— Минутку, мадам! — вдруг вмешался Матвей. —Я пригласил свою любимую женщину в ресторан, который я люблю. И это былоабсолютной неожиданностью для нее, так что ваши претензии безосновательны! Аесли у вас мания преследования, то…

— Успокойся, Юлька, я уж давно поняла, что мы чужие. Имне совершенно не нужно и не хочется с тобой общаться, а уж выслеживать тебя…Мы были сестрами, а теперь мы чужие. Идем отсюда, Матвей!

— Олеся, — обратился ко мне Юлькин кавалер, —простите Юлю, у нее плохо с нервами сейчас… Она успокоится и позвонит вам,обязательно. Сестры не должны так вести себя…

Он властно взял Юльку под руку и вывел из ресторана.

— Что это, Олеся? — растерянно спросил Матвей.

— Это одно из самых глубоких и печальных разочарованийв моей жизни. И спасибо вам, Матвей, что пришли мне на помощь.

— Я просто знаю, как надо успокаивать истеричек. Моявторая жена была законченной истеричкой. Так что у меня опыт.

— Вот вам и третья досадная случайность…

— Да? Значит, с досадными случайностями покончено? Ох,я уже должен спешить… Что ты делаешь сегодня вечером? Я должен разобраться вэтой истории. Я приеду к тебе часов в восемь, надеюсь, досадных случайностейбольше не будет. Водитель отвезет тебя домой.

— Нет, спасибо, я хочу пройтись пешком, потом возьмутакси, а то дома я просто рехнусь.

— Ну что ж, как хочешь. Так я приеду, да?

— Да, приезжай!

Я отчетливо поняла, что хочу этого.

Почему, собственно, я так психанула? От неожиданности?Скорее всего. Ведь я давно поняла, что прежней Юльки больше нет, а эта мне ненравится. Или от обиды, что я ей, видно, тоже не больно глянулась… Господи,неужели и я с годами превращусь в такого же монстра? Наверное, это у нассемейное. И, похоже, у меня есть все задатки. Как я могла думать, что Гошкехорошо с мамой? Мне было это удобно… Но если бы он хоть раз пожаловался…Ерунда, я сама должна была, обязана была почувствовать это… Я никудышная мать!И теперь я должна загладить свою вину перед сыном. Но как? Он теперь живет сдедом и рад этому, я играю слишком маленькую роль в его жизни, но кто могзнать, что все так обернется? Гошка хочет, чтобы я вышла за Миклашевича, он имочарован… Значит, я должна это сделать. Но пока не сделала, я хочу, чтобыпришел Матвей. Сегодня он опять мне здорово понравился. Как он отбрил Юльку! «Япригласил любимую женщину»… До чего же приятно, когда о тебя в третьем лице говорят:любимая женщина… Чертовски приятно!

У Матвея Аполлоновича снесло крышу! Ему казалось, что он ещеникогда не был так смертельно влюблен. После ночи, проведенной у нее, онпримчался к себе в офис, Янина Августовна, взглянув на него, сразу все поняла.Он влюбился! И слава богу! Она терпеть не могла его жену. Интересно, кто егоновая пассия?

— Янина Августовна, — слегка смущаясь, попросилон, — если моя жена будет звонить, я ночевал здесь, с ребятами, у нас былмозговой штурм…

И впервые за несколько лет совместной работы он заговорщицкией подмигнул.

Ничего себе, подумала секретарша. Но мысль статьконфиденткой любимого шефа ей понравилась.

— Я поняла вас, Матвей Аполлонович.

— Янина Августовна, еще просьба… Надо послать цветы.

— Хорошо. Какие, сколько и куда? Достаточно адреса, имяможно не называть!

Он взглянул на пожилую женщину с восторгом.

— Вот адрес. Розы, бледно-розовые, крупные, штукдвадцать пять, наверное. Это ведь красиво, двадцать пять бледно-розовых роз?

— Красиво, но можно и меньше. Дело не в количестве. Илидаме двадцать пять лет?

— Нет, — счастливо расхохотался он, — ейбольше. Янина Августовна, я надеюсь на ваше молчание…

— Матвей Аполлонович! — оскорбилась дама, —кажется я не давала вам повода сомневаться в моей… молчаливости.

— Простите, простите меня, дорогая Янина Августовна!

— И разумеется, не думайте, что я, зная вашу… тайну,стану как-то этим… злоупотреблять. Ничего не изменилось, ровным счетом. И вывсегда можете рассчитывать на мою помощь!

Она терпеть не может Арину, сообразил он. И рада, что я…

Но тут зазвонил телефон, рабочий день начался. И хотя ночьюон почти не спал, голова была ясной, и он играючи разрешил вопрос, еще вчерапредставлявшийся ему почти неразрешимым. В какой-то момент он попросил кофе иЯнина Августовна подала ему чашку со словами:

— Арина Даниловна звонила.

— И что?

— Я сказала, что вы всю ночь были здесь.

— Спасибо огромное. Она поверила? — шепотомдобавил он.

— В этом у меня уверенности нет.

— Ах, как я не люблю врать… Жизнь заставляет! —широко и счастливо улыбнулся он.

— Вы помолодели лет на двадцать, — позволила себеулыбнуться в ответ секретарша.

Черт знает что, я откровенничаю с секретаршей, это всущности недопустимо. Но она меня не сдаст, в этом я уверен.

Прошло несколько дней. Им не удавалось видеться каждый день,но все его мысли были об Олесе. Арина вела себя спокойно, не приставала срасспросами, вероятно, поверила. Ночевать у Олеси он больше не оставался.Тайком от Арины завел второй мобильник, по которому созванивался с Олесей.

— Матвей Аполлонович, к вам Струков, у него что-тосрочное.

— Да? Зовите.

Струков был начальником службы безопасности.

— Приветствую, Федор Семеныч!

— Матвею Аполлонычу доброго здоровья!

— Ну, с какой пакостью пожаловал, Федор Семеныч?

— Сдается мне, что за тобой слежка!

— С чего это ты взял?

— Работа у меня такая. Кто-то за тобой катается.

— Ты серьезно, что ли? — встревожился Матвей. Какраз сейчас фирма готовилась к заключению весьма выгодного контракта, которыймногие рады бы перехватить. Такое уже случалось.

— Кто, что, не разобрались еще?

Да нет пока, но похоже, работают профи, я послал Вазгеныча,но тот упустил… А если Вазгеныч упустил, значит действует крутой профи. Номермашинки он срисовал, но это явная туфта.

— Ищите, это ваша обязанность. Чего ты от меня-тождешь, Федор Семеныч?

— Чтобы ты не ездил сам за рулем, это раз, чтобы брал ссобой охранника, это два… Сейчас, конечно, уже не так беспредельничают, но всеже осторожность не помешает. К тому же мне нужно буквально по минутам знать,где ты находишься в данный момент.