Я схватил Козлевича за шиворот и выволок на свет. Он подслеповато прищурился.

— Ой, лорд Драконов! — даже обрадовался. — Как вы прокомментируете таинственный побег вашей жены?

— А так, — прорычал я, покрываясь чешуйками и отращивая хвост, — что сейчас ты отдашь мне камеру, и если я найду там что-то полезное, останешься в живых. А если нет, пойдешь на корм дракону!

Козлевич что-то сдавленно пискнул и сполз на траву. Слабак! Но у меня не было времени приводить его в чувство. Я схватил камеру и отмотал запись назад. Вот Дана подходит с малолетним преступником к площадке. Они играют какое-то время. Затем малыш, будто бы в процессе игры, что-то достает из кармана и брызгает Дане в лицо… А это что? Коротышка сначала потрошит сумочку так, что клочья летят, затем с недюжинной силой закидывает Дану на плечо и прыгает в песочницу. Миг — и его нет. Всех провел за нос! Какой же он ребенок? Просто, видимо, ростом не вышел. И я хорош, не углядел, упустил, отпустил одну!

Раздался не рык — рев, а я сам не заметил, как обратился в дракона и взмыл над «Далями». Если где-то есть вход в нору, значит, должен быть и выход. А еще в драконьей ипостаси я понял, что за странное чувство меня мучило. Это был зов. Может, Дана звала меня? И это какой-то особый вид связи между супругами? Что бы это ни было, я не собирался дожидаться полицейских совещаний! Каждая минута на счету.

Дракон взмыл в воздух. Откуда-то я знал, что лететь надо на север. Десяток взмахов крыльями — и забор курорта остался позади. Зато неподалеку, в лесочке, обнаружилась прикрытая ветками дыра в земле. Подкоп! Именно здесь потрошитель вытащил Дану из подземного хода. Куда же дальше? Я на миг опустился на землю и прислушался к ощущениям. Неведомое чувство звало дальше на север. Значит, надо подчиниться ему и лететь, лететь, пока моя супруга жива и здорова. И если хоть волосинка упала с ее головы, то все потрошители мира пожалеют, что родились на свет!

Какими же глупыми мне казались сейчас наши ссоры! Неужели так сложно просто любить и слушать друг друга? А ведь я говорил! Говорил, что ее сотрудничество с ФСО плохо кончится. Как знал! Но Дана не была бы моей любимой женой, если бы не имела собственного мнения. И что теперь? Где ее искать? Как спасать? Под крыльями дракона проносились «Дракошкины поляны» с заросшим тиной прудом. На миг вспомнились радостные Дракошкин и Эллионария. На сердце стало еще более скверно, я не сдержался и плюнул огнем в ряд беседок — конечно же, пустых! Никто не пострадает, а слоновьего комара, может, станет меньше.

Чувство связи усиливалось. Я уже не сомневался, что это Дана каким-то образом подает мне сигнал, и вел он к ближайшему крупному городу. Держись, Дана! Я уже рядом!

Дана Дмитреску

Где-то капала вода, пахло сыростью, и я слышала голос. Вернее, голоса, и они раздавались в моей голове. Один знакомый, родной, любимый, который звал меня и обещал спасти.

— Дана, я рядом!

А второй — совсем тоненький, незнакомый.

— Мама, держись!

Какая мама и за что она должна держаться, я не понимала. Пыталась лишь вспомнить последние события. Мы гуляли с малышом терьером, он смеялся, качался на качелях, а затем побежал к забору. Я едва догнала проказника, схватила за руку — и мне что-то прыснули в лицо. Тело тут же ослабло, ноги подогнулись, и я упала. Надо мной склонился малыш, а я всматривалась в его мордашку и понимала: что-то не так. Какие-то слишком умные и серьезные глаза, мелкие морщинки возле рта и одна большая на лбу. Разве у маленьких детей бывают морщины? Малыш зачем-то схватил мою сумку и начал выбрасывать из нее содержимое. Он перекинулся в джек-рассела и с остервенением вгрызся в мягкий кожаный чехол зверофона, затем прогрыз косметичку и сожрал помаду, распотрошил кошелек и покусал звероеврики. Распотрошил. Это слово кольнуло, и я догадалась: Потрошитель — не дедушка, а «внучок». Наш преступник карлик, который прикидывался маленьким мальчиком и ввел нас всех в заблуждение, а его целью и жертвой была не бабулька-метаморф, а я. Закончив потрошить сумочку, малыш джек-рассел схватил меня за ногу и потащил в лаз, который он наверняка заранее прорыл под песочницей. С той стороны забора нас ожидала машина, но я уже не помнила, как меня погрузили и куда отвезли. Лекарство сделало свое дело и я потеряла сознание.

Очнувшись, поняла, что руки и ноги связаны. Глаза постепенно привыкли к темноте, смогла различить, что вокруг камни, я тоже лежу на плоской каменной плите. В широком проеме я увидела огонек, он приближался.

— На помощь! — прохрипела я.

Но когда тот, кто держал в руках фонарь подошел ближе, я вскрикнула. Надо мной склонился Парфюмеров и он был похож на мумию. Мужчина с жадностью смотрел на меня, словно я изысканное лакомство. Его кожа напоминала пергамент — чуть тронь и порвется, а беззубый рот шептал, как заклинание:

— Моя прелесть! Моя! Прелесть!

— Отпустите меня, — попросила я, но похититель зашелся в беззвучном смехе.

Парфюмеров потряс у меня перед носом каким-то флакончиком и пошевелил носом.

— Мне не доставало всего лишь одной капли. Одной капли. Твоей. Аромат невинности, страсти и наивности.

— Зачем вам это?

— О, свой эликсир я собирал столетиями. Там запахи особенных метаморфов. Ты же знаешь, что люди и оборотни не чувствуют аромата метаморфа. Не потому, что его нет. А потому, что не могут уловить тончайшие ноты. Я выслеживал, вылавливал, добывал по капле и создавал свой чудесный аромат. И когда я добавлю твой запах, то завершу предначертанное и получу уникальный эликсир. Люди станут подчиняться моей воле и моим желаниям.

— Вы ненормальный? — прямо спросила у мужчины.

Чего уж ходить вокруг да около. Да и не удивительно за столько лет остаться в своем уме.

— Ты глупа и не понимаешь, что значит владеть миром. Что значит быть зверобогом и темным властелином.

— Куда уж нам, — пробормотала я.

Вот кого надо было снимать в шоу «Зверомиллионер за стеклом». Он бы прекрасно сработался с депутатом Собачкиной, ведущей Крокодайл и оператором Козлевичем. Им еще для полного счастья нужно взять на подпевку Арбузову и на подтанцовку Молочкову со шпагатом. Идеальные зверозвезды. Представив все это, я не сдержалась и хрюкнула от смеха, а Парфюмеров цыкнул.

— Тише! Не разрушай красоту момента.

Он вновь склонился, втягивая носом воздух. Ну что ж, я тоже так могу: в ответ принюхалась к нему. Странно, этот древний метаморф ничем не пах. Вот в чем дело, я еще в прошлый раз это отметила, а сейчас, кажется, поняла.

— Я вас раскусила, Парфюмеров! У вас нет собственного запаха, — радостно сообщила я похитителю. — Вы клещ, а не метаморф! Поэтому вы крадете чужие ароматы.

— Я зверобог! — обиженно вскрикнул старикашка.

Он выпучил глаза и вытащил из кармана скальпель.