозяина. – Не один штоф в него влил, ну, да и самому за кумпанию довелось принять. Зато разузнал.

– Говори! – поторопил Серж.

– У графини с поручиком, похоже, сердечные дела. Ручательства Тихон не дает, со свечкой в ногах не стоял, – Игнат ухмыльнулся, – но клянется, что так. Уж больно над ним хлопочет – как наседка над цыпленком.

Князь ощутил, как похолодела спина. Не от ревности – он не испытывал чувств к Орловой. Но ее приданое, которое он уже считал своим!..

– Кто таков этот подпоручик, откуда взялся и почему приехал в Петербург? – спросил, справившись с чувствами.

– Бастард литовского князя Друцкого, получивший дворянство и чин за сражение под Смоленском, – ответил Игнат. – Фамилие его Руцкий. Зачем приехал, неизвестно, но Тихон говорит: по каким-то лекарским делам. Сопровождал лейб-хирурга Виллие.

– Он, что, лекарь?

– Тихон утверждает, что так, – пожал плечами Игнат. – По пути лечил графиню от какого-то храндроза, – последнее слово слуга выговорил с трудом. – У ее сиятельства болела шея и голова, Руцкий помог.

– Может, оттого и приблизила? – спросил Серж с надеждой. – Как лекаря?

– Может, и оттого, – не стал спорить Игнат, – хотя Тихон говорит, что не только. Сами узнаете, ваше сиятельство. Графиня дает званый вечер, вас, несомненно, позовут. Руцкий тоже будет, для того и мундир ему шили, как утверждает Тихон.

– Иди! – велел слуге Болхов.

Оставшись один, он некоторое время размышлял. Вести, принесенные Игнатом, с одной стороны огорчали, с другой – радовали. Радовали тем, что мнимый соперник за руку Орловой – худородный дворянин. Мужем графини ему не стать. Но графиня могла взять его в любовники – за дамами света такое водилось. Не беда, что худороден, зато в постели молодец. А вот это следует пресечь. Увлечение графини может затянуться, а тут долги поджимают. Значит, что? Следует скомпрометировать этого дворянчика – да так, чтобы свет отвернулся от него, а графиня выгнала. Вот тогда Серж ее утешит…

Болхов улыбнулся этой мысли. Что – что, а компрометировать он умел.

11

На вечер Болхов умышленно опоздал. В приглашении, которое ему принесли утром, было сказано, что гостям предложат поучаствовать в благотворительной лотерее. Покупать билетики Серж не хотел. Денег и без того мало, а тратить их на такие пустяки…

А покупать придется, иначе уронишь себя в глазах света. Поэтому подгадаем приезд ко времени, когда билеты разберут. Укоров в опоздании князь не опасался. Он офицер Свиты императора, мог задержаться на службе.

Войдя в зал, полный приглашенными, Серж опытным взглядом пробежался по лицам гостей и почувствовал удовлетворение. У Орловой собрался, считай, весь высший свет. Оно и понятно: мало кто в России мог соперничать с графиней по богатству и