благочестием. Зато другой, Аремул, или Аллодий, наоборот, был до того нечестив, что утверждал свое превосходство над самим Юпитером. Этого верховный бог ему, разумеется, не простил. Он ударил царя своей молнией, а затем, подняв вихрь, сбросил в Альбанское озеро. Сын этого нечестивца Авентин храбро сражался с врагами и пал в битве; он был похоронен у подножия холма, который получил от его имени название Авентин. Еще раньше во время сражения в реке Альбуле, протекавшей недалеко от этого холма, утонул царь Тиберий (или Тиберии), и с этого времени река стала называться Тибром.[129] Сыном Авентина, погибшего в бою, был Прока. Когда он только родился, какие-то хищные птицы стали клевать и царапать его лицо, и ни родители, ни кормилица не знали, как избавиться от этой напасти. Тогда на помощь им пришла нимфа Крана. Она трижды дотронулась земляничником до дверей и порога, окропила вход водой, в которой было магическое зелье, и принесла в жертву потроха двухмесячного поросенка. После этого Крана обратилась к птицам с просьбой принять эту малую жертву за малого ребенка. К окну она прикрепила колючую ветку. И птицы перестали тревожить малолетнего Проку. У Проки было два сына, старший из которых — Нумитор — и стал царем Альбы Лонги. Но его младший брат Амулий злобно завидовал царю и решил его свергнуть. С противостоянием двух братьев связана история основания самого Рима.

Основание Рима

Рим был великим городом, — властелином мира. Естественно, что о его основании ходили самые разные рассказы.

Одни считают, что после падения Трои часть троянцев спаслись, сумели с семьями сесть на корабли и отплыть от горящего города. У них не было определенной цели плавания, и они отдались воле волн и ветра. А ветер вынудил беглецов обогнуть и Балканский, и Апеннинский полуострова, а затем прибил корабли к устью Тибра. Суда вошли в реку и поднялись по ней. Остановку на ночь решили сделать у подножия холма Палатина. Путники вытащили корабли на берег, что было обычно в те времена, и устроили привал. Плавание в тяжелых условиях продолжалось очень долго, и женщины уже не выдерживали его тягот и очень страдали. Тогда одна из них, некая Рома, уговорила своих спутниц ночью сжечь корабли и тем самым прекратить плавание. Так женщины и сделали. Когда мужчины утром увидели остатки пожарища, они страшно разгневались. Но дело было сделано, средств для постройки новых судов у беглецов не было, и им пришлось смириться. Скоро, однако, выяснилось, что местность вокруг — плодородная, соседи — дружелюбные, место на холмах хорошо подходит для основания города. Тогда путешественники отдали почести хитроумной Роме и, заложив город, назвали его в ее честь — Рома. Это название и передается по-русски словом «Рим».

Еще одно предание связывает основание Рима с Энеем. Якобы Эней, прибыв в Италию, женился на Роме, дочери Итала, правившего этой страной. На берегу Тибра недалеко от моря он основал новый город, в котором видел продолжение погибшей Трои, и дал ему название по имени своей жены.

Рассказывают также, что у Энея было четыре сына — Асканий, Эврилеонт, Ромул и Ром. По поручению отца Ром и основал новый город, дав ему свое имя.

Одна из версий гласит, что в Альбе Лонге жил жестокий царь Тархетий. Однажды в очаге его дома появилась часть тела некоего бога. Оракул, к которому обратился Тархетий, приказал, чтобы дочь царя сочеталась любовью с той частью божественного тела, которая несколько дней не исчезала из очага, и обещал, что родившийся сын прославится своей доблестью и удачей. Вернувшийся в Альбу Лонгу Тархетий приказал одной из своих дочерей выполнить поручение оракула. Но царевна не пожелала повиноваться и послала вместо себя рабыню. Узнав об этом, Тархетий страшно разгневался и хотел убить обеих. Но ночью ему явилась богиня Веста и запретила лишать их жизни. Тогда царь заключил девушек в тюрьму, пообещав держать их там до тех пор, пока они не соткут брачное покрывало, тогда он выпустит их и выдаст замуж. Но при этом коварный царь поручил служанкам распускать ночью все, что за день успевали соткать его дочь и рабыня. Когда же пришел срок, рабыня родила двойню. Тархетий, узнав об этом и не желая, чтобы дети рабыни приобрели обещанную славу, приказал своему слуге Тератию убить близнецов. Тератий же пожалел их и оставил на берегу Тибра. Вскоре к детям подошла волчица и стала кормить их своим молоком. Следом за ней к младенцам начали прилетать птицы, принося в клювах еду. Однажды эту сцену заметил пастух. Он подобрал детей и воспитал их. Когда мальчики выросли, то напали на Альбу Лонгу и убили жестокого Тархетия. Потом в том месте, где их спасли волчица и птицы и где их подобрал добрый пастух, основали новый город, который и стал называться Римом.[130]

И все же самым распространенным было следующее повествование.

У альбанского царя Проки было два сына — Нумитор и Амулий. Отец очень любил обоих и поэтому завещал, чтобы они выбрали каждый свою долю из его наследства: один — царское достоинство, а другой — большую часть имущества. Старший, Нумитор выбрал трон и стал царем. Но Амулий не захотел с этим мириться. Однажды на охоте охотники то ли случайно, то ли, что вероятнее всего, по приказу Амулия, убили единственного сына Нумитора Эгиста, и у царя осталась только дочь Рея Сильвия. Некоторые считают, что ее звали Илия. И вот Амулий, воспользовавшись своим богатством, собрал вокруг себя шайку таких же негодяев, напал на брата и сверг его с престола. А чтобы обезопасить себя от возможной мести со стороны внуков Нумитора, он под предлогом почтительного отношения сделал Рею Сильвию жрицей богини Весты — весталкой. Римляне особо почитали весталок, но жрицы в течение тридцати лет должны были оставаться девственницами, а в случае нарушения этого обета их жестоко наказывали. Такой весталкой и захотел сделать дочь Нумитора Амулий. Поэтому он заявил, что ему во сне явилась сама богиня Веста и приказала посвятить ей Рею Сильвию. Что же касается Нумитора, то он был человек добрый и скромный, так что Амулий не боялся его. Поэтому он оставил брату и жизнь, и свободу, и даже часть имущества, в том числе скот, который его пастухи пасли на холме Авентине.

Рея Сильвия стала весталкой и принесла священный обет. Но это не спасло коварного