– Ник?

Сомнений не было: это она. Ник с облегчением выдохнул. Он даже не заметил, что бессознательно задержал дыхание. У него появилась мысль, что Форрест в приступе гнева убил ее и все семейство теперь старается скрыть преступление. Он не понимал, почему у него вдруг возникла эта бредовая мысль, может, из-за того дурацкого послания, которое передала Магдалене тетушка Глория, но он готов был поклясться, что дело неладно. Всякий раз, думая о Мэгги, он ловил себя на этой мысли. Теперь, разговаривая с ней, он немного успокоился, но тем не менее странное, суеверное предчувствие не покидало его. В голове постоянно вертелись обрывки воспоминаний о «призрачном» доме тетушки Глории, и он изо всех сил убеждал себя, что все это бред и безумие, которое надо поскорее забыть.

Вероятно, Магдалена и вправду избегала его. Что ж, теперь подобное предположение не только не огорчало его, а напротив – приносило облегчение.

– Магдалена! Прошло столько времени, наконец-то! – За напускной приветливостью он старался скрыть пожиравшее его беспокойство.

– Что такого ты сказал Луэлле? Она просто вне себя.

– Что, если через пять минут ты не снимешь трубку, я тут же приеду сам.

От неожиданности она прерывисто вздохнула.

– В чем дело?

– Невозможно. – Мэгги произнесла это быстро и с нажимом. Ему показалось, что слово вылетело прежде, чем она успела что-либо сообразить.

– Почему?

– Лайлу это не понравится. – Она снова контролировала себя, но было в ее интонации что-то такое, чего он пока не улавливал. И именно это что-то его и настораживало.

– К черту Лайла, – как можно беззаботнее произнес Ник и напряженно прислушался.

Она коротко рассмеялась – мол, хорошо бы! – и он ясно расслышал горечь в этом смехе. Ник насторожился еще больше.

– Ты сегодня не выходила гулять с собаками, ни вчера, ни в воскресенье.

– Откуда ты знаешь?

– А как по-твоему? В воскресенье я добрых три часа простоял в твоем чумовом лесу, да еще под дождем, а в понедельник чуть не замерз. Хорошо, что хоть сегодня светит солнце.

– В воскресенье дождя не было.

– В половине седьмого утра дождь был.

– О Боже! – Голос ее стал мягче. – Жаль, что тебе пришлось прождать понапрасну. Дело в том, что какое-то время я не буду гулять с собаками. Я лежу в постели, у меня грипп.

– Ты в постели? Грипп? – Он не верил ей. Страшное подозрение, зародившееся в нем почти сразу же, как только он увидел ее после двенадцати лет разлуки, крепло с каждой минутой. – Ты действительно лежишь в постели?

– Да, и телефон стоит рядом.

– Да ты в жизни не болела гриппом! – Невероятно! Эта девушка никогда не болела ни ветрянкой, ни корью, ни свинкой. Он помнил, как в детстве у него на глазах в коридоре взорвалась лампочка и осколки посыпались ей на голову. Она потеряла много крови, ей наложили пятнадцать швов, и в тот же день она уже играла на улице в мяч! Да не может быть на свете такого гриппа, из-за которого она слегла бы в постель на три дня!

– А вот теперь заболела. – По голосу он понял, что теперь она злится.

– Ну хорошо. – Он решил попробовать по-другому. – И когда ты собираешься опять выйти гулять с собаками? Ты можешь сказать точно? Тогда мне не придется попусту, бродить в твоем лесу каждое утро.

На другом конце возникла пауза.

– Ник…

– Ммм?

– Я не хочу, чтобы ты бродил по лесу. Я… я больше не хочу тебя видеть.

– Но почему? – Он не рассердился, не почувствовал себя задетым, примерно такие слова он и ожидал услышать.

– Ты сам знаешь почему.

– Может, ты объяснишь? Знаешь, я иногда тебя не понимаю, – Ты сам знаешь почему, – сердито повторила она.

– Ты прогоняешь меня, Магдалена?

– Называй как хочешь, – ледяным тоном ответила она.

– Тогда тебе придется сделать это лично.

– Что?

– Ты слышала. Если ты хочешь избавиться от меня, то тебе придется сказать мне это лично, не по телефону. Я приеду через двадцать минут. И тогда можешь сказать мне, чтобы я убирался к черту, если ты действительно этого хочешь. И знаешь что? Если ты так скажешь, то я уйду.

– Ник… – Она была в панике. – Я не хочу, чтобы ты приезжал сюда Я не хочу, чтобы ты приезжал сюда. Ты понимаешь?

– Но почему, Магдалена? Чего ты боишься? Лайла? – Он говорил тихо и опять услышал, как она прерывисто вздохнула. И он понял. Все просто. Теперь он знал.

Она три дня лежит в постели не из-за гриппа, он должен увидеть ее, убедиться, что с ней все в порядке, проверить, насколько она пострадала. И потом сделать так, чтобы это больше не повторилось. Во что бы то ни стало.

– Если ты приедешь, то я не выйду.

– О нет, Магдалена, я приеду. – Голос его звучал мягко, но непреклонно. – Ты можешь выйти ко мне или вызвать полицейских и отправить меня в тюрьму. Иначе тебе от меня не избавиться.

– Ник, я не одета!

– Оденься, – зло произнес он и отключил телефон. Линк взглянул на него и нахмурился.

– Меньше чем через час у нас встреча в Голт Хаузе.

– Отмени.

– Послушай, парень, там будут те самые фраера из Лексингтона. Все уже договорено.

– К черту встречу! Я сказал – отмени!

– Дерьмово, – проворчал Линк и взял трубку. Через секунду он уже объяснял кому-то, что брат заболел гриппом и лежит в постели. Ник был настолько поглощен своими мыслями, что даже не обратил внимания на то, что Линк слово в слово повторяет то, что минуту назад говорила ему Магдалена.

– Послушай, приятель, по-моему, тебе ясно говорят «нет»? – Тоном, не терпящим возражений, Линк добавил, что они перезвонят относительно новой встречи, повесил трубку и повернулся к Нику. – Судя по всему, она не хочет тебя видеть, братишка.

– Он бьет ее. Этот подонок бьет ее.

– Что? – Глаза Линка округлились.

– Ты слышал что.

– Сукин сын! – Лицо Линка стало медленно наливаться кровью. – Ты уверен?

– Еще бы! Жми на газ.

– Жму, братишка.

Несколько минут они ехали молча, потом Линк не выдержал:

– Но ведь она сама не говорила, нет? Может, ты неправильно понял?

– Может быть, хотя вряд ли.

– Ты душу из него вытрясешь.

– А ты как думаешь?

– Да, черт возьми. – Линк неожиданно повеселел. Они проехали указатель на Ривер-роуд. – Если понадобится помощь, только скажи.

– Нет. Но все равно спасибо.

– В любой момент, братишка. С удовольствием. Любой засранец, осмелившийся поднять руку на нашу девочку, будет иметь дело и со мной тоже.