не хочется. Этих придурков ты только напугаешь, а я приму тебя таким, какой ты есть.

— Это кто тут придурок? — Возмутился Камей.

— А, то есть ты все же хочешь видеть милую улыбку нашего отрядного фармацевта? — Приторным тоном спросил его мальчишка.

— Да, мы придурки, — Не стал отрицать очевидного бывший бандит и уткнулся в свою порцию.

— Я не. Буду. Ему улы.Баться, — Упрямо сказал Юншэн и сверкнул на Камея глазами. Того отчетливо передернуло, а потом он поперхнулся и начал кашлять.

— Он проклял его! — Взвизгнул Ма, за что получил от Акургаля ложкой по лбу.

— Жри давай. Визжишь тут как баба. Сам разберется, — Буркнул десятник.

— Да нужны вы ему еще, проклинать. В крайнем случае, подсыпет что-нибудь в еду, будете гадить огромными червями…

— Отец, я не хочу гадить червями, — Радостно сказал Кань позеленевшему старику. Вот только каждый из отряда без труда смог продолжить его фразу: "Зато хочу, чтобы так сделал кто-нибудь другой".

— Если я обнаружу в выгребной яме что-то, чего там быть не должно, особенно после моего посещения, то урою в ней всех мелких паскудников разом, — Пригрозил Акургаль. Никто не понял, попал ли в категорию "мелких паскудников" сам Юншэн, но переспрашивать не стали.

Несмотря на угрозу, голос десятника звучал воодушевленно, почти весело. Да и вообще Акургаль вовсю радовался жизни, а также никак не походил на того флегматичного фаталиста с грузом ответственности, каким он предстал отряду в первые дни их бытия новобранцами. Выживание там, где оно не планировалось вообще никем, включая самого командира, словно подарило ему крылья. Одно плохо: раньше тот никогда так не усердствовал в побудке и меньше обращал внимания на слова или действия остальных.

"Кажется, теперь нас будут дрючить, как сидоровых коз", — Безрадостно подумал Саргон.

— Огромны.Ми. Не. Полу.Чится, — Задумчиво проговорил фармацевт, — Толь.Ко. Много ма.Леньких.

— Это была шутка, Юншэн. Не нужно никому ничего подсыпать.

— Не бу.Ду, — Мгновенно переобулся он. А потом поднял глаза на Саргона и пробубнил, все еще стараясь не встречаться с ним взглядом.

"Прямо как в старые добрые времена", — Умилился тот.

— Мне. Нуж.Ны. Новые. Тра.Вы. И. Ингре.Диен.Ты.

— Хочешь что-то сварить?

— Пора. Вспом.Нить. Навык.И, — Твердо сказал он.

— Это хорошо, — Акургаль довольно потер руки, — Как раз на следующих волнах опробуешь на всяких тварях. Все равно первые демоны слабые и мы справимся с ними и без твоих примочек. А вот потом всякие зелья могут нам пригодиться.

— Богиня не одобрит… — Неопределенно высказался Ма. После безлунной ночи он резко повысил уровень своей религиозности. Даже успел сходить куда-то вчерашним вечером и помолиться Богини Чанъэ. Все же бывший жрец — это диагноз. Не самый плохой, впрочем. В этом мире Боги определенно существуют.

— Пока тебя должно больше волновать мое одобрение. И если я еще раз увижу, что кто-то не удержал свои шелудивые руки, то расти они у тебя будут откуда угодно, только не из плеч.

— А так бывает? — С преувеличенным восторгом спросил Кань.

— Как только не бывает, — Ухмыльнулся ему Камей, — Вот помню, нашли мы одного лавочника. Никак не хотел делиться с моей бандой своим вшивым хлебом. Так мы взяли зелье растяжения, которым он булки делал пышнее, вытянули ему пальцы, а потом завязали узлом. Зелье дрянное, даже кэ не продержалось, но как же он потом орал…

— Лепо, — Согласился с ним Кань, — Жаль, у меня нет такого зелья, — И зырк-зырк глазами в сторону Юншэна.

— Это что! — Махнул рукой воодушевленный Камей, — Помню, нашли мы как-то любовника женщины одного из банды, так…

— Хватит уже травить свои бандитские байки. Дай поесть спокойно, — Осадил его Юлвей. Здоровяк оскалился, но ничего говорить не стал. Только пожал плечами с видом оскорбленной невинности.

— Пожрали? Пора на тренировку! — Бескомпромиссно сказал Акургаль. Единодушный стон был ему ответом, но его это ничуть не смутило.

— Подожди, Юншэн, — Саргон взял друга под локоть, когда тот уже хотел тихонько уйти по своим делам, — Ци больше не доставляет тебе страданий, верно?

— Вер.Но, — Подтвердил тот.

— Значит, и заниматься ты сможешь. Хотя бы разминку изучи!

— Тяже.Ло. И. У фар.Мацев.Тов. Свои. Трени.Ровки.

— Выносливость тоже важна. Мы на стене стоим. К тому же, комплекс Люхэбафацюань хорошо подходит для развития Ци в том числе. Она у тебя застоялась. Не могла не застояться. Даже если это не так, то меридианы и каналы вряд ли нормально функционируют после долгого перерыва. Их нужно наработать, сделать снова эластичными.

— Я… — Юншэн мучительно скривился, — Не знаю, — Все же покачал головой он, — Ни разу. Не слы.Шал. О. Восстано.Влении. После. Травмы.

— Хуже ведь не будет?

— Не бу.Дет, — Вынужденно подтвердил он.

— Тогда пройдешь разминочный комплекс, а потом спросим у Чжэня лао сянь-шена, как тебе лучше развиваться.

Глаза фармацевта стали размером с блюдце. Для него фигура Ксина казалась недосягаемой величиной. Эдаким темным властелином местного масштаба, который поставлен в роли карающей длани над душой новобранцев. В целом, Саргон одобрял, и, в какой-то мере, разделял такой подход. Однако, воспитанный совсем в другом мире и обществе, он не мог всерьез проникнуться жесткими сословными традициями местного общества.

Поэтому лез через голову, играл с приличиями на грани фола, пытался переломить ситуацию через колено, демонстрировал раз за разом невозможные для своего социального положения качества, заставлял окружающих признать его. И постепенно ему это удавалось. Причем он даже не задумывался над тем, насколько сильное впечатление оставлял у окружающих. Естественные для него вещи вызывали у остальных восхищение, оторопь, удивление, злобу или зависть. Но никогда — равнодушие.

Вот и куратор начал потихоньку попадать под его влияние. Все такой же строгий и злобный к "смердам" как и в первый свой день, он, мало помалу, начинал оттаивать, прислушиваться к своим подчиненным. Видеть в них пусть не людей, но заготовку под них. Поэтому у Гвардейца Императора вполне реально было униженно выпросить совета. Особенно, если подгадать его в более-менее хорошем настроении. Но никто, кроме Саргона, не видел перед собой таких шансов.

— Ты… Уве.Рен? Тебя не. Накажут? — С беспокойством спросил он.

— Да все будет в порядке. Не съест же он меня, ха-ха. Как говорят аркчжэни,