Грозную тираду прервал звонок мобильника.

— Да. Нет, я не успею. Я возле магазина, у нас тут ДТП. Да я… Да у меня… Бок помят. Прилично. Но… А… Да. На! — Толька ткнул мне трубку. — Это босс.

— Послушайте, — раздалось в трубке, — вы можете побыстрее разобраться? Мне позарез нужна машина.

— Мы бы разобрались, но ваш шофер хамит и требует денег.

Толик испепелял меня взглядом.

— Вы ГАИ вызвали? — продолжил шеф.

— Нет, не успела еще.

— Не вызывайте. Что у вас с машиной?

— Практически ничего.

— Так что вы голову дурите! Валите домой, отпустите мою машину!

— Я дурю?! Да никого я не держу, это Толик ваш тут истерики устраивает!

Толик выхватил у меня трубку.

— Она мне весь бок помяла, я что, должен ее отпустить?! Вы ж потом с меня это все высчитаете! Да, сильно! Да, блин, потому что бабы дуры! Ездить не умеют! Хорошо…

— Все, ты допрыгалась! — это уже мне. — Сейчас он приедет и тебя уроет.

Я пожала плечами и уселась в свою машину. Подумала, залезла в «бардачок» и выудила пакетик изюма. Теперь пусть приезжает.

Приехавший шеф вылезал из машины долго и мучительно. Не то чтобы он был некрасивый, нормальный холеный мужик, и если бы он вышел из своего «БМВ», то наверняка произвел бы на меня неизгладимое впечатление. Но он выкорябывался из шестой модели «Жигулей» и делал это удивительно неартистично. Даже с такого расстояния артикуляция читалась совершенно отчетливо.

Подошел, оглядел свою машину, потрогал руками вмятину и схватился за телефон.

— Да, это опять я. Вмятина приличная. Ты мне скажи, нужно ДТП оформлять? Машина на фирму оформлена… Нужно? Хорошо.

И тут же второй звонок.

— Алло. Капитан Воронихин нужен. Алло, ну привет. У меня тут ДТП. Адрес: улица Сухаревская, дом… Дом… Не вижу номера, короче, это универсам. Да. Жду.

Что характерно, со мной этот тип не то что не поздоровался, он даже не взглянул в мою сторону! Я налегла на изюм с удвоенной энергией.

Приехала ГАИ, поздоровалась с шефом за руку, поцокала языком над «пятеркой» и начала составлять картину дорожно-транспортного происшествия. Толик орал и махал руками до тех пор, пока шеф не сказал:

— А какого лешего ты вообще оказался возле магазина? Я тебе что сказал делать? Стоять и ждать! Нашел себе такси! Короче, оформляйте обоюдную вину, в следующий раз будет умнее.

От меня потребовалась только подпись.

Злобный Толик минут пятнадцать поливал меня отборным матом, рассказывая всем по телефону, как в него въехала «эта коза» (какие, однако, у парня познания в зоологии!), и я угробила три часа своего свободного времени.

А так, в принципе, все обошлось.

Да, забыла сказать, шеф уехал сразу после приезда ГАИ, так и не заметив, что у машины, которая врезалась в его «БМВ», был водитель.

Жизнь

Петрова с удовольствием перечитала текст.

К такой Марине она уже не испытывала жгучей зависти, теперь было совершенно непонятно, чем дело кончится. Будет у нее роман с шефом Толяна? И будет ли он удачным? Смущало то, что Марина получилась уж больно боевая. Героине любовного романа это как-то не к лицу. Но, как оказалось, писать про такую Марину намного интереснее. Она за словом в карман не лезет и пошутить может. Вон как Толяна этого отбрила!

— Ну почему я так не могу? — спросила Ирина Николаевна у экрана ноутбука.

Экран мигнул и перешел в спящий режим. Это напомнило Ирине Николаевне о режиме дня. Она разобрала постель и залезла под одеяло. И только когда выключила свет, увидела, что компьютер оставила включенным.

Сначала дернулась его погасить, а потом решила оставить. Пусть будет. Как будто окошко в жизнь, которая кипит по ту сторону монитора.

Следующее утро выдалось, мягко говоря, хмурым. То, что она полночи просидела у компьютера, отнюдь не означало, что не нужно идти на работу. Когда Петрова выскочила из подъезда, она уже понимала, что опаздывает. Пусть минут на пятнадцать, но это все равно ужасно, такого она себе никогда не позволяла. Как будто она одна из тех девчонок, которые шныряют по офису в мини-юбках и полдня просиживают в курилке!

— Эй! Девушка! Куда вы так спешите? Хотите, я вас подвезу? Да не убегайте вы.

— Нет, нет, спасибо. Я на метро… — сказала Ирина и оглянулась.

И чуть не померла со стыда. Обращались вовсе не к ней!

А та, к которой обращались, и не подумала отказаться! Наоборот, радостно щебетала и усаживалась в машину. Пусть это был не шестисотый «мерс», пусть даже не «БМВ», все равно удар был силен. Что такое было в этой девушке, чего нет у нее? Брюки, куртка — в это время года в городе все одеты одинаково.

Ирина дотащилась до метро и всю дорогу думала, думала, думала. Представляла себе, что сейчас происходит в той машине. Вот девушка снимает капюшон, и по плечам рассыпаются шикарные волосы. А мужчина делает вид, что ничего не замечает, и ведет машину. Вот водитель перехватывает руль, и на руке у него поблескивают дорогущие часы. Как они выглядят, Петрова представляла слабо, что-то такое… шикарное… У девушки звонит телефон, она берет трубку, ей звонит восторженный заказчик и заказывает что-то еще, он готов заплатить бешеные деньги, только бы эту работу сделала именно она. У мужчины тоже звонит телефон — он берет трубку, и из разговора понятно, что он опаздывает на деловую встречу, но говорит, что «у него есть одно очень срочное дело» и он будет чуть позже, «начинайте без меня». И вот он довозит девушку до работы, паркует машину. А потом нежно так проводит рукой по ее волосам и говорит: «Мы еще обязательно увидимся, я найду тебя…»

Дойдя до этого места, Ирина Николаевна озверела. Если бы она взялась анализировать свои чувства, то поняла бы, что безумно, мучительно ревнует. К тому, что не она сейчас в той машине и не ее волосы гладит тот неизвестный ей мужчина с дорогими часами на руке.

На работу Петрова опоздала. Снимая куртку, она мельком глянула на себя в зеркало и ужаснулась. Отражение и так ее редко баловало, но сегодня просто превзошло себя. Практически бессонная ночь плюс отвратительное настроение — не лучший коктейль красоты.

— Вот черт. Сейчас начнут с вопросами приставать, узнавать, что случилось, — пробурчала Ирина своему отражению и пошла к себе в бухгалтерию.

Вошла в кабинет, поздоровалась, пошла к своему столу, села, включила компьютер.

И тут ей захотелось плакать в голос. Никто не поднял головы, никто даже не взглянул в ее сторону, хотя она и услышала традиционное «доброе утро».

Всем на нее наплевать, никто даже и не подумал поинтересоваться, почему она так плохо выглядит. А может, просто не заметили разницы?

Петрова шмыгнула носом и погрузилась в работу.