- Анита, не надо, - прикоснулся к моему плечу Мика.

От неожиданности я подпрыгнула и недоуменно на негоуставилась. А ведь он прав, я чересчур задумалась об Ашере. Одно тольковоспоминание может вернуть полученное удовольствие в двойном объеме, причем всамые неподходящие моменты. Я отбросила мысли об Ашере и его волосах, похожихна золотое руно, так далеко, как только смогла. Однако в последнее время онвсегда витал в моих мыслях где-то поблизости, с той самой ночи, когда мы совсемпотеряли бдительность, охваченные его способностью доставлять неземноеудовольствие…

Мика сильно меня встряхнул и повернул к себе лицом:

- Анита, думай о чем-нибудь другом.

- Ты прав, ты чертовски прав, - закивала я.

- У тебя все еще случаются флэшбэки о той ночи, - свопросительной интонацией произнес Ричард.

Я только кивнула.

Он снова прикоснулся к моей спине, осторожно и слегканеуверенно. Он больше не пытался оттащить меня от Мики, просто дотрагивался.Это я смогу пережить.

- Трудно соревноваться с тем, кто доставляет оргазм даже приодном только воспоминании.

Я повернулась и посмотрела на него. Ричард отвел взгляд,словно не был уверен в том, что мне понравится увиденное. Но я и так знала, чтоон ревнует к другому мужчине. Полагаю, что не имею права его за это винить. Онпозволил гриве своих волос упасть на лицо, скрывая его. У Ашера волосы длиннее,но жест очень похожий. Ашер использовал свои волосы, чтобы скрыть шрамы,которые оставила ему сотни лет назад Инквизиция, пытавшаяся святой водойизгнать из него демона. Интересно, Ричард сознательно скопировал это движение,или случайно?

В этот момент Тревис исторг мучительный вздох. Это отвлекломое внимание от Ричарда. Мика слегка отодвинулся, чтобы я могла дотронуться домягкой шерсти льва. Лев Тревиса был светло-соломенного золотистого цвета. Онперекатился на живот и повернул ко мне свою львиную морду, но взгляд его глазбыл совсем не звериным. Он явственно говорил о том, что за внешностью льваскрывается человек. Львы просто не способны так выразить возмущение глазами.

- Извини, что причинила боль, - сказала ему я.

Тревис затряс головой, распушив гриву. Она была сухая.Никогда не могла понять, как такое мокрое дело, как превращение, в конечномсчете оставляет их совершенно сухими. Пол, кровать или присутствующие при этомоказываются в этой вязкой жидкости, а сами оборотни остаются сухими. Яспрашивала, как это действует, почти у всех знакомых мне ликантропов, и ни одиниз них не смог на этот вопрос ответить.

- Я возьму Тревиса; пойдем, поищем чем его накормить, -предложил Натаниэль. Он поднялся на ноги, все еще обнаженный и покрытый частьютой жидкости, которой каким-то чудом удалось избежать льву.

- Тебе нужно в душ, - заметил Мика.

- Схожу в общие душевые.

Так Натаниэль спокойно исключил себя из состава группы длямоей утренней кормежки - секса. Я вдруг осознала, что не кормилась прошлойночью. Ardeur не давал о себе знать, вот мы и не стали его будить.

Я бросила взгляд в сторону гроба Дамиана, но его от менязагораживала кровать.

- Черт, - тихо чертыхнулась я.

- Жан-Клод говорит, что тебе можно потренироватьсяувеличивать время между кормежками, - сказал Натаниэль.

- Но сейчас придется покормиться, - я не испытывала по этомуповоду энтузиазма и ничего с этим поделать не могла. Одно дело заниматьсясексом, когда тебе этого хочется, и совсем другое, если от этого напрямуюзависит твоя жизнь. Мне никогда не нравилось делать что-то из-под палки, дажевещи, в общем-то, приятные.

- Я отведу Тревиса в столовую и помоюсь, - повторилНатаниэль, бросая взгляды на стоявших по бокам от меня мужчин. На его лицепромелькнуло некое выражение. Он не хотел в этом участвовать. Натаниэль умелпри необходимости настоять на своем, но играть в подобие «короля горы» нелюбил, особенно, когда «горой» была я. Он знал, насколько это не нравится мне,поэтому старался избежать этого, когда только возможно. Мика иногда поступалтакже. Они жили вместе со мной, что означало наличие между нами большеговзаимопонимания, чем с остальными моими мужчинами. Ну, ладно, большего, чем сРичардом. Вот, наконец-то я это признала… пусть даже только мысленно. Ричардпостоянно превращал все в какие-то дурацкие соревнования. Проблема в том, чтодуру в таких случаях делали из меня.

- От кого ты в последний раз питалась? - спросил Ричард.

- От меня, - ответил ему Мика и посмотрел тому в глаза.

Некоторое время они просто таращились друг на друга, и я,как и прошлой ночью в кровати, почувствовала себя лишней.

- Не знаю, как это сделать, - пробормотал Ричард.

- Просто скажи, - посоветовал Мика.

- Не хочу, чтобы мне нужно было спрашивать у тебя разрешениязаниматься сексом с Анитой.

Мика неожиданно засмеялся:

- Не могу поверить, что ты это сказал.

- Вообще-то я и не говорил, - сказал Ричард.

- Тебе не у меня надо спрашивать разрешения, Ричард.

Тут до Ричарда, кажется, дошло, ибо он повернулся ко мне. Идаже был настолько любезен, чтобы изобразить смущение.

- Я не это имел в виду.

- А что ты имел в виду? - спросила я, стараясь говорить повозможности более нейтральным голосом.

- Я пытаюсь смириться с другими мужчинами в твоей жизни. И яне очень хорошо представляю себе, как это сделать, Анита. Я хотел попроситьтебя кормиться от меня, но у меня такое чувство, что для этого потребуетсясогласие всех, не только твое. Разве я не прав?

Мое лицо смягчилось. Он действительно пытался. Яприкоснулась к его волосам. С одной стороны на них еще высыхала липкаяжидкость. Наверное, я выгляжу еще хуже, ведь Тревис перекинулся практически намне. Резкое превращение вызывает куда большую слякоть.

- Нам нужно помыться, - решила я.

Ричард посмотрел на меня с сомнением.

- Я сходу в душевую с Натаниэлем, - сказал, поднимаясь наноги, Мика. Он потрепал Тревиса по спине. - Пойдем, львище, мы тебя покормим.

Мика наклонился мне и подарил быстрый поцелуй, дополнив егоободряющей улыбкой. Он старался показать, что не имеет ничего против. Вот чтомне больше всего в Мике нравится, так это то, что благодаря ему многое кажетсялучше и легче, а не хуже.

Мика вышел в сопровождении огромного, легко ступавшего львас одной стороны, и Натаниэля - с другой. Натаниэль уже в дверях обернулся ипослал мне воздушный поцелуй, даже не попытавшись запечатлеть его на моихгубах. Не знаю точно, почему, но я предпочла бы второй вариант.

Ричард очень нежно дотронулся до моей руки, что заставиломеня перевести взгляд на него. Что бы он не увидел на моем лице, ему это неслишком понравилось. Это ясно читалось в его глазах. Так как я не знала, чтоотражается в моих глазах, изменить выражение не получилось. В любом случае, тамотражается то, что должно.