— Все равно придется ее придушить, — сказал Ивернес. — Она слишком тупа, чтобы осознать, что такое потрясатель вселенной. Трею она, пожалуй, ничего не скажет, а Хортону точно проболтается.

— Именуй повелителей, как положено! — возмутилась Бригитта.

— Я же говорил, она тупая, — прокомментировал Ивернес. — Все еще не поняла, что мы вне закона.

— Это вы вне закона! — прохрипела Бригитта, безуспешно стараясь, чтобы ее голос звучал грозно и внушительно. — А я не совершила ничего предосудительного, моя судьба чиста, ее путь не отклонялся от предначертанных направлений…

— И в следующем перерождении ты будешь более счастлива, чем сейчас, — закончил ее мысль Ивернес. — Все это правильно, но если ты будешь настаивать на своем, твое перерождение состоится прямо сейчас. Ух ты, гляди, что в овраге творится!

Павел посмотрел туда, куда показывал Ивернес, но не увидел ничего определенного. Там шевелилось что-то большое и темное, но что это такое, Павел не понимал.

— А что там творится? — спросил Павел. — Ничего не вижу.

— Какие-то мелкие твари типа жуков или муравьев, — объяснил Ивернес. — Из оврага поползли, ух ты, да сколько же их там!

Только теперь Павел сообразил, что именно он наблюдает. Без объяснения Ивернеса поверить в это было невозможно — темная масса уже заняла около десяти квадратных метров и ее площадь все время расширялась. Похоже, что сам овраг забит насекомыми полностью.

— Откуда они там взялись? — удивился Павел. — Я не колдовал ничего такого. Хотя нет, колдовал…

«Место на линии». Вот что это такое, оказывается. Интересно, какие наркотики употреблял автор той книги, когда придумывал название этому заклинанию?

Павел высказал эту мысль вслух, и Ивернес как-то странно поперхнулся.

— Место на линии? — переспросил он. — Ты точно ничего не перепутал? А ведь точно… Ты его что, прямо на болотную жижу навел? Обалденно, значит, там еще черви скоро поползут. Или жабы… Хотя нет, с жаб все должно было начаться. Гляди, Бригитта, подними голову, такое не каждый год увидишь. Бедный Трей… — Ивернес рассмеялся.

Бригитта села, Ивернес ткнул ее в бок и злобно прошипел:

— Не так, вот отсюда смотри, чтобы голова на фоне неба не светилась. Всему учить надо…

— Мне никогда не было нужды прятаться, — просипела Бригитта. — Я никогда не обманывала повелителя.

Тем временем в поле зрения появился барон Трей. Он передвигался какими-то странными скачками, прыгая из стороны в сторону, колдовать он не пытался. Двигался он в сторону замка.

— Убегает, — констатировал Ивернес. — Не справился, значит. Павел, ты замутил что-то совсем легендарное, начинай придумывать песню.

— Я не умею придумывать песни, — заявил Павел. — Я только чужие песни пою. А нам не пора тоже убегать?

— Да кто его знает… Нет, пожалуй, не пора, стороной пройдет. Может, я девчонку придушу все-таки?

«А ведь придется придушить, — подумал Павел. — Не тащить же ее в замок — заложит в момент». Подумав это, он посмотрел в большие и незамутненные глаза Бригитты и понял, что если сейчас позволит Ивернесу убить эту девушку, то потом никогда не простит себе этого.

Ивернес неожиданно громко хихикнул.

— Если не хочешь ее убивать, — сказал он, — можно ее повязать непростительным преступлением. Тогда она точно никому ничего не расскажет.

— Как это? — не понял Павел.

— Очень просто, — улыбнулся Ивернес. — Изнасилуй ее.

Гигантский клуб черного дыма вздымался к небу, это было не грибовидное облако, какое возникает от особо мощной боевой магии, а обычное бесформенное облако, как от большого пожара. Можно было подумать, что это и есть дым от пожара, Трей поначалу подумал именно так, но тут небо прочертил огненный жезл, и сразу стало ясно, что это не просто пожар. Трею не требовалось долго размышлять, чтобы понять, что происходит, все было ясно и так.

Мгновенное озарение пронзило мозг Трея, это было как вспышка понимания, все странности, происходящие вокруг Трея в последнее время, перестали быть странными, головоломка сложилась. Нелепый демон Павел, нелепая история, рассказанная повелителем (впрочем, какой он теперь повелитель?), внезапный визит к герцогу — все стало понятно. Граф Хортон, известный еретик, ни во что не ставящий законы и обычаи, в очередной раз продемонстрировал миру свой крайний, запредельный цинизм. Для Трея не было тайной, что Хортон не любит его. Когда Трей говорил графу непреложные общепринятые вещи, граф иногда тихо посмеивался, а иногда начинал упражняться в софизме, выворачивая мир наизнанку и превращая черное в белое. А теперь граф решил пожертвовать своим вассалом, верным и храбрым, но нелюбимым и, будем называть вещи своими именами, неприятным и неудобным для графа Хортона.

Воистину удивительно, на какие подлости может пойти недостойный воитель, чтобы продлить путь своей судьбы и отложить перерождение хотя бы на несколько дней. Уличенный в запретной магии, граф зачистил барона Хайрона, обвинил его в половине своих преступлений, а вторую половину, как сейчас очевидно, решил повесить на Трея. Трей выйдет навстречу опасности и будет сражен предательским ударом из-за туманной пелены волшебного морока. Трей не сомневался, что граф Хортон сейчас вовсе не спешит по вызову сюзерена, а прячется где-то неподалеку, ожидая, когда Трей выйдет на бой с неведомым воителем, посягнувшим на безопасность графских владений. Нет, пожалуй, этот воитель вовсе не неведомый. Скорее всего, когда граф официально вернется в Муралийский Острог, Флетчер предъявит ему труп сэра Трея, труп сэра Стефана и кучку обгорелых бумаг, похожих на остатки запретной книги. Всем все станет ясно — злокозненный юный воитель овладел тайными заклинаниями, возгордился и бросил вызов повелителю, а верный вассал принял этот вызов и положил свою жизнь за повелителя. Может быть, об этом подвиге барона Трея даже сложат песню.

Несмотря на все эти печальные размышления, поступь Трея была размеренна, спина пряма, а взгляд горд и преисполнен достоинства. Последнее испытание на пути воитель встречает с особым достоинством, от этого напрямую зависит качество перерождения.

Когда Трей подошел к месту прорыва огненной магии, пожар уже утих. Рощица для медитаций выгорела подчистую, даже кусты в овраге были заметно опалены. Земля под ногами дымилась и чадила, но открытого огня нигде не было видно. Пожар погас сам собой, поглотив все, что мог поглотить.

Странно, но Трей был еще жив. Неведомый наблюдатель мог уже десять раз нанести предательский удар, но никакого удара не последовало. В чем дело?

Внимание Трея привлекла глубокая яма в болотце, образовавшемся в месте разлива ручья. Странная это была яма, очертаниями она напоминала отпечаток человеческой задницы, и из нее тянуло какой-то непонятной магией. Некромантия, что ли?

Трей подошел поближе и заглянул в яму. Магия, таившаяся на дне ямы, была очень сильной, это чувствовалось по напряжению силовых линий, но внешне она никак не проявляла себя. Как будто она чего-то ждет. Трей присел на корточки и осторожно приложил палец к краю ямы. Земля была очень горячей. Трей все понял.