Я решила помочь бедной девушке. Попыталась натолкнуть ее на мысль.

— И?

— Что?

— Не подскажите ли вы мне его телефон?

Слова «вы» и «мне» и максимально выделила голосом, чтобы облегчить бедолаге ее и без того нелегкий труд.

— Зачем?

В ее глазах было только кристально чистое непонимание.

— Я хочу пригласить его на свидание!

Нехорошо раздражаться на сирых и убогих, не сдержалась.

В этот момент из кабинета вышел Владимир Петрович.

— Таня, я забыл сказать, дайте Марине Дмитриевне приглашение на завтрашний банкет.

Таня послушно извлекла из ящика стола конверт и протянула мне.

Владимир Петрович собирался скрыться, но не успел.

— Спасибо, — сказала я, — но у меня к вам еще одна большая просьба.

— Да?

— Попросите, пожалуйста, вашу секретаршу дать мне координаты того человека из вашей фирмы, с которым мне можно будет связаться, если у меня возникнут вопросы по работе, которую вы мне только что предложили. Будьте так любезны.

Владимир Петрович потряс головой, в которую явно не поместилась моя фраза целиком. Он посмотрел на меня, потом на Таню, потом вознес глаза к потолку и сказал:

— Вы приходите завтра на банкет. Я вас там со всеми познакомлю. Это тут недалеко — клуб «Реактив». Форма одежды — неформальная.

— Правда, — обрадовалась я, — то есть смокинг могу не надевать?

Шеф молча скрылся за дверью.

Не могу сказать, что я не бывала на подобных банкетах. Бывала, и много раз. Но каждый раз формулировка «неформальная форма одежды» ставит меня в тупик.

Для кого-то это джинсы и майка, а для кого-то вечернее платье. А неформальность в том, что шлейф и кринолин, так и быть, можно оставить дома.

Если бы время, потраченное на размышления о том, «что мне надеть», женщины тратили на решение мировых проблем — на земном шаре давно воцарились бы мир и спокойствие.

Но сейчас не об этом. Итак: что мне надеть?

Хорошо, что компания незнакомая, можно смело появляться в том, что уже носила.

Значит, блестящее платье.

Или оно слишком блестящее?

Значит, черное.

Или оно слишком простое? Как-то банально.

Значит, юбка и топ.

А если там холодно?

Значит, брюки и что-нибудь с длинным рукавом. И топ вниз, на случай, если там жарко.

И туфли на каблуке? Или без каблука?

А танцы будут?

Или будет банальная обжираловка?

А по какому поводу хоть банкет-то?

Я открыла приглашение и прочитала, что завтрашнее торжество посвящено предстоящему через полгода десятилетию фирмы. Собственно, тому самому десятилетию, к которому я же и должна разработать кучу рекламной ерунды.

Ситуацию это не прояснило, и я решила взять с собой две пары туфель.

Вечер завтрашнего дня, как обычно, наступил совершенно неожиданно. Вроде бы только что было раннее утро, а потом хлоп — уже вечер. Пришлось, как всегда, собираться в темпе вальса. Даже, пожалуй, в темпе очень зажигательного рок-н-ролла.

Я, естественно, катастрофически опаздывала.

Умерить пыл пришлось уже на шоссе, куда я лихо вылетела с перпендикулярной улицы. После того как мне раз пять просигналили вслед, я поняла, что лучше доехать на пятнадцать минут позже.

А еще я представила себе реакцию Владимира Петровича на звонок, в котором я сообщу, что не могу прийти, потому что попала в аварию. Я бы на его месте ржала как конь.

В клуб я вломилась не снижая скорости. Охранника пыталась отодвинуть в сторону со словами «позвольте пройти» и совершенно не хотела понять, почему он меня задерживает, чего он от меня хочет и когда он, наконец, отпустит рукав моего пальто.

Закончив отбиваться, я сообразила, что нужно предъявить пригласительный, и была отпущена с миром. Меня даже не обматерили.

Первое, что бросилось в глаза, когда я вошла в зал, была секретарша Таня.

Если бы я была мужиком, то у меня бы уже выскочили из орбит глаза, а по подбородку рекой текли слюни.

Если цель этого банкета — соблазнение спонсоров и инвесторов, то Таня, несомненно, главное действующее лицо. Не знаю, зачем ей три языка, по-моему, ей достаточно чуть пониже наклониться — и переговоры можно считать законченными. Уже никто не вспомнит, о чем и зачем переговариваются.

— Ладно, — пробурчала я себе под нос, — раз королевой бала мне сегодня не быть, можно расслабиться. Где тут у вас бар?

Я спросила первого, кто попался мне под руку. А то, что это оказался Владимир Петрович — это его личная проблема.

— Добрый вечер, Марина. Я уж думал, вы не придете.

— Зря надеялись. Мне же не удалось выдрать из вашей секретарши нужный телефон. Она у вас просто цербер в юбке.

Я еще раз взглянула на Таню и не удержалась.

— Жаль, кроме юбки, она ничего не надела.

Владимир Петрович засмеялся.

— Странно, почему-то мне кажется, что все женщины недолюбливают Танечку. Вы не знаете почему?

— Зато ее мужчины долюбливают, — пробормотала я. — Ладно, давайте вы меня с кем-нибудь познакомите, пока я трезвая, а потом я начну буянить, стриптиз устрою и танцы на столе. Не до того будет.

— Обещаете?

— Клянусь!

— Тогда я останусь до конца банкета.

Следующие часа полтора я провела удивительно однообразно. Под конец у меня уже болел язык — всем объяснять, что я их новый дизайнер, и уши — выслушать гениальные предложения по оформлению рекламной продукции.

Банкет к тому времени перешел в совершенно неформальную стадию. Уже уединялись парочки по углам, уже танцевали в соседнем зале, уже временами раздавался громкий регот, а не сдержанное хихиканье. Уже обнажились плечики и пузики, и я почувствовала, что чужая на этом празднике жизни.

— Вина? — откуда-то материализовался Владимир Петрович.

— Честно говоря, я за рулем.

— Тю! А как же стриптиз?

— В другой раз.

— А хотите, я вас до дома довезу? А вы машину здесь оставьте.

— Вы? А вы разве не пьете? — я с сомнением покосилась на бокал в его руке.

— Я пью. Анатолий не пьет. Отрабатывает разбитое крыло.

Это в корне меняло дело. Приятно было использовать Толяна в качестве такси.

— Ладно, уговорили. Давайте вина. Только белое и очень холодное. Да, и еще — рислинг я не люблю. Я буду ждать вон за тем столиком.