– И откуда взялся такой приказ? Что-то я не припомню, чтобы писала заявление на уход.

– Хм, мне казалось, Ринат поставил тебя в известность. Ты вроде даже на работу сегодня уже не вышла?

– Я просто опоздала. По уважительной причине. И хотелось бы понять, с чего вдруг меня хотят уволить?

София поднимается со своего кресла, обходит стол и кладет бумаги на стол передо мной.

– Сверху уже давно распорядились, чтобы мы сократили слишком раздутый штат. Ринат вчера отправил мне список на сокращение. Сказал, что всем сообщил. Ты в том числе должна быть в курсе.

Я изумленно усмехаюсь и накрываю рукой лицо.

– Не переживай, Насть, ты получишь компенсацию, – разглядывая меня сверху, смягчается эйчар. – В размере двойного оклада. Этого хватит на время, чтобы подыскать новую работу.

– Мне нравится эта работа! – возмущенно выпаливаю я, убрав от лица ладонь и вперивая недовольный взгляд в женщину.

– Я все понимаю, но, к сожалению, ничем помочь не могу, – снова становится холодной София.

– Так, ладно, – устало вздыхаю я, отодвигая от себя бумаги. – Вы не можете уволить меня. Потому что я беременна. По закону вы не имеете права теперь меня уволить или сократить.

София склоняет голову на бок и удивленно выгибает идеальную по размерам и форме бровь.

– И почему же я об этом ничего не знала?

– Потому что я сама только недавно узнала, – пожимаю плечом.

– Или только что придумала? – еще выразительнее выгибает бровь София.

Я невесело усмехаюсь:

– Неужели я произвожу впечатление лгуньи?

– Прекрати, Настя, – с пренебрежением морщится эйчар. – Я знаю, что у вас с Ринатом из-за этой ситуации произошел конфликт. Он все мне рассказал.

– Да неужели? Все-все?

– Все, Настя.

– И даже то, что он предлагал мне спать с ним, чтобы меня не сократили?

– Настя, хватит разыгрывать тут спектакль. Это тебе ничем не поможет. Ринат предупредил меня, что ты очень агрессивно отреагировала на новость об увольнении. И угрожала его оговорить.

– Вот же сволочь…

– Настя, – строго смотрит на меня эйчар. – Ты молодая, здоровая девушка. Это всего лишь работа. Найдешь себе другую. Зачем опускаться до такой низкой лжи и клеветы?

У меня буквально дар речи пропадает от её слов. Внутри все клокочет уже не просто от возмущения, а от самой настоящей злости. Да как она смеет так со мной разговаривать!

Я медленно поднимаюсь со стула, собираясь популярно объяснить ей, насколько она сейчас не права. А также предъявить доказательства. Но в последний момент осекаюсь – эйчар сложила руки на груди и смотрит на меня с таким презрением, что мне невольно хочется поскорее уйти из ее кабинета и вообще ни о чем больше с ней никогда не говорить.

Она так категорично настроена против меня, что и записи с диктофона вряд ли поверит. Решит, что я ее тоже подделала, специально чтобы оговорить Рината.

Оправдываться, доказывать что-то – кажется мне унизительным.

Мгновение я в нерешительности смотрю на Софию, не зная, как лучше поступить. Мне настолько неприятна вся эта ситуация, что я уже сама не хочу работать в этом клубе. Чувствую себя так, будто очень сильно испачкалась в чем-то липком, грязном. Хочется поехать домой, помыться. И никогда больше не касаться этой мерзости.

Сажусь обратно на стул, придвигаю к себе бумаги, подписываю их, встаю и ухожу вон из этого места. Бросив на Софию едкий взгляд напоследок. На лице же эйчара играет легкая самодовольная улыбка. И я еще раз убеждаюсь, что работать рядом с такими людьми мне не хочется. Даже если она не виновата, а это Ринат её так накрутил.

Но как бы там ни было, София не имела никакого права разговаривать со мной в подобном тоне. Это крайне непрофессионально с ее стороны.

Спускаюсь в раздевалку, открываю свой шкафчик, начинаю собирать вещи. Меня всю трясет от злости. Все, что случилось, ужасно несправедливо. И очень бесит тот факт, что я уйду, смирившись с этим.

Хочется возмездия. До зубовного скрежета. Поставить на место этого гада, как-то проучить. Потому что нельзя оставлять подобные вещи безнаказанными.

И вдруг мне в голову приходит безумная идея. Настолько безумная, что в первые мгновения я даже мысли не допускаю, чтобы претворить эту задумку в жизнь. Просто стою и недобро ухмыляюсь сама себе.

Но еще через минуту думаю – а почему бы и нет? В сущности ведь он это заслужил. Да и Софии нос утру.

Сажусь на скамейку, достаю свой телефон, открываю мессенджер. Нахожу общий чат со всеми сотрудниками «Банзая» и начинаю быстро строчить:

«Дорогие коллеги! Хочу попрощаться с вами, к сожалению, меня сегодня уволили. Рада была работать в таком замечательном коллективе! Хочу пожелать всем удачи, а также предупредить женскую половину нашего клуба о возможной опасности. Что за опасность, вы поймете, прослушав эту аудиозапись».

Прикрепляю файл с записью диктофона и сразу же жму кнопку «отправить», пока не передумала.

– Что ты сделала?! – давится смехом Вика, пытаясь запихнуть в рот своей своенравной дочурке очередную ложку сомнительного вида жижи – так называемого овощного пюре.

– Взяла и отправила запись в общий чат со всеми сотрудниками клуба, – с набитым ртом повторяю я, бессовестно поедая детское печенье из вазочки и с умилением наблюдая за действиями подруги. Представляю, как совсем скоро я буду заниматься примерно тем же самым. – Правда, мое сообщение удалили буквально через пять минут и меня из чата заодно тоже грохнули. Но надеюсь, кто-то все же успел прослушать запись.

К Вике я сбежала сразу после своей выходки с разоблачением Рината. Хоть и хотелось как можно скорее вернуться обратно к Глебу, спрятаться в его объятиях, отогреться и перестать жалеть о потере любимой работы. Но, к великому разочарованию, у меня не оказалось его номера телефона. Свой-то я сохранила в списке контактов любимого, а вот сделать дозвон, чтобы у меня его номер высветился, не догадалась.

– Ну ты смелая, мать! – восторженно качает головой Вик.

– Да, сама от себя такого не ожидала, – улыбаюсь я, испытывая гордость за такой геройский поступок. – Зато ты бы видела, как я смывалась из клуба потом. Как заправский шпион, чтобы не дай бог не наткнуться на разъяренного Рината.

– Так ты еще и в клубе находилась, когда это сообщение отправляла?!

– Ага, – киваю я, выуживая из вазочки очередную печенюшку в форме бегемотика, и отправляю себе в рот.

Бросаю очередной быстрый взгляд на свой телефон, лежащий передо мной на столе рядом с вазочкой печенья. Время стремится к пяти. По идее, уже скоро Глеб должен мне позвонить. Он ведь обещал забрать меня после работы.