Весь урок Ирка злилась. Сопела, пыхтела, нервно чиркала ручкой в тетради, когда не получалось уравнять реакцию, а потом и вовсе облажалась у доски. Хлеще чем я в прошлый раз. Не смогла решить элементарную задачу на строение вещества, получила нагоняй от класснухи и свою порцию смешков от одноклассников.

Я не мелочная, и не мстительная…но все равно приятно.

В общем, день оказался на удивление спокойным и приятным, кроме одного. Я все время спиной чувствовала чужой пристальный взгляд и испытывала практически непреодолимое желание обернуться навстречу тому, кто уделяет мне столько внимания. Как сдержалась — сама не знаю, но с последнего урока бежала чуть ли не в припрыжку, стремясь оказаться как можно дальше.

Чего он от меня хочет, я так и не поняла, и потому было страшно. Хотя нет. Не страшно, скорее волнительно. У меня внутри все замирало, когда Ершов оказывался рядом. Кажется, я даже переставала дышать.

Все из-за него! А может из-за того, что я просто дура.

Пока я бежала вниз по лестнице к раздевалке, в голове сложился прекрасный план. Оказаться дома раньше него, поесть, переодеться, сбежать к репетиторам, вернуться поздно, не отходить от родителей ни на шаг. И самое главное! Не забыть запереть дверь в комнату!

Пусть со стороны кажется, что я трусиха. Плевать. Я просто не готова с ним разговаривать. Не хочу.

А когда его останавливали мои «хочу-не хочу»? Правильно, никогда.

И вообще, как он умудрился оказаться возле машины раньше меня?!

— Тебе чего? — спросила совсем недружелюбно, медленно подходя ближе. Ноги предательски задрожали, стоило только увидеть Ершова, а вокруг как назло ни души. Все будто нарочно обходят парковку стороной.

— Все того же. Ты успокоилась? Можем теперь нормально все обсудить?

— Нет. И нормально не выйдет, и обсуждать нечего, — я категорично махнула рукой, — извини мне некогда.

— Ян, — Макс встал так, что при всем желании в машину я сесть не могла. Для этого потребовалось бы оттолкнуть в сторону сводного мерзавца, а я ни за что к нему по собственной воле не прикоснусь, — хватит. Ведешь себя, как маленькая.

В ответ я демонстративно пикнула брелоком:

— Позволишь?

Он даже не шелохнулся, продолжая перекрывать дорогу. Губы упрямо поджаты, в глазах бычья уверенность.

Красивый…

Я понимаю, почему Ирку сегодня так плющило. Меня саму-то трясет, так что еле удается стоять ровно.

— Не позволю.

Гад.

— Макс, мне некогда играть в твои игры. Ты сколько хочешь можешь страдать ерундой, а у меня репетиторы.

Он пренебрежительно фыркнул:

— Делать тебе не чего.

— Ершов, если ты раздолбай, без целей и ориентиров, то это не значит, что и другие живут так же. Ты вообще собираешься готовиться к экзаменам?

Я была готова говорить о чем угодно, о любой посторонней ерунде, лишь бы не подпускать его к себе ближе.

— Пфф, крошка, какие репетиторы? Я и без них гениален. — самодовольно сказал этот дурак, гордо выпячивая грудь, а я, к своему ужасу, почувствовала, что мои губы живут отдельной жизнью и пытаются улыбнуться.

Нельзя! Ни в коем случае!

В последний момент я успела сильно прикусить щеку изнутри. Было больно, зато улыбка погасла, так и не прорвавшись наружу. Надеюсь, он ничего не заметил.

— Жаль расстраивать, но до гениальности тебе далеко. Мне пора, — и жест рукой, типа свали мальчик с дороги и не путайся под ногами, — я опаздываю.

Он недовольно сморщил нос, но все-таки отошел в сторону, позволяя мне проскочить к машине. Я торопливо и несколько неуклюже забралась внутрь и тут же нажала кнопку блокировки дверей, на тот случай если он решит сунуться следом.

Он не сунулся. Вместо этого просто стоял, засунув руки в карманы, и, не отрываясь, исподлобья смотрел не меня.

Надо уезжать! Это единственный правильный вариант развития событий.

Тогда почему я не завожу двигатель и продолжаю смотреть в ответ?

Ершов шагнул к машине и тихо постучал по стойке, выбивая всем знакомую мелодию. Я даже не пошевелилась. Тогда он склонился к окну и постучал еще раз более настойчиво.

Надо уезжать! Но вместо этого я опускаю стекло:

— Ну что еще?

— И как долго собираешься от меня бегать?

— Пока ты не оставишь меня в покое.

— Сама-то в это веришь? — усмехнулся он.

— Я на это надеюсь.

В ответ на мои надежды Ершов показал фигу. Даже две.

Конструктивных диалогов у нас никогда не получалось.

POV Макс

У Белецкой была суперспособность. Она просто мастерски умудрялась от меня сбегать. Я уже неделю как дурак носился за ней со своими разговорами, и все в холостую. В школе к ней не подобраться — она то в библиотеке, то с учителями разговаривала, то с новыми друзьями общалась. Потом сбегала к своим репетиторам, а может в приют, а может еще куда. Дома появлялась только когда там был кто-то из взрослых, при этом никогда не забывала запирать дверь на замок. Хоть в окно лезь! А вчера и вовсе свалила на ночь к своей тетке, в очередной раз оставив меня с носом.

Неужели так трудно выделить мне пять минут и просто поговорить? Я разве так много прошу? Бесит!

Как назло, и у меня тренировок добавилось. Перед кубком первенства школ наш тренер вообще, как с цепи сорвался. Гонял нас каждый день, после уроков и до самого вечера. Ну и когда в таком графике, прикажете, разбираться со сводной недотрогой?

Вот сейчас, например. На часах уже почти девять, а я ношусь по залу, взмок как конь, дыхания уже не хватает, тренер орет и развешивает лещи направо и налево:

— Бездари, тупорезы! Ленивые жопы!

Я только зубы крепче стискиваю и дальше бегу, остальные парни тоже. Молчат, терпят, работают. Сил уже не осталось, а этот тиран все никак не уймется. Спорить бесполезно, у него один ответ: упал, отжался, пошел дальше. Маньяк долбаный!

Носимся еще полчаса, после чего, наконец, раздаются заветные слова:

— Все, увальни, отбой! На сегодня тренировка окончена. Завтра после уроков чтобы все были в зале! Без опозданий.

Хорошо, тренер. Да, тренер. Иди ты в жопу, тренер.

Я стащил насквозь промокшую футболку, вытер лицо и поплелся в раздевалку следом за остальными. Переодеться, запихать все в сумку и домой…Пожрать, нормально помыться, попробовать еще раз перехватить Янку, снова обломаться и спать. Отличный день, мать твою.

— Эй, Меньшов! — гаркнул Егор из параллельного класса, — Белецкую видел?