Я рухнул на ложе и, сосредоточившись, начал призывать только мечи, это дается легче, быстрее концентрируюсь, вчувствовываюсь, и через мгновение удар рукояти в ладонь!

Когда начало получаться почти моментально, распахнулась дверь, слуга сказал почтительно:

— Ваше высочество… обед готов.

— Уже? — изумился я.

— Да, ваше высочество… Вам подать сюда или будете обедать с его и ее величествами?

Я открыл было рот, чтобы велеть подать сюда, здесь можно не оттопыривать мизинчики, но, с другой стороны, не сочтет ли Вольфганг, будто избегаю его, что замыслил что-то недоброе…

— А как лучше?

Он поклонился.

— Вам виднее, ваше высочество.

— А что говорит местный этикет?

Он ответил с непроницаемым лицом:

— Такие вопросы решает сам гость.

Я подавил вздох и сказал громко:

— Конечно же, я предпочитаю обедать со своим другом королем Вольфгангом! Обедаем там же?

Он покачал головой, взглянул с упреком.

— Конечно же нет! То завтрак, а то обед…

— Веди, — сказал я.

Придворных вдвое больше, чем вчера вечером, прибыли со всех концов города, чтобы увидеть этого грозного завоевателя, нанесшего сокрушительное поражение самому Мунтвигу, попробовать догадаться, чего он здесь, пошептаться насчет неизбежных изменений, последствий.

Я шел быстро и решительно, словно не на обед, а на важное заседание, где мне предстоит переубедить всех императоров мира согласиться на перестройку мира под моим руководством.

За мной пытались пристроиться несколько человек, то ли в свиту, то ли с вопросами, но их остановили, а я широкими шагами приблизился к дверям обеденной столовой, слуги торопливо распахнули обе дверки и тут же захлопнули за мной.

Король и королева уже за столом, мирно и тихонько беседуют, чуть повернув друг к другу головы. Я вошел, прямой и налитый силой, весело и бодро поклонился.

— Ваше величество… ваше величество…

Елизавета улыбнулась, видя, как я проглотил дежурный вопрос насчет как спалось, прозвучит бестактно, а Вольфганг сказал с улыбкой:

— Садитесь, дорогой принц. На столе пусто вовсе не потому что, как вы говорите, мы все тайком пожрали…

— Мы ждали вас, — объяснила Елизавета.

— Надеюсь, — сказал я учтиво, — не слишком долго?

Вельможа молча поставил перед королем блюдо с салатами и холодным мясом, а фрейлина, из незнакомых мне, обслужила королеву, на меня поглядывала с обещающей улыбкой, даже многообещающей.

Мне положили на тарелку все то же, что и королю, это тоже этикет, король быстро пробормотал молитву, и мы некоторое время ели молча.

Стараясь внести свой вклад, я заполнил вином пока пустые чаши, королю — сухим вином, нам с королевой сладким, я тоже предпочитаю все сладкое, пусть это и считается не по-мужски.

Король поблагодарил меня легким кивком, королева сделала глоток и счастливо заулыбалась.

— Вы просто сокровище, сэр Ричард!

— Стараюсь, — ответил я скромно, снова проглотил вопрос насчет того, как спалось и что снилось, покосился на вздрагивающие стены. — Что у вас тут за бури?.. Как будто все ветры с цепи сорвались!

— Чем сильнее буря, — заметил король философски, — тем быстрее заканчивается.

— Во всем видите лучшую сторону? — спросил я.

Он кивнул.

— Да, хотя помню и о худшей.

Королевский сенешаль граф Радольф Байхлинген, завидев меня, остановился далеко впереди, развернулся в нужную сторону и застыл в ожидании.

Я величественно и беспечно пошел было мимо, легким кивком ответив на его глубокий поклон.

— Сэр Радольф…

— Ваше высочество!

Я остановился, разворачиваясь к нему всем корпусом, посмотрел внимательнее, но с той же благосклонностью отдыхающего лорда. Сенешаль выглядит очень смущенным, отводит глаза в сторону, что значит, сам не заговорит, но это тот случай, когда дожидаются и даже подталкивают к соответствующему вопросу.

Я сказал с вежливым интересом:

— У вас наверняка есть и какие-то еще новости, дорогой сенешаль?

Он поклонился, развел руками.

— Не совсем, ваше высочество. Просто… некоторые, совсем некоторые.

— Ну-ну?

Он вздохнул.

— Да ничего серьезного, ваше высочество.

— Это замечательно! — сказал я поощрительно. — Все беды от людей серьезных, умных и мрачных, потому я от них бегу, так как сам вообще-то очень даже несерьезный. Изо всех сил несерьезный. И в населении поощряю несерьезное отношение к будущим демократическим завоеваниям, чтобы только хи-хи да хо-хо, пока их на виселицу во имя гуманизма и культуры… Так какие новости?

Он развел руками.

— Да какие новости среди зимы?.. Ах да, граф Аарбург и граф Хонштайн-Хонштайн, это послы соседних королевств, услышав о вашем прибытии, жаждут встретиться с вами.

— Это из Аганда и Сизии? — спросил я беспечно. — Или Эстии?

Он впился острым взглядом в мое глупое довольное лицо.

— Думаю, ваше высочество, тамошние короли подсуетились раньше…

— Ну-ну?

— Граф Аарбург прибыл из королевства Мордант, — ответил он медленно и с расстановкой, все еще стараясь увидеть что-то сквозь верхний слой моего лица, который я так и не научился как следует делать каменно-непроницаемым, зато могу делать беспечно глупым, что удается так легко, что и стараться не нужно, — а граф Хонштайн-Хонштайн из королевства Галли…

— Да, — согласился я, — издалека…

— Не так уж, — уточнил он, — Мордант граничит с Сакрантом, где стоит ваша армия, потому опасения тамошнего короля…

— Руперта, — подсказал я. — Как его здоровье, кстати? В прошлый раз он неважно выглядел…

Он посмотрел на меня с уважением.

— Вы и там побывали? Говорят, в те земли черных магов легко войти, но вернуться почти невозможно.

— Смотря для кого, — сказал я хвастливо. — Гм, значит, и король Конрад зашевелился?

— Он сосед Сакранта с западной стороны, — пояснил сенешаль, — беспокойство его понятно, ваше высочество!

— Да, — согласился я, — соседи. Но среагировали позже, чем те, кто впереди. Хотя понятно тоже…

— Что прикажете?

Я помедлил, всматриваясь в его вроде бы бесстрастное лицо, но на котором отчетливо видны его эмоции, которые он позволил себе выказать.

— Во-первых, — произнес я медленно, — мое высочество как бы на отдыхе, а это значит — всячески дел избегает. Я молод, мне бы погоню за оленем, пиры, кровавые битвы, грохот мечей и топоров по щитам и медный звон по головам, ржание коней и неизбежные крики мертвецов… Дела подождут.