узнав о грядущем отъезде возлюбленного, впала в ярость и не хотела слушать никаких доводов Энея. Тогда Эней, не помирившись с ней, отплыл из Карфагена. Дидона же, не выдержав мук попранной любви, решила уйти из жизни. Она приказала Анне сложить во дворе царского дворца огромный костер под предлогом принесения жертв. Но она сама взошла на этот костер и пронзила себе грудь кинжалом. Умирая, Дидона прокляла неверного возлюбленного и предрекла, что никогда не будет мира и дружбы между ее потомками — карфагенянами и потомками Энея.[125]

Между тем Эней отплыл уже довольно далеко, но и издалека увидел он огромный столб пламени и дыма, поднявшийся над покинутым Карфагеном. Герой понял, что там произошло несчастье, и скорбь наполнила его сердце, но надо было исполнять волю богов. Тем временем тучи опять сошлись над кораблями, и троянцы предпочли снова высадиться на берег Сицилии. Там Эней в честь похороненного в сицилийской земле отца устроил грандиозные игры. Затем троянцы возобновили путешествие. Когда они прибыли к берегам области Кампании, то встретили там пророчицу Сивиллу, жившую недалеко от города Кум. Кумекая Сивилла подтвердила решение богов дать Энею возможность основать в Италии новый город, который станет наследником погибшей Трои. Эней захотел побольше узнать о грядущей судьбе своих потомков. Но сделать это можно было, только проникнув в подземный мир. Сивилла сказала, что войти туда очень легко, ибо вход в него всегда открыт настежь, но выйти намного труднее и сделать это могут только те, кому боги покровительствуют особо. Однако Эней решился и спустился в мир мертвых. Там он увидел и своего умершего отца, и недавно ушедшую Дидону, и многих, многих других. Там же ему был показан ряд его славных потомков вплоть до Октавиана. Вернувшись на белый свет, Эней продолжил свой путь.

Энею было предсказано, что новый город он создаст там, где увидит белую свинью с тридцатью поросятами и где высадившиеся троянцы съедят свои столы. Сойдя на берег в царстве Латина, троянцы испекли лепешки и разложили их на расстеленных листьях только что сорванного сельдерея. Сначала они съели лепешки, а затем закусили свежим сельдереем. Это и были те столы, о которых говорилось в пророчестве. Тем временем сын Энея Исканий увидел огромную белую свинью, к которой прильнули ее тридцать поросят. Тогда Эней догадался, что исполнилось предсказание и наступил конец их странствиям. Он направил послов с дарами к Латину. Радостно принял послов старец Латин, ибо понял, что исполнилось пророчество Фавна: прибыл тот чужеземец, который станет его зятем и предком державного народа. Казалось, все идет к благополучному концу.

Однако Амата, жена Латина не хотела мириться с браком своей дочери с иноземцем. К тому же Юнона, ненавидящая Энея и желающая во что бы то ни стало помешать ему возродить на новом месте Трою, настойчиво побуждала и Амату, и других италийцев выступить против прибывших троянцев. Не оставляла в покое она и Турна, который не мог допустить потерю невесты. Посланная Юноной дева раздора Аллекто возбудила дух Турна. При этом она устроила так, что сын Энея Асканий, охотясь, убил любимого всеми ручного оленя, вскормленного пастухом Тирром. Тогда все италийцы единодушно поднялись против пришельцев. Латину не оставалось ничего другого, как подчиниться общей воле. Огромная армия многих италийских народов во главе с юным Турном двинулась против троянцев.[126]

Эней понял, что без союзников ему будет трудно, даже невозможно противостоять врагу. Оставив в лагере Аскания, он направился за советом и помощью к престарелому Эвандру. Эвандр понял, кто перед ним, но сам уже ничем не мог помочь герою. Он дал ему в помощь отряд во главе с Паллантом, своим внуком (некоторые говорят, что сыном), а самому Энею посоветовал обратиться к этрусскому царю Тархону, которого угнетал злой Мезенций, отнявший у него часть царства. Мезенций примкнул к Турну, и можно было надеяться, что Тархон поможет Энею. И Эней отправился в Этрурию.

Тем временем италийцы во главе с Турном напали на троянцев. Битва была жестокая, и италийцы одерживали верх. Они уже ворвались в троянский лагерь, и поскольку троянцам бежать было некуда, они сражались с отвагой отчаяния. В этот решающий момент прибыл этрусский флот с Энеем и воинами из разных этрусских городов. Битва приняла новый оборот. В разгар сражения боги создали призрак, похожий на Энея, и Турн, думая, что это Эней, бросился на него. Но призрак, заманив Турна на корабль, растаял в воздухе. Корабельный же канат был обрублен, и корабль с Турном унесся в открытое море, пристав затем к далекому берегу. Италийское войско, оставшееся без полководца, отступило.

Но на этом война не закончилась. Снова собралось италийское войско. Снова под знамена вернувшегося Турна явились храбрейшие воины разных народов Италии. Был там и Мезенций, пришла с отрядом вольсков их царица Камилла. Сражение скоро возобновилось. В разгар битвы Эней поклялся, что если он одержит верх, то победители сольются с побежденными италийцами в один народ. Название троянцев не сохранится, и сами троянцы растворятся среди местных жителей. Этим обещанием он умилостивил Юнону, которая не хотела, чтобы имя Трои продолжало существовать.[127] Жестокая была сеча. Храбро сражалась Камилла, наводя ужас на врагов. Но брошенное копье вонзилось в ее тело чуть ниже обнаженной груди, и смертная мгла затуманила глаза царицы. Вольски, оставшиеся без отважной предводительницы, дрогнули. Турн поразил Палланта, но и сам был убит в поединке Энеем. Умирая, Турн умолил Энея в случае победы не простирать свою ненависть далее, а его, Турна, тело вернуть отцу. С гибелью Турна окончилась яростная битва. Эвандр похоронил погибшего Палланта на холме, который и стал называться Палатином.

Существуют и иные варианты этой истории. Не было никакой страшной губительной бури, и не попадал Эней в Карфаген, — города в то время еще не существовало, так что не было и трагической любви Энея и Дидоны. А от берегов Сицилии направился Эней сразу к побережью Италии. Когда троянцы высадились на берег в царстве Латина, то по божественным знакам поняли, что эта земля — цель их странствий. Эней принес благодарственную жертву богам и приказал своим спутникам разбить лагерь на ближайшем холме. Когда Латин узнал, что какие-то чужеземцы высадились на берег, он, естественно, тотчас собрал войско и выступил против пришельцев. Но перед самым сражением, когда осталось только подать трубный сигнал к битве, местное божество подвигло Латина узнать, что за враг перед ним. Латин вызвал их предводителя для переговоров и тогда выяснилось, что это благородный Эней,