Хельга совершенно о ней забыла. Еще раз ее железное самообладание выручило ее.

– Кукла? Я не видела никакой куклы. О чем вы говорите? – Она затушила в пепельнице сигарету.

– Одну минуту, миссис Рольф. – Гаррисон отошел от двери, сказал кому-то несколько слов и снова вернулся на место. – О фигурке, изображающей вашего знакомого. Вот эта кукла, миссис Рольф!

Хельга заставила себя взглянуть на фигурку. Она посмотрела на нее более внимательно, затем отпрянула с приглушенным восклицанием, стараясь, однако, не переиграть.

– Она напоминает моего мужа!

– Извините, миссис Рольф, что поднимаю такой болезненный…

– Этот человек принес ее с собой и, вероятно, хотел передать ее мне, – быстро проговорила Хельга. – Другого объяснения не имею.

– К сожалению, миссис Рольф. Вы, может быть, слышали о культе «Вуду»?

– Сейчас меня совершенно не интересуют никакие культы, – прервала его Хельга с металлическими нотками в голосе. – Если у вас все, я была бы рада остаться одна, у меня мучительно болит голова.

Гаррисон колебался. Он прекрасно понимал, что сидящая перед ним женщина стоит по крайней мере шестьдесят миллионов долларов. Если он проявит настойчивость, она может пожаловаться, и тогда ему крепко влетит от начальства. Он решил не рисковать.

– Разумеется, миссис Рольф. Я позабочусь, чтобы вас больше не беспокоили. Если ничего не похищено… – Он двинулся к двери. – Мы постараемся найти этого человека.

– Не сомневаюсь.

После его ухода Хельга села и перевела дыхание. Все прошло лучше, чем она ожидала. Значит, Джексон взял деньги. Тогда он уже далеко. Расклад карт снова в ее пользу.

Через двадцать минут Хинкль привез запечатанный конверт:

– Здесь то, что вы хотели, мадам.

Хельга вскрыла конверт и, заглянув внутрь, увидела красную папку.

– Да, Хинкль, спасибо. Думаю, вы догадываетесь, что там?

– Я предпочел бы не знать, – ответил Хинкль с бесстрастным лицом. – Не смею советовать, но полагаю, что содержимое этого конверта следует уничтожить.

– Спасибо, Хинкль, вы хороший друг. – Закурив сигарету, Хельга спросила: – Каковы… приготовления? – Произнести слово «похороны» она не смогла, но Хинкль понял.

– Я уже обо всем позаботился, мадам. Служба состоится в церкви в Парадиз-Сити в три часа дня послезавтра. Доктор Леви надеется, что вы сможете вылететь завтра днем вместе с мистером Винборном.

– Церемония не будет очень торжественной? – спросила с внезапной робостью Хельга.

– Нет, мадам. Позже, конечно, состоится церемониальная служба, но на семейной церемонии будем присутствовать только мы, Винборн, персонал и мисс Шейла.

Хельга замерла:

– Мисс Шейла?

– Да, мадам. Она приехала. Сегодня утром я ее видел. Она хочет с вами встретиться. Если для вас это удобно, она придет в шесть часов.

Хельга колебалась. Она думала о рыжеволосой девушке и ее жестоких словах: «Когда у немолодой женщины припекает в трусиках из-за мальчишки, который годится ей в сыновья, помогает холодная вода!»

Потом она вспомнила о жертве, которую хотела принести, отдав письмо Винборну. Ее падчерица, сейчас живущая в бедности, станет миллионершей благодаря ее отказу от бесчестного поступка. Несомненно, она будет восхищаться Хельгой и пожалеет о своих словах.

– Разумеется, Хинкль, я должна ее видеть.

– Хорошо, мадам. – Слуга прямо-таки сиял. – Если вы чувствуете себя достаточно сильной, можете без опасений выйти из спальни. С помощью полиции я отделался от прессы. Капитан оставил охрану, чтобы вас не беспокоили. Доктор Леви приедет через полчаса.

– Отлично, Хинкль. Я так благодарна вам.

Сияя от счастья, Хинкль вышел из спальни.

Сидя на террасе под большим зонтом, Хельга нервничала, то и дело смотрела на часы, ожидая девушку.

Она думала о Винборне. Прочитав письмо, он покажет когти, но ей будет все равно.

Деликатное покашливание заставило Хельгу обернуться. В дверях стоял Хинкль.

– Мисс Шейла, мадам, – произнес он, пропуская Терри, потом исчез.

Девушка пересекла террасу быстрым энергичным шагом. На ней были белая майка и синие джинсы. Рыжие волосы блестели на солнце.

– Как ваше здоровье? – спросила она, и Хельгу удивила забота, прозвучавшая в ее словах.

– Спасибо, мне лучше. Садитесь, пожалуйста.

Терри пододвинула кресло, присела на край, положив тонкие руки на сдвинутые колени.

– Я должна извиниться, – начала она, глядя на Хельгу. – Уходя в прошлый раз, я сказала слова, о которых сожалею. Им нет оправдания. Очевидно, вы возненавидели меня. Понимаете, Дик очень много для меня значит. А когда на моего мужчину посягают, я веду себя как настоящая сука!

Хельга, не ожидавшая такого поворота, ответила:

– Не надо жалеть о сказанной правде. Получается, что Дик много для вас значит?

– Да. Он увлек меня. У него большое будущее. Я его перевоспитаю. Когда мы приедем в Париж, его появление вызовет настоящий фурор.

– Фурор? – переспросила Хельга. – Чем же?

– Своими способностями. Он – настоящий чародей «Вуду».

– Чародей «Вуду»? Вы, конечно же, не верите в этот нелепый культ?

– Так говорят только те, кто не имеет ни малейшего представления о чародеях «Вуду», – спокойно ответила Терри. – Есть добрые и злые силы культа «Вуду». У Дика был злой учитель. Я научу его употреблять способности на добрые дела.

– Полагаю, вы знаете, что он сделал мерзкое изображение вашего отца?

Терри кивнула:

– Да, но в нем не было ничего мерзкого. Он сделал куклу для того, чтобы заставить вас не уезжать. Он, конечно, плохо поступил, но он еще очень молодой и незрелый.

– Вы в самом деле думаете и верите, что это он погрузил вашего отца в кому?

– Разумеется.

Хельга с трудом сдержала дрожь.

– А вы знаете, что он начал мастерить куклу, похожую на меня?

– Да, но я его остановила, – решительно сказала Терри. – Я помогаю ему преодолеть злые чары. В Париже у него будет масса приверженцев. Со временем он может стать знаменитым. Люди будут стекаться к нему со всех сторон.

Сбитая с толку, Хельга перевела разговор на привычную для нее тему:

– И для этого, конечно, понадобятся деньги?

Терри пожала плечами:

– О, деньги будут. Стоит Дику убедить людей в своих способностях, как деньги потекут рекой.

– Но разве вам не нужны деньги на дорогу в Париж?

– Это не проблема. Я поговорила с ним, и он продал мотоцикл какому-то придурку, который не хотел ждать шесть месяцев до поступления в салон следующего. Тот дал Дику за него семь тысяч. Нет, деньги – не главное. Главное – помочь ему не сбиться на неверный путь.