Я не в силах им надышаться. Кажется, мне нравится в нем всё… Не только то, что происходит между нами. Но и сам он. Его взрывной характер. Импульсивные поступки. Излишняя порой суровость… Обожаю его тяжелый взгляд, проникающий под кожу, и даже грубую манеру общения люблю! Я без ума от него. От всего, что в нем есть.

И когда я успела так увязнуть? Не знаю, не помню… Но кажется, будто так было всегда.

Мой невесомый шелковый халат куда-то незаметно исчез, и вот я уже стою перед Глебом в одном только нижнем белье. Его собственнические прикосновения и поцелуи жалят мою обнаженную кожу и вместе с тем дарят неземные ощущения.

Лямки бюстгальтера скользят вниз по моим плечам, и те места, где они только что были, тут же обжигает множество мелких колючих поцелуев.

В голове все плывет. Я плавлюсь в его руках и уже плохо понимаю, что происходит.

– Где спальня? – хрипло спрашивает Глеб, подхватывая меня на руки под ягодицы.

И я не задумываясь, указываю нужное направление рукой.

Теперь на кровати, где еще совсем недавно я так долго лежала одна, мы вдвоем.

Глеб встает на колени, продавливая постель по обе стороны от моих ног, выпрямляется во весь рост и стягивает через голову свою футболку. Позволяя мне полюбоваться его совершенным торсом. Всего мгновение, потому что уже в следующее Глеб вновь накрывает меня своим телом. Обхватывает рукой за шею и очень долго терзает глубоким поцелуем рот, так, что начинает темнеть в глазах.

Вздрагиваю, когда его пальцы неожиданно забираются под нижнее белье. Выгибаюсь от удовольствия, шумно втягиваю ртом воздух и медленно, с тихим стоном выпускаю обратно.

– Ты. Чертова. Ведьма, – отрывисто произносит он тихим басом, поймав мой плывущий взгляд и пристально всматриваясь в него.

Я не успеваю ничего ему ответить и даже осознать смысл сказанных слов – Глеб тут же просовывает ладонь под мой затылок, сжимает волосы у корней и снова яростно целует в губы.

Он доводит меня до экстаза несколько раз. Лишь после этого избавляется от остатков своей одежды, и мы становимся единым целым.

Мне так хорошо с ним. До помутнения рассудка, до дрожи в коленях, до маленьких ручейков пота по коже.

Со мной никогда не происходило ничего подобного. И мне хочется думать, что и с ним тоже. Что мы сейчас вдвоем в раю, и делим это блаженство поровну.

Кажется, что лучше уже просто не бывает, но скоро Глеб убеждает меня в обратном. В очередной раз доводит до пика наслаждения. И вскоре я чувствую, как накрывает и его самого. Толчки становятся очень мощными и быстрыми, мужские пальцы безжалостно впиваются в мои волосы и бедро, а потом он замирает с шумным выдохом… и еще через несколько мгновений скатывается с меня на спину.

Мы оба тяжело дышим. Я поджимаю пальцы ног, пропуская сквозь себя приятную истому – отголоски пережитого удовольствия. Перекатываюсь на бок и смотрю на профиль своего потрясающего любовника.

Его лицо кажется мне расслабленным, взгляд расфокусирован и устремлен в потолок.

Проходит минута, другая. Третья. Наше дыхание становится ровным. Но мы продолжаем неподвижно лежать, не произнося ни звука.

Глеб по-прежнему смотрит в потолок, будто потерял ко мне всякий интерес.

Безумие, что творилось между нами совсем недавно, теперь начинает казаться чем-то неправильным. Я не могу объяснить себе причину, но мне становится страшно. Очень страшно, до металлического привкуса во рту – вдруг он сейчас скажет или сделает что-то такое, что сломает меня навсегда?

Навязчивые мысли о том, как Глеб поступил со мной три недели назад, начинают упорно лезть в голову, поднимая на посмешище все пережитые только что эмоции. Он даже не извинился. Пришел без приглашения, нагрубил, а я поплыла после первого же поцелуя и гостеприимно раздвинула ноги.

Мне хочется срочно одеться. Уйти. Нет, чтобы он ушел. Но начать разговор первой, выдавить из себя хотя бы слово – выше моих сил.

Подтягиваю ноги к груди и начинаю тихонько шарить руками по постели в поисках своего нижнего белья. Оно должно быть где-то здесь…

Внезапно меня перехватывают поперек талии и собственническим движением притягивают к себе под руку. Обнимают, прижимают тесно к горячему боку.

Помня нашу предыдущую ночь, я сначала решаю, что это второй раунд, и уже готовлюсь воспротивиться. Но нет. Это просто объятия. Которые через минуту становятся еще теснее. Глеб переворачивается на бок, меня разворачивает к себе спиной и прижимает изо всех сил к своей груди. Зарывается носом в мои волосы на затылке, шумно вдыхает их запах.

Это уже не похоже на страсть и не имеет никакого отношения к сексу. Но все мое тело вновь покрывается мурашками. В груди становится горячо и невыносимо щемит.

Хочется сказать ему что-то или спросить, но в горле стоит ком, и я не могу разлепить губы. Глеб тоже молчит. Просто обнимает очень крепко и прижимается губами к моим волосам.

Я вспоминаю ту нашу ночь. Когда он сказал, что любит меня, притворяясь Егором. И в голову приходит безумная мысль… Сначала она кажется мне почти бредом. Потому что поверить в такое нереально сложно. Но интуиция внутри меня буквально вопит о том, что так оно и есть! И я начинаю верить ей.

Наверное, я сошла с ума, но возможно… В ту ночь… Глеб не притворялся. Говорил правду. От себя.

– В ту ночь… В какой момент ты понял, что я не узнала тебя?

Глеб молчит. Я жадно разглядываю его задумчивый профиль в полумраке комнаты. За окном ночь и живописный вид на огромный бледный диск луны в черном небе.

Его пальцы нежно скользят вдоль моего позвоночника, едва касаясь кожи. Эта незамысловатая ласка вызывает внутри меня целый калейдоскоп эмоций. Мне хочется замурчать довольной кошкой и потереться носом об сильное мужское плечо. Но вместо этого я перекатываюсь на бок и еще внимательнее смотрю на Глеба, подперев кулаком щеку. Всем своим видом показывая, что намереваюсь услышать ответ на свой вопрос.

– Слишком поздно понял, – наконец негромко произносит он.

– Я ведь тогда называла тебя Егором.

– Да. После того, как все уже случилось.

– Но почему сразу не признался, что это ты, как только все стало очевидно? – спрашиваю с сожалением, но без упрека.

Глеб поворачивает голову ко мне, и на его губах возникает невеселая усмешка.

– После того, как ты выдала что-то вроде «Егор, я так безумно сильно тебя люблю»? Язык не повернулся.

Я придвигаюсь ближе и утыкаюсь лбом в его плечо. Глеб тут же притягивает меня в свои объятия.

Конечно, тогда он не имел права входить в нашу с Егором спальню. Тем более не имел права касаться меня. Но если представить на миг, что он чувствовал в тот момент… становится почти физически больно.

– И что же нам теперь делать… – шепчу, сильнее прижимаясь к его груди щекой.